Амулет князя - Ольга Яновская

– Нельзя, – шепотом ответила девушка. – Рядом башня колдуна, он учует магию и поднимет тревогу. Придется пробираться своим ходом.

Яра достала укороченный меч и принялась срубать ветки. Кустарник оказался старым и подсохшим, и работа продвигалась легко и быстро. Вскоре показалась маленькая темная дверь, и Яре пришлось встать на колени, чтобы попробовать протиснуться в нее.

Девушка толкнула дверь, но та не сдвинулась с места, а кошка тут же подкинула картинку, где видна была задвижка с другой стороны.

– Откуда ты знаешь?

В ответ демма показала в ускоренном варианте свое путешествие по тоннелю.

– Понятно. Можешь открыть? Там вроде простое дерево, металлом оно не усилено.

Фыркнув, зверь приблизился к двери, быстрый удар когтями – и задвижка на той стороне развалилась пополам, а заодно отвалился и кусок самой двери.

Подземный ход вывел путешественниц в лес далеко от замка. Ярослава торопливо прикрыла выход, поглядывая на небо, и поспешила к примеченной днем полянке.

Там, как она помнила, бил родник и было достаточно хвороста для костра. Девушка спешила. Такое сильное колдовство должно было твориться в урочный час. Для каждого ведуна было свое время, когда все удается, когда силы переполняют тело и стоит протянуть руку – сожмешь в ладони колдовскую нить.

Для Ярославы таким временем была полночь и следующий за нею час. Ее учитель часто говорил, что это самое опасное время, когда можно творить самое черное колдовство, и сама природа будет помогать. А можно, – добавлял он, – в этот час обратиться к любой травинке, и природа отзовется на зов светлой магии.

Ох, как же нужна была помощь Ярославе. Она не верила, что сможет сплести такую путанку, которая защитит от черной магии.

Почуяв неуверенность ведуньи, кошка завела мурлыканье и принялась тереться об ногу хозяйки. И она, ощутив под пальцами мягкий мех животного, принялась за дело.

Натаскала хворост, развела на поляне костер и развязала котомку. На разложенную чистую тряпицу девушка положила моток красных ниток, маленький нож, три мешочка с травой. Каждый она понюхала, проверяя, и только после этого аккуратно выставила рядком. В четвертом мешочке оказались разноцветные бусины, их девушка тоже положила перед собой.

Огляделась и взялась за нитки.

Отмотала длинную нить и отрезала ножом, при этом губы девушки беззвучно двигались, что-то шепча. За первой нитью она отмотала еще две и отложила моток.

Подняла одну нить, пропустила между пальцев, насыщая ее своей силой, полюбовалась отблеском пламени на ней.

– Быть тебе воздухом чистым, – прошептала ведунья, – защити от взгляда дурного, пусть вернется зло к сотворившему его.

Подняла руку перед собой и мягко сжала ладонь.

– Быть тебе нитью крепкой, – повернула ладошку, вглядываясь в нее, и плавно притянула к концу алой нити, привязала что-то. Воздух завибрировал, хлопнуло где-то за лесом, но ведунья даже головы не подняла. Снова стала пропускать нить между пальцев, только на этот раз рядом с ней показалась еще одна, прозрачная, воздушная, она словно срасталась с алой нитью.

Закончив с первой, Ярослава взялась за вторую.

– Быть тебе пламенем чистым. Защити от поступка дурного, пусть зло обойдет стороной.

Девушка поглядела на огонь и протянула руку. На миг она испугалась, что не получится, помедлила, но отступать было поздно. И ведунья приблизила руку к огню, мягко сжала лепесток пламени и потянула. В пальцах оказалась тонкая огненная нить. Она извивалась и пылала, но послушно следовала за рукой мастерицы.

Ярослава связала концы нитей огненной и алой и пропустила между пальцев.

Когда пришел черед третьей, Яра склонилась к роднику и опустила руку в холодную воду.

– Быть тебе водой прохладной. Защити от мысли дурной, пусть прольется зло сотворившему слезами горючими.

И соединила алую нить с синей водяной.

Убедившись, что пока все идет правильно, девушка свела концы нитей вместе и связала. Ловко двигались пальцы ведуньи, когда она принялась вязать узелки, каждый проверяла на прочность, чтобы не развязался ненароком. Время от времени она выбирала бусины и вплетала в ведьмину веревку. Нити, словно живые, сплетались в прекрасный узор, ни одна не порвалась, не запуталась. И ведунья начала верить, что на ее зов откликнулись, помогают, ведут руки мастерицы.

Пока плела, вскрикивала. Нити резали ладони, чтобы кровью усилить колдовство. Снова шептала что-то тихо-тихо, вплетая в лестницу заветные слова.

А когда закончила, положила готовую ведьмину лестницу на тряпицу и тут же завернула в нее.

– Ну, вот и все, – сказала девушка, поглаживая кошку за ушком. – Пора возвращаться в замок. Может, еще выспаться успею.

Кошка откликнулась согласием, передав хозяйке картинку уютной кровати в их доме и себя на толстом одеяле. И Яра облегченно рассмеялась, отпихивая наглое существо.

* * *

Князь провел день в заботах и удивил этим немало народа, в первую очередь брата. С самого утра Дорин против обыкновения не отправился в библиотеку, а вышел в зал приемов. Люди расступились, пропуская князя, а вслед ему несся удивленный шепот.

Николас встал с княжеского кресла и с поклоном отступил.

– Сегодня ты сам будешь принимать просителей?

Дорин с достоинством сел и откинулся на высокую спинку. Он успел забыть, что кресло жесткое и неудобное.

– Да, – и махнул рукой. Распорядитель стряхнул оторопь и пропустил первого просителя.

Дорин искренне старался сосредоточиться на словах низенького толстяка, но не мог. Воспоминания о прошлой ночи не давали покоя. Силли едва не убила его амулет! Уговоры не помогли, и лишь удар кинжала отбросил вампиршу к стене, а Дорин отбежал и долго орал на нее.

Когда ярость прошла, князь заботливо осмотрел вампиршу, зажила ли рана от кинжала, и облегченно улыбнулся. Он боялся повредить Силли, но не хотел, и чтобы жизнь амулета кончилась так быстро.

Князь нахмурился, погруженный в мысли, но толстяк принял это за недовольство. Он снова принялся раскланиваться и что-то втолковывать. И снова Дорин его не слушал.

«А ведь этой ночью я не смогу ее остановить, – подумал он. – Придется дать ей выпить кровь до конца. Жаль. Теперь нужно ждать целый год, пока я смогу снова дать свою кровь Силли. Ну, не совсем свою, но она будет так близко, будет держать мою руку в своих. Таких прекрасных и холодных, как мрамор».

Дорин мечтательно улыбнулся и прикрыл глаза от удовольствия.

«И все это будет только через год. Как же долго!»

– Дорин, позволь мне ответить. – Князь вздрогнул и обернулся к брату. Молодой княжич почтительно склонился и смотрел с большим почтением.

– Да, пожалуйста, – кивнул князь.