Класс: путеводитель по статусной системе Америки - Пол Фассел

Предположение, что галстук – важный маркер, отделяющий средний класс от высшего слоя пролетариата, подтвердилось в другом эксперименте Моллоя. Он провел его на кошмарном автовокзале Порт-Ауторити в Нью-Йорке, известном притоне порока и зла всех мыслимых пород и оттенков. Сам он держался как представитель среднего класса, который позабыл дома бумажник и которому надо непременно добраться до какого-то пригородного местечка. В пиковые часы он попытался занять 75 центов на билет, при этом в первый час был в костюме, но без галстука, а во второй час – при галстуке и прочем полном параде. «За первый час, – докладывает он, – я насобирал 7 долларов 23 цента, а во второй, “галстучный” час – 26 долларов, причем один господин дал мне даже дополнительные деньги на свежую газету».

Галстуки мстительно искажают принцип «чем более читабельна одежда, тем ниже социальный статус ее носителя». Галстуки, повязываемые высшими классами, избегают наиболее очевидных форм вербальных или даже чрезмерно грубых символических заявлений, полагаясь вместо этого на полоски, амебоподобные кляксы мягких очертаний и даже мелкие крапинки, дабы сообщить: носитель сего занимает слишком высокую ступень на социальной лестнице, чтобы утруждать себя откровенными уточнениями относительно истоков такого положения. (Что иллюстрирует принцип приватности, или же принцип «занимайтесь-кавашим-малюсеньким-поганеньким-среднеслойным-бизнесом» – типичный смысл косого взгляда аристократии в сторону среднего класса.) Маленькие белые крапинки на темном фоне – пожалуй, самый консервативный галстук, какой можно представить, он в почете и у высшего класса, и у высше-среднего, а также, в качестве защитного средства, у тех, кто волнуется, что его сочтут низким, грубым, пьяным или циничным – как, например, журналисты, или телеведущие-«новостники», или спортивные комментаторы, – а также тех, чья доверительная репутация должна быть вне подозрений – это может быть служащий трастового департамента, старающийся на благо столичных банков.

Спускаясь несколько вниз от полосок, клякс и крапинок, мы переходим к галстукам с более откровенной и точной семиотической функцией. Так, если джентльмен из высше-среднего класса увлекается охотой и спортом, он может повязать галстук с диагональными полосками в виде мелких летящих фазанов, или яхт, или сигнальных флажков, или секстантов. («Я охочусь и хожу на яхте! Я богат и спортивен!» – сообщает галстук.) Ступенькой ниже – узоры «социального окружения» (mileu), воспевающие профессию носителя галстука и поздравляющие его с тем, как повезло ему иметь такую прекрасную профессию. Подобные галстуки выбирают неуверенные в себе члены высше-среднего класса (предположим, хирурги) или представители среднего класса, мечтающие перебраться в высше-средний (допустим, бухгалтеры). Так что галстук, испещренный крошечными кадуцеями, во всеуслышание заявляет: «Ни хрена себе! Я терапевт!». (Примечательно, что для галстуков дантистов нет какого-то особого профессионального узора.) Изящное изображение весов скажет вам: «Я – юрист». Музыкальные ноты: «Я имею отношение к музыке». Значки доллара или мешки денег на галстуке выдадут биржевого брокера, банкира, или, быть может, невероятно успешного пластического хирурга, или победителя лотереи. Мне однажды попался галстук, расшитый малюсенькими джипами, смысл его меня озадачил: ведь если вы и в самом деле водитель, вряд ли вам будет интересно так громко об этом заявлять. Среди прочих мотивов, тешащих самолюбие носителя галстука, – маленькие киты, дельфины, тюлени; они недвусмысленно подводят к мысли: вы любите природу, тратите немало времени на ее защиту, а следовательно, вы хороший человек. «Профессиональные» галстуки можно разбавить шелковыми моделями с мелкими яркими полосками (так называемые silk rep46) предположительно британских (и никогда – никогда! – немецких, французских, итальянских, испанских, португальских или дореволюционных российских) полков, клубов или университетов.

Спускаясь ниже по социальной лестнице, мы начинаем замечать на галстуках членораздельные слова – ожидается, что зрители, а точнее читатели, будут их комментировать. Пример подобного эксгибиционистского артефакта – темно-синий «галстук Деда», на котором вручную, по диагонали белым цветом напечатаны имена внуков. Вы только представьте, сколько тем для бесед породит один такой галстук! Или представим другой галстук, допустим, с надписью: «Хочу на яхту» или «…на лыжи» и т.д., – она запросто растворит границы приватности и поможет завязать разговор, так что галстук становится полезным дополнением, помогающим поддерживать уютную жизнь в среднем классе, в традициях которого заглянуть к соседям без предупреждения. Иногда галстуки представителей этого социального слоя сообщают глубокие мысли – вроде «Слава богу, сегодня пятница!» или «Вот черт, опять понедельник» ; а если вы хотите вызвать у аудитории дополнительный смешок и заодно приподняться в социальной иерархии на полступеньки, выразите эти чувства азбукой Морзе из яхтенных сигнальных флажков. У нижней кромки среднего класса, на самой границе с высшим слоем пролетариата, мы встречаем галстуки, на которых сочными красками распускается пышная растительность или же «в художественном беспорядке» размазаны яркие пятна. Сообщают они обычно примерно следующее: «Я – веселая собака»47. Носят их обычно те, кого Моллой, обсуждая галстуки, предостерегает: «Всеми силами избегайте бордового».

Еще ниже, где вопрос о владении яхтой или веселом собачьем творчестве прозвучит совсем уж нелепо даже на галстуке, мы встречаем галстук «боло» в виде шерстяного или кожаного шнурка с ярким зажимом (часто бирюзового и серебряного цвета). Такой галстук популярен особенно у пожилых мужчин, проживающих в Нью-Мексико и других местах «солнечного пояса». Как и любой другой вид галстука, этот тоже несет послание: «Несмотря на внешность, я ничуть не хуже вас, и мой, так сказать, галстук, хоть и не классический, но куда лучше вашего традиционного, потому что он означает простоту и, следовательно, скромность, чистоту, добродетель». Галстук «боло» говорит: «Человек, что надел меня, – дитя природы, пусть ему и стукнуло восемьдесят». Как и многие вещи, которые покупают пролетарии, галстуки «боло» могут быть очень дорогими, особенно если зажим выполнен из драгоценного металла или представляет собой «произведение искусства». Это опять-таки означает, что деньги, хоть и важны, отнюдь не всегда оказываются самым важным критерием для определения класса. Ступеньками ниже тех, кто носит «боло», – самые низы: низший слой пролетариата, нищие и низший «незримый» слой. Они не носят галстуков вовсе, либо носят, но всего один, и в этом единственном – все их имущество, при этом надевают его так редко, что по одной лишь этой причине день становится памятным. Галстук на этих ступеньках – признак сентиментальности или даже изнеженности, и, разгуливая в галстуке, вы рискуете прослыть жеманным выскочкой, возомнившим себя лучше прочих. Супруга одного пролетария так отозвалась о своем муже: «Если гробовщик позволит, я похороню его в любимой футболке».