Китайская петля - Вячеслав Антонов

— На кого ж еще? Они нам тоже жить не дают. Что скажешь?

Андрей подумал, что другого способа выехать к Мастеру у него не будет. Видя, что Кистим еще колеблется, он решил зайти с другого конца.

— Тот человек не только посланник ханьский, но и лекарь знатный. Меня он учил, когда в нашу страну приезжал. Отцу твоему я помог, да надолго ли? А ханец тот редкой травы даст, вот тогда вылечу его накрепко.

— Тебе траву отдаст? — все еще сомневаясь, протянул Кистим. — Пусть мне даст.

— Траву я должен передать его ученику, когда назад поеду. Себе малую толику оставлю. А тебе он не даст.

— Почему так?

— Не дают они чужим, ханьцы-то. Так что?

— Хорошо, Адерей, я узнаю.

На том разговор тогда и окончился.

Но перед отъездом Кистим сам вернулся к тому разговору, пообещал узнать о китайце, и, если что, в следующий раз взять Андрея с собой. Это было хорошо. При одном условии: что Мастер выжил в той перестрелке на берегу. Иначе и ехать уже не к кому.

Андрей сгрузил дрова в сарай, отряхнул снег с валенок и вошел в дом. Пожилая женщина, замешивающая тесто, молча улыбнулась ему. В доме на кошме сидел Кистим.

— Здравствуй. Как отец? — спросил он.

— Лучше. Беречься надо, не застудить. Но надо лечить еще китайской травой, помнишь, я тебе говорил?

— Куда беречься, когда стынь такая… В тайгу ходить, белку стрелять, по весне урус придет, ясак брать будет. Куда тут беречься…

Он вздохнул и поднялся, разминая ноги.

— Скоро едем.

— На Красный Яр?

— Нет, в степь, в Хоорай.

— Хорошо. А в степи что?

— Дело есть. И тебе дело: повезем тебя к ханьцу…

«Стало быть, выбрались они», — с облегчением подумал Андрей. Перестрелка, как и вся прежняя жизнь, отступила куда-то на самый край сознания, но возможность встречи с Мастером была очень даже своевременной.

— …только не посол ты, а раб, — между тем продолжал Кистим, — отдам тебя как раба.

Рабом, так рабом, без разницы, правда, при одном условии — что тот пожилой ханец действительно его Мастер. А если нет? Поэтому психологическую линию следовало выдержать точно:

— Н-у-у, Кистим, как же так: отца твоего я вылечил, на ноги поставил, а ты меня рабом отдаешь. — Андрей сделал вид, что обиделся.

— Да, рабом, — твердо повторил Кистим. — А до того у нас еще одно дело будет.

Говоря про «еще дело», Кистим смутился. «Девка у него там, не иначе, — подумал Андрей, — что ж, дело хорошее. Мне б и самому какую-нибудь хакасочку не помешало… А все же тот ли это ханец?»

В то время как Андрей разговаривал с Кистимом, за тысячи верст оттуда, в китайском городе Сучжоу, в павильоне Сада Львиной Рощи состоялась конфиденциальная беседа двух высоких чиновников маньчжурского императорского двора.

Маньчжурская династия Цинь лет пятнадцать назад пришла к власти, сменив выродившуюся династию Мин и разгромив народное восстание. Решив внутренние дела, она обратилась к политической задаче, о которую обломали зубы все предыдущие китайские династии — объединение под властью Китая всей Азии. Династия Мин кое-что успела на востоке и юге: присоединила горные районы Бирмы, весь Индокитай, подмяла Корею, вытеснив оттуда японские войска. Теперь наступал черед западных земель, и решать эту задачу придется маньчжурам. Об этом и говорили два чиновника в старинном императорском парке.

Беседу начал статс-секретарь Его величества — тот самый всадник, с которым Мастер перекинулся парой слов на берегу реки, красной от крови.

— Господин Ли Ван Вэй, завтра вы отправляетесь на север, с грамотой Его императорского величества к кагану енисейских кыргызов. Это трудное поручение, но ваше мужество и проницательность помогут вам с честью выполнить его.

Статс-секретарь был крупный полный мужчина с широким мясистым лицом, пышными усами и густой черной бородой, заметно погрузневший со времени штурма Сучжоу. На нем был просторный красный халат, затканный извилистыми черными облачками и золотыми чешуйчатыми драконами, на голове — черная чиновничья шляпа с высокой двойной тульей.

Господин Ли Ван Вэй недавно прибыл из дальнего путешествия — куда он ездил, и почему на нем остановился выбор Богдо-хана, этого статс-секретарь не знал. Он старался не смотреть послу в глаза — светилось в них что-то… неприятное. Слегка поклонившись, господин Ли Ван Вэй произнес:

— Я высоко ценю это поручение, Ваше превосходительство, но, боюсь, вы преувеличиваете мои достоинства.

— Нет-нет, господин посол, я ничуть не преувеличиваю. Более того, я прошу вас использовать все ваше мужество и проницательность, чтобы разрешить определенного рода сомнение, которое в настоящий момент овладело выдающимися умами в нашем государстве. Вы, конечно, знаете, о чем идет речь?

— Признаюсь, я не совсем понимаю вас, Ваше превосходительство. Я полагал, что моя миссия ограничивается лишь передачей императорского послания.

— Для этого ее не стоило бы поручать столь выдающемуся человеку, как вы.

Статс-секретарь глянул в окно, за которым в утреннем тумане проступал императорский парк — пруд, купы деревьев, размытые очертания беседки с загнутой крышей — и продолжил:

— Говорят, вы сведущи в древней истории?

— Это так, история весьма занимает меня.

— И какая же тема занимает вас более других?

— О, это совсем незначительная тема. Я даже думаю, не крамольная ли она?

— Назовите же ее, господин Ли Ван Вэй, — мягко, но настойчиво попросил статс-секретарь.

— История «рыжеволосых варваров» Азии. Иначе говоря, азиатских белых.

— Многие знают этот миф. Но что говорит история?

— История темна и запутана, Ваше превосходительство. Одно можно сказать несомненно — народы с белой кожей, голубыми глазами и рыжими волосами всегда играли важную роль в Азии, появляясь в разное время под разными именами — динлины, усуни, хягасы…

Разговаривая, чиновники вышли на галерею, мягко ступая по полу, выложенному квадратами речной гальки. С внутренней стороны галереи шла белая стена павильона, прорезанная ступенчатыми оконными нишами, с внешней — высокий каменный борт, на который опирались круглые деревянные колонны. Статс-секретарь провел рукой по столбу, покрытому старым, шершавым на ощупь, лаком.

— Вы сведущий человек, господин Ли Ван Вэй. Тем легче мне довести до вас весьма деликатное поручение, которое прямо касается истории.

— Я весь внимание, Ваше превосходительство.

— Вы, конечно, знаете об этих русских, столь прискорбно быстро распространившихся по просторам Сибири. Их выход на Амур создал проблему по соседству с родиной нашей династии — Манчжурией. Отсюда и пристальный интерес к этим варварам, показавшим себя весьма серьезным противником в недавней войне за Албазин. Их немного, но они уже возвели крепость на Амуре и упорно сражались за нее.