Отчаянные - Карина Микиртумова

– Благодарю, – пробурчала себе под нос и отпила из чашки.

Делакруа встал из-за стола, вышел из столовой и вернулся на место буквально через пять минут. Мужчина положил на стол несколько фотографий.

– Итак, расскажу о каждой персоне кратко, – проговорил мужчина, – Это Фабрис Дюваль. Он глава акционерного общества предприятия по энергоснабжению. У него есть жена, Патриция. Мой совет, старайся к нему не приближаться слишком заметно. Бабёнка ревнивая, увидит малейшее движение и устроит сногсшибательную истерику.

Мужчина протянул мне фотографию замужней пары. На ней красовался низкорослый мужчина с пузом бегемота в обтягивающих джинсах и модной розовой футболке поло, не скрывающей его толстых рук. Сам же Фабрис был лысым, с серьгой в левом ухе. Он обнимал красивую длинноногую блондинку, с третьим размером груди в сверкающем красном платье. Поморщилась от отвращения.

– Его будет трудно не узнать, – фыркнула я.

Ксавье рассмеялся.

– Да. Пати с ним из-за денег и держится за кошелёк всеми отбеленными зубами.

– Понятно. Буду с ним осмотрительнее.

Делакруа положил передо мной следующий снимок. На нём был красивый блондин. Высокий. Зеленоглазый. Лицо его было, словно с обложки журналов мод, только жёсткое. Я бы назвала его колючим, но безумно привлекательным.

– Реми Моранси – мой самый главный конкурент. Не женат. Владелец сети игровых площадок во Франции, Италии и Румынии. Все они, безусловно, подпольные. Следующий, Жан Мартен, владелец стрип-клубов, которые параллельно отмывают деньги за счёт торговлей наркотиками и последний, Готье Тобо, глава департамента по уголовным делам. Помогает преступникам, любит деньги, и как я полагаю, хочет откусить львиную долю от моего бизнеса.

Я посмотрела на последних двух и вздрогнула. Жан Мартен, был невзрачным, тощим, в очках с залысиной на затылке. А вот, Готье Тобо, из департамента, был видным мужчиной, но в возрасте. По фотографии ему можно было дать лет пятьдесят.

Внимательно разглядывая фото, покрывалась холодным потом. Если все эти люди занимаются незаконной деятельностью, то и Ксавье тоже. Это и так было ясно. Но ведь помимо борделя, он ещё чем-то занимается. Но чем....

– Я поняла свою задачу. Почти всех будет легко узнать.

Посмотрела на мужчину. Он внимательно за мной наблюдал.

– К шести часам будь готова. Я приеду во время и не хочу тебя ждать, – отчеканил Хозяин, и, встав со стула, собрал фотографии и удалился.

А я как всегда… осталась одна в полной растерянности.

Франция, Париж

Квартира Ксавье Делакруа, без пяти минут шесть

Я смотрела на себя в высокое зеркало. По плечам побежали мурашки. Длинное алое платье струилось по стройному телу, подчёркивая фигуру. Красивое платье, дорогое… Я в жизни не носила ничего подобного. Рыжий парик гармонично смотрелся с нарядом. И должна признать, что цвет мне шёл. На изящной шее красовалось бриллиантовое колье. Руки были упакованы в черные длинные ажурные перчатки. Губы я накрасила, по наставлению мужчины, красной помадой, глаза лишь слегка подчеркнула тушью. За спиной красовались чёрные крылья. Образ ангела, как планировал Хозяин, только падшего… Меня разве, что слепой не заметит.

Посмотрев на часы, выдохнула воздух и мысленно, пожелав себе удачи, двинулась к выходу. Туфли были не удобными. На высоких каблуках, я вообще чувствовала себя не уютно, а тут, при полном параде, мне хотелось забиться в угол и никому не показываться.

Спускаясь по лестнице, я услышала хрипловатый голос мужчины. Сразу же узнала, кому он принадлежал. Маркос.

– Мадемуазель Боннер?

Увидев мужчину, закусила губу. Где Ксавье?

– Добрый вечер, – с неохотой поздоровалась я.

– Наш общий…друг, будет на приёме. Вот твое приглашение.

Когда я окончательно спустилась, то в руки мне попал красивый, пригласительный именной билет.

Вздёрнув бровь, вопросительно посмотрела на Марко:

– Эжени Гарон? Шутите?

Мужчина рассмеялся.

– Нисколько. У Ксавье есть свои ниточки. Он создал имя, фамилию. Но, советую, не разглашать.

Мужчина мне игриво подмигнул, широко улыбаясь.

– Нельзя было что-нибудь попроще, не привлекающее внимание? – проворчала я.

– Когда ты злишься, становишься еще прекраснее, – заметил Марко, – Понятно, почему ты зацепила моего друга.

Фыркнула. Мне нравился Маркос. Он был не таким устрашающим, как Ксавье. От него исходило тепло, как от Делакруа холод.

Карие глаза с интересом рассматривали меня.

– Тебе идёт это платье. Но парик… Парик я бы убрал. Рыжий – не твой цвет.

– А мне, кажется, что вполне…

– Он делает тебя старше, опытнее, стервознее. Когда на самом деле ты добрая, великодушная, щедрая…

Сжала зубы. Меня так легко прочитать… Святая наивность… Именно из-за перечисленных качеств, страдаю всю жизнь.

– Не думай, что хорошо знаешь меня, Марко. А теперь идём… Не хочу опаздывать, а то мне от твоего друга попадёт, – натянуто произнесла я.

Мы вышли на улицу, сели в джип кареглазого и поехали по вечернему Парижу навстречу неизвестности.

******

Через час мы подъехали к дому, где проходило торжество. Он выглядел, словно сошёл со страниц журнала о средневековье. Красивый, статный, величественный с зелёным плющом на окнах. В них горел свет, у порога входной двери стояло двое мужчин в масках. Охрана.

Машина въехала во двор. Перед тем, как вылезти я надела маску, закрывающую пол лица.

Марко вышел из машины. Обойдя её, как истинный джентльмен помог мне выбраться из неё, не зацепив крылья и платье.

Мужчина передал ключи парковщику.

– Вот мы и прибыли, – услышала я шепот Марко, – хватайся за меня, а то боюсь, упадёшь.

Мы шли медленно, но хотя бы уверенно опиралась на руку Марко. Подул ветер и я съежилась от зябкости. Остановилась и отцепилась от друга Делакруа.

Сейчас жалела, что не взяла кофту, или куртку, чтобы накинуть на голые плечи. Гордо подняв подбородок, сделала следующий шаг. Одна. Мне целый день ходить по скользкому паркету. А если навернусь и сверну шею, то будет уже всё равно на мнение и поведение Роже.

Мы поднялись по лестнице и вручили пригласительные билеты охране. Мужчины осмотрели нас, что-то проговорили в наушники и, получив «ответ», открыли перед нами двери.

Убранство дома погрузило меня в некую негу. Марко поправил мне крылья. Я вздернула бровь, удивлённо смотря на мужчину.

– Смялись в машине, – пояснил он.

Я промолчала, рассматривая безукоризненную картину перед собой. Я без ума от подобного интерьера. Тёплый, богатый и старый. Казалось, я попала во времена «Анжелики». Высокие вазы, с алыми розами, украшали все углы. На стенах висели различные часы и картины. Под ногами простирался бордово-золотой ковёр.