Охота на Менелая - Марта Таро

Бабы, чёрт бы их побрал! Да пропади они все пропадом! Кто их поймёт?! Уж точно не князь Ордынцев… Впрочем, зачем о них вообще думать? Нужно сосредоточиться на деле. Это сейчас главное. Злость наконец поостыла, Дмитрий собрался с мыслями и принялся вспоминать известные факты о торговце гашишем. Хорошо бы, Закутайло оказался прав. Если этот Гедоев – действительно связник и через него они смогут выйти на шпиона, тогда ссора с генерал-губернатором не повредит делу. Новый помощник Афоня должен был проводить торговца гашишем до въезда в Петербург, а при удачном стечении обстоятельств даже довести Гедоева до самого его дома. Вот тогда и появится возможность обложить шайку, пройти по цепочке от связника к хозяину. Наверное, для слежки понадобятся ещё люди, но на этот случай у Дмитрия имелось письмо адмирала Грейга на имя генерала Бенкендорфа. Вспомнив о письме, Ордынцев вдруг осознал, что не сумеет им воспользоваться. Все начальники отбыли в Первопрестольную, и до окончания коронационных торжеств никто из них возвращаться не собирался.

Но Афоня с подопечным уже выехали в Петербург, и самому Дмитрию задерживаться в Москве не имело смысла. «Ничего! Как-нибудь справимся», – решил он. В крайнем случае, можно будет привлечь к слежке собственных дворовых. Так он и сделает! Второго провала Дмитрий себе позволить не мог. Теперь его волновала только скорость передвижения. Он менял лошадей и отправлялся дальше, не останавливаясь на отдых или ночлег, и спустя трое суток после бесславного посещения раута у Зинаиды Волконской вошёл в вестибюль своего дома на Литейном проспекте Петербурга.

Этот трехэтажный особняк стал последним, к чему приложила свои золотые руки княгиня Татьяна Максимовна. Она закончила отделку комнат всего за полгода до своего отъезда в Рим. Дом был выстроен по типу итальянских палаццо.

– Дом напомнит тебе обо мне, а мне – о тебе, ведь мы будем видеть одно и то же – изящные силуэты римских дворцов, – сказала княгиня Ордынцева, прощаясь с сыном, и, как обычно, оказалась права.

Дмитрий часто вспоминал о родителях, но здесь – особенно. О тонком вкусе княгини напоминали росписи стен и плафонов, искусные узоры наборных паркетов и гармонично вписанная в интерьеры старинная мебель, а картины были миром отца. Ордынцев вошёл в холл и… вздохнул с облегчением – он наконец-то вернулся домой. Скорее к себе – вверх по резной лестнице, потом – по коридорам, а вот и его комнаты… Дыхание родного дома развеяло заботы, прогнало раздражение. Хорошо, что Дмитрий за счет бешеной скачки выиграл для себя несколько дней. Можно будет поваляться в постели и ни о чём не думать. Это было тем проще, что ездить с визитами более не требовалось – Петербург опустел.

Петербург впал в спячку: балов и приемов не было, даже театры, обычно собиравшие полные залы, теперь играли спектакли при пустых ложах. Генерал Бенкендорф тоже отбыл в Первопрестольную, и воспользоваться его помощью не представлялось возможным. Решив, что будет действовать по обстоятельствам, Ордынцев теперь сходил с ума от нетерпения. Да где же застрял Афоня?

Наконец, спустя три дня после его приезда, в кабинете Дмитрия появился дворецкий и сообщил, что у дверей дома стоит какой-то мальчишка.

– Ваша светлость, этот оборванец говорит, что принёс для вас записку, но отказывается передать её мне. Что с ним делать, гнать?

– Зачем же сразу гнать? Посмотрим, что это за гонец такой.

Дмитрий спустился в вестибюль, где обнаружил бедно одетого подростка лет двенадцати, тот с любопытством разглядывал мраморные колонны и высокие, почти в половину человеческого роста, малахитовые вазы. Заметив на лестнице князя, гонец оживился и полез за пазуху.

– Вы будете Дмитрий Николаевич Ордынцев? – строго спросил он, доставая из-под выцветшей рубахи маленький незапечатанный конверт.

– Его светлость – князь! – возмутился дворецкий. – Ты как, голытьба, разговариваешь?

– Спасибо, я сам разберусь, – успокоил дворецкого Дмитрий и обратился к мальчишке: – Я – тот, кого ты ищешь. Письмо тебе дал мужчина, ещё молодой, невысокий, зовут его Афанасий. Правильно?

– Да, – подтвердил юный посыльный и протянул Ордынцеву конверт.

Помощник писал кратко:

«Наш подопечный прибыл в дом на Охте, похоже, что он – здесь хозяин. Мальчик приведёт вас ко мне».

Ну, вот и началась самая важная часть игры! Дмитрий повернулся к мальчику и уточнил:

– Как тебя зовут?

– Данила!

– Проведёшь меня?

– Само собой – не за так, – намекнул юный коммерсант.

– Пятак! – серьёзно пообещал Дмитрий.

Оборванец оценивающе поглядел на тёмно-синий сюртук, высокие блестящие сапоги и парировал:

– Гривенник!

Дмитрий для солидности поторговался. Он понимал, что, если вдруг сразу согласится, мальчишка потом будет горевать, считая, что продешевил. В конце концов сошлись на восьми копейках. Ордынцев велел заложить экипаж, и через полчаса они уже катили в сторону Охты. Данила, явно наслаждаясь поездкой, припал к окну.

– Где тебя Афанасий нашёл? – окликнул его Ордынцев.

– Так он в моём доме засаду устроил. За соседями следит.

Всё развивалось так, как и надеялся Дмитрий, и он попросил мальчика:

– Расскажи-ка о себе, да и о соседях не забудь.

Мальчик степенно заговорил:

– Мы с бабушкой вдвоём жили. Она молоко разносила. Только потом сильно заболела, и пришлось нам корову продать. Бабушки уже два года как нет, теперь я один в доме живу. Афанасий ваш утром постучал, сказал, будто дело у него очень важное, хочет последить за моими соседями. Я и пустил, он ведь пообещал в долгу не остаться.

Картина вырисовывалась такая: торговец гашишем довёл Афоню до своего дома. Сообразительный моряк нашёл по соседству удобный наблюдательный пункт, ну и, как видно, толкового помощника. Мальчишка выглядел смышленым, и Ордынцев постарался вытянуть из него всё, что только можно.

– А про соседей, что ты сказать можешь?

– Дом не ихний, а Конкина. Тот им сдал.

– Кто это? – уточнил Дмитрий.

– Конкин считается, что купец – а на самом деле он краденое скупает и с лихими людьми знается. Он два старых домика рядом купил и на их месте новые построил: в одном сам живёт, а второй этому кибиточнику сдал.

– А что ты про кибиточника знаешь? Когда он приехали и откуда?

– Приехали он вместе с семьёй недавно, а откуда – я не спрашивал. Самого зовут Алан, а жену его – Аза. Считается, что она в шляпном магазине торгует, только это неправда: она недалеко отсюда тайный бордель держит. Ещё в доме живут две девочки, они хорошие, добрые, лишь матери очень боятся. Служанка ещё у них есть, да она уже старая и противная.

Дмитрий задумался. Получалось, что связник привёл их прямиком в собственный дом. Это хорошо, значит, он не знает о слежке. Теперь не прошляпить бы момент встречи со шпионом! И Ордынцев уточнил: