Бегущий по лабиринту. Лекарство от смерти - Джеймс Дэшнер

— Электрограната может повредить бергу? — спросил Томас, пока все заряжали оружие и рассовывали запасные обоймы по карманам.

Хорхе покачал головой.

— Шкура у них грубее, чем у верблюда из Жаровни. Лучше пусть стреляют в берг, чем в нас. Погнали, muchachos!

— Пошел-пошел-пошел! — без предупреждения скомандовал Минхо. Сам он на пару с Ньютом принялся поливать огнем из пушки всю открытую зону перед бергами.

Адреналин ударил в голову. Томас и Бренда встали по обеим сторонам от Хорхе и вылетели из-за ящика. Они стреляли на бегу, хотя из-за дыма и постоянных вспышек целиться почти не удавалось. Но Томас старался, и Бренда — тоже. Мимо, в каких-то дюймах, свистели пули.

Вокруг сыпалось стекло, рвались электрогранаты.

— Ходу, ходу! — кричал Хорхе.

Томас побежал быстрее. Мышцы горели. Под ногами мелькали изломанные клинки молний; в металлические стены ангара бились и рикошетили пули; дым клубился и извивался подобно туману. Однако Томас почти ничего не видел, не замечал — перед ним, всего в нескольких десятках футов, маячил пандус берга.

Они уже почти добежали, когда в спину Бренде ударил серебристый шарик. Девушка вскрикнула и, окутанная паутинками молний, рухнула на пол лицом вниз.

Окликнув ее, Томас остановился и лег на пол — чтобы не подстрелили. Змейки разрядов, оставив дымные струйки, ушли с тела Бренды в пол. Томасу пришлось ползти до нее осторожно — дабы и самому не схлопотать удар током.

Увидев, что обстоятельства изменились, Минхо и Ньют нарушили план и побежали. Хорхе тем временем смотался внутрь корабля за другой пушкой — ее снаряды от удара о тело взрывались языками бушующего пламени. Подожженные наемники с криками падали на пол, прочие при виде новой угрозы отступили.

Томас так и лежал неподалеку от Бренды, взбешенный собственным бессилием. Пока разряды не погаснут, он и притронуться-то к ней не сможет. Надо ждать, а времени, похоже, не осталось. Бренда жутко побледнела, из носа текла кровь, изо рта — струнка слюны. Тело дергалось и извивалось в страшных конвульсиях, в широко раскрытых глазах застыли удивление и ужас.

Подбежали Минхо и Ньют, легли рядом.

— Нет! — вскрикнул Томас. — Бегите к бергу, укройтесь за пандусом. Ждите, пока я не смогу забрать Бренду, — и тогда палите во всю мощь. Прикроете меня.

— Да пошли, чего телишься! — ответил Минхо и взял Бренду за плечи. Дыхание у Томаса перехватило, когда Минхо скривился от боли. Вверх по его рукам стрельнуло несколько разрядов, но, лишенные первичной силы, они не причинили вреда. Минхо остался стоять на ногах — значит, можно отнести Бренду на борт.

Томас подхватил ее под руки, Ньют взял за ноги, и вместе они начали отступать к бергу. Ангар превратился в царство грохота, дыма и молний. По ноге Томаса чиркнула пуля — вскользь, ободрав кожу и причинив жгучую боль; один дюйм в сторону — и Томас если бы и не истек кровью, то остался бы хромым до конца жизни. Он завопил от ярости, в эту минуту ненавидя наемников, всех до единого.

Минхо морщился от натуги — ему пришлось одному волочить Бренду по полу.

Гнев придал Томасу сил. Одной рукой он поднял пушку и, не останавливаясь, снова подхватив подстреленную девушку, принялся палить наугад.

Когда они достигли края пандуса, Хорхе отбросил огнемет и кинулся на помощь, подхватил Бренду под руку. Томас, отойдя в сторону, позволил ему и Минхо перетащить Бренду через невысокий бортик.

Ньют открыл огонь, выпуская снаряды направо и налево, пока те не закончились.

У Томаса обоймы хватило еще на один выстрел.

Наемники поняли: пришло их время — и всем скопом покинули укрытие. Побежали, паля на ходу, к бергу.

— Не перезаряжай! — крикнул Томас Ньюту. — Уходим!

Ньют развернулся и похромал вверх по пандусу. Томас шел следом за ним, и как только переступил бортик, в спину что-то ударило. Затрещало, и в тело будто вонзилась одномоментно тысяча молний. Томас упал и покатился вниз, дергаясь в конвульсиях, а остановился лишь на полу самого ангара, за пределами пандуса.

Все вокруг потемнело.

Глаза оставались открытыми, но Томас ничего не видел. Впрочем, нет, он видел дуги слепящего света. Ни моргнуть, ни зажмуриться. Все болит; кожа как будто плавится и стекает с мускулов и костей. Даже крикнуть не получается — тело словно живет само по себе. Руки-ноги дергаются — не остановишь.

В ушах трещало и щелкало от разрядов, однако постепенно Томас сумел расслышать другой звук: низкий, дробный гул, от которого чуть не раскалывался череп. Томас, балансируя на краю обморока, догадался: это разогревается берг. Из сопл уже, наверное, бьют снопы голубоватого пламени.

И эти кинули. Сначала Тереза и Фрайпан, теперь — ближайшие друзья и Хорхе. Очередного предательства Томас не переживет. Он хотел закричать — несмотря на пронзающие тело иглы боли, на запах паленого. Нет, не бросят его, он уверен…

Постепенно зрение стало проясняться. Белые сполохи перед глазами стали слабее, уменьшились.

Томас моргнул. Над ним стояли двое или трое людей в черном и целились ему прямо в голову. Наемники.

Убьют? Или доставят обратно к Крысуну для опытов? Один из черных заговорил, но разобрать слова — из-за треска статики в ушах — Томас не смог.

И вдруг наемников смели пронесшиеся мимо две размытые фигуры. Друзья, это точно его друзья. Сквозь дым Томас видел лишь высокий потолок. Боль почти прошла, осталось онемение. Может, попробовать пошевелиться? Томас качнулся вправо, перекатился влево и — перебарывая слабость и головокружение — приподнялся на локте. Последние крохотные змейки молний скользнули с него в цементный пол. Видимо, худшее позади.

Сместившись еще немного в сторону, Томас оглянулся: Минхо и Ньют повалили двух наемников и пинают их, бьют почем зря, вышибая кланк. Хорхе — между ними, палит во все стороны из огнемета.

Остальные наемники или спрятались, или повержены, иначе не добиться бы глэйдерам такого успеха. Или же наемники притворились, что отступают, — перешли в иную фазу игры, каких ПОРОК припас, наверное, немало.

Черт с ними. Сейчас Томасу хотелось одного — бежать из лаборатории как можно скорее. А средство побега совсем рядом, ждет.

Застонав, Томас перекатился на живот, приподнялся на четвереньки. Звенело стекло, трещали разряды, грохотало оружие, и визжали, рикошетя, пули. Томас был совершенно беззащитен, беспомощен — его могли вновь подстрелить. Ну ладно! Отстранившись от всего, он пополз к пандусу берга.

Сопла корабля извергали ревущее пламя, само судно вибрировало, заставляя дрожать пол. Вот он, край пандуса, еще несколько футов…

Надо всем отступать. Томас хотел окликнуть друзей, но из горла вырвался слабенький хрип. Раненым псом, превозмогая себя, Томас переполз через порог и стал подниматься по наклонной. Мышцы болели, накатывала тошнота. В ушах стоял грохот перестрелки, звенели натянутые нервы — в любой момент в Томаса мог угодить электрозаряд или пуля.