Амулет князя - Ольга Яновская

Павел встряхнулся. Что за наваждение? Он словно увидел охоту, и всадницу и дичь.

Прогнав видения, он снова стал оглядывать комнату.

От ступеней до стены пол укрывали роскошные шкуры, почти касаясь низкого широкого топчана. Там-то и лежала хозяйка комнаты. Или скорее ее пленница, так как ногу женщины украшал широкий браслет из серебристого металла, от него тянулась толстая цепь, а другой ее конец был вмурован в стену.

Женщина лениво покачивала ножкой и прислушивалась к тихому позвякиванию цепи.

На гостя она не обратила внимания, словно была полностью поглощена этим увлекательным занятием. Звяканье цепи то прекращалось на миг, то снова раздавалось. И Павлу показалось, что в воздухе звенит легкая завораживающая мелодия.

– Силли, прекрати, – раздраженно сказал князь.

Женщина рассмеялась и подняла голову. Павел посмотрел на ее лицо и восхищенно выдохнул. Она была красива, как богиня. Мраморная кожа, совершенные черты лица, она напоминала статуи греческих богинь. Такая же красивая и такая же холодная.

– Значит, у тебя появился новый амулет? – спросил женщина.

Дорин закрепил факел на стене и замер у двери, нервно сжимая и разжимая кулаки.

– Да. Колдун привел еще одного. Он говорит, что это последний. Следующего можно найти только через год. А это так долго!

Дорин шагнул было к женщине, но снова нерешительно замер.

– Я понимаю, – кивнула она. – Постараюсь не убивать его сразу. Иди ко мне.

Обрадованный приглашением, князь кинулся к ней, на ходу вынимая кинжал.

– Я так соскучился по тебе, Силли.

– С чего бы? – наигранно удивилась она. – Ведь ты теперь женат. Зачем тебе я?

– Силли, – покачал головой Дорин. – Ты ведь знаешь, что я люблю только тебя. Я каждую ночь засыпаю с твоим именем, глаза закрываю, но вижу тебя.

Женщина вдруг всхлипнула.

– Отпусти меня, Дорин, – голос Силли подрагивал и звенел, вот-вот хлынут слезы. Против такой мольбы трудно устоять, даже Павел едва не кинулся ей на помощь, но сдержался. Сначала нужно выяснить, отчего князь держит горячо любимую женщину в темноте глубоко под землей. А уж потом обряжаться в сверкающие доспехи и спешить на помощь прекрасной принцессе.

Но и Дорину было несладко. Он упал на колени и пополз к женщине, как преданный пес.

– Не могу, Силли, ты же знаешь. Не могу, и не проси. Разве я плохо забочусь о тебе? Ты сыта и укрыта от всех. Что тебе еще нужно? Только скажи!

Глаза женщины вспыхнули, как два угля. Она оскалилась, и Павел с содроганием увидел два острых клыка, сверкнувших, как клинки.

– Дай отведать его крови! – потребовала она вдруг охрипшим от нетерпения голосом.

– Конечно… конечно…

Князь вскинул руку, и Павел увидел в ней кинжал. Удар! И острая боль в руке скрутила Соболева. Он упал на колени, зажимая рану. Но боль только усиливалась.

Вампирша впилась в руку Дорину и жадно сосала кровь. Он же гладил по голове женщину и нежно улыбался.

На миг Павлу показалось, что вместо волос на голове женщины шевелятся змеи. Но наваждение пропало. Остался ужас, когда он понял, что вампирша сосет кровь из него. Он увидел, как из глубокого пореза вытекает кровь, но исчезает, едва сорвавшись с руки.

К горлу подкатила дурнота, закружилась голова от внезапной слабости. Завертелись стены, отчего-то решившие поиграть в догонялки. Соболев упал на колени, закачался и не слишком удивился, когда пол вдруг ушел из-под ног и, словно дубина великана, врезался прямо ему в голову.

Но сознание не погасло. Павел лежал на полу, чувствуя, как стынет спина, и холод пробирает до костей. А из окна доносились голоса.

– Этот амулет самый вкусный, – сказала Силли. – Спасибо за угощение.

Звонкий голос женщины отражался от стен и звенел колокольчиком. Вампирша была сыта и в прекрасном настроении.

– Ты не убила мой новый амулет? – забеспокоился Дорин, но его прервал смех Силли.

– Нет. Он жив, хотя и сбит с толку. Даже напуган. Кстати, если не хочешь, чтобы он умер, то поспеши.

– Ничего страшного, – равнодушно ответил князь, тут же забыв о человеке, который умирал вместо него. – Как только вернусь, тут же направлю к нему лекаря.

– Нет-нет. Ты стал беспечным, Дорин. Даже не оглядываешься через плечо. Когда-нибудь это погубит тебя.

– Может быть. Когда-нибудь.

– И все же поторопись. Твой амулет лежит под моим окном, и вот-вот истечет кровью.

– Что?!

– Я сразу почуяла его. Он так забавно прятался.

Павел услышал торопливые шаги, хлопнула дверь, и сквозь пелену увидел князя. Чего больше хотел Дорин: то ли добить мерзавца, осмелившегося следить за ним, то ли заботливо перевязать рану, – Павел не понял. Видимо, всего понемногу. Но, поколебавшись, князь решил, что все-таки живой амулет ему нужнее. А за вольности можно взыскать и потом.

Он оторвал кусок материи от своей рубахи и перевязал рану на руке Павла, и только после этого взвалил его на плечо и с кряхтением понес к выходу.

Но Соболев провалился в спасительное беспамятство и этого уже не видел.

* * *

Павел очнулся в своей комнате. Около кровати стоял маленький стол, полностью уставленный разной снедью. И пахло просто великолепно.

Павел осторожно сел, подождал, когда пройдет головокружение, и опустил ноги на пол. В комнате никого не было, стояла тишина, и он, радостно потерев руки, придвинул столик к себе. Заскрежетало, хоть уши зажимай. Но Соболев лишь поморщился.

Еда исчезала с тарелок быстро, словно ее ветром сдувало. Сначала Павел даже не чувствовал вкуса, глотая большими кусками, как голодная утка. Рвал руками жареную птицу, жадно запивал водой, заталкивал в рот огромные куски пирогов.

И лишь когда почувствовал, что сыт, он снова упал на кровать и тут же заснул.

В другой раз его разбудили. Тычок в бок и грубый окрик заставили его вскочить и испуганно озираться.

Перед ним стоял князь, на лице застыло вечное раздражение, отчего он смахивал на жабу.

В комнате Павла кроме кровати стоял табурет у стены, на нем любил сидеть лекарь, когда подолгу оставался у больного. Теперь на него сел Дорин. Табурет жалобно скрипнул, но разваливаться не собирался.

– Значит, ты узнал мою маленькую тайну, – хмуро сказал Дорин. – И что мне с тобой делать?

Но Павел уже справился с паникой и не слишком опасался княжеского гнева. Он ответил спокойно, неторопливо:

– Я сначала думал, что у тебя действительно опасные враги, на каждом углу норовят ножом и стрелой угостить. А все оказалось проще. Князь влюбился?

Дорин запыхтел, как паровоз. Вот-вот из ноздрей пар повалит. Вон даже меч сжал так, что пальцы побелели. Но Павел не боялся его. Раньше он не понимал, насколько реальна для него опасность. Ну да, могут напасть на князя, могут ранить, а могут убить. Когда-нибудь. Но призрачная угроза смерти где-то в будущем не слишком пугает. Все мы смертны и когда-нибудь умрем.