Мастер харакири - Вячеслав Жуков

В девять утра майора Калинина вызвал начальник управления.

Лицо полковника было таким усталым, что на него жалко смотреть. Он молча кивнул на стул и, когда Калинин сел, спросил:

– Ну, что там у нас? Дежурный доложил, еще два похожих убийства?

– Не совсем так, товарищ полковник, – поправил начальника Калинин.

– Вот как?

– Девушка только ранена. Ранение, правда, тяжелое. Пока находится в реанимации.

– Что врачи говорят?

– Врачи гарантий не дают. Как я уже сказал, ранение очень тяжелое. Остается надеяться. Может, вернут ее в сознание. Я попросил врачей, чтобы сразу позвонили нам. Опросить бы ее. Может, удастся составить фоторобот.

– Понятно. А парень убит? – полковник любил выражаться конкретно, поэтому лишних вопросов не задавал.

– Так точно, – подтвердил Калинин. – По имеющейся информации, он входил в бандитскую группировку Кузьмина. Его уже опознали. Думаю, за кузьминскими кто-то охотится. Сначала убили Чумакова возле ресторана. Теперь вот Шаповалова по кличке Клест. Был еще кто-то. И этот кто-то сбежал через окно. Сейчас выясняем.

– Но вы не забывайте, гибнут граждане, не причастные к бандитам. Сотрудник милиции. И эта девушка. Ее личность установлена?

– Так точно. Она в связях с бандитами не замечена.

Полковник с минуту сидел молча, потом спросил:

– Значит, вы считаете – месть?

Калинин ответил не сразу. Делать безосновательные выводы он не любил, поэтому сказал:

– Думаю, кого-то кузьминские очень обидели. Все убийства совершены самым жестоким образом. – Майор взял со стола полковника линейку, представив ее ножом. – По заключению экспертов, используемое оружие – финский клинок. При ударе убийца держит его лезвием кверху. Бьет. Причем удар очень сильный. Вгоняет клинок по рукоять. А потом делает разрез до самой грудины.

– Вот, значит, как, – полковник не удивился жестокости убийцы. За его долгую работу в розыске случалось и не такое.

Он закурил, пододвинул пачку Калинину, но майор отказался, посчитав неприличным закурить в кабинете начальника управления, хотя курить и хотелось.

– Как удалось установить из опроса соседей, девушка появлялась в этом доме на улице Радищева раз в неделю вместе с Манаковым Валерием по кличке Манай. Он снимает там квартиру.

– Так она, что же, проститутка? – спросил полковник, вспомнив про свою дочь: «Вот так пропадаешь на работе днями и ночами и не знаешь, где она шляется, чем занимается».

Калинин поправил полковника:

– Скорее, любовница Маная.

– После Кузьмина его группировкой заправляет Манаков?

– Да.

– Его надо допросить. Самым тщательным образом.

Это прозвучало как приказ, но майор осмелился возразить:

– Сложно, товарищ полковник. Он разговаривает только в присутствии адвоката. А уцепиться за него нельзя.

Полковник с негодованием придавил окурок о пепельницу.

– Грамотные бандиты у нас. Чуть что, сразу адвокат тут. Но вы все равно постарайтесь его ухватить. Подозреваю, убийства связаны с ним. Может, ему кто-то из своих же мстит.

Калинин молчал, и полковник строго глянул на него.

– Пока точно могу сказать одно. У нас появился жестокий серийный убийца. И думаю, он не остановится.

– Значит, надо его как можно быстрее найти и остановить.

– Мы приняли к его розыску все необходимые меры, – заверил Калинин.

Кажется, начальника управления это немного успокоило. Во всяком случае, его лицо уже не было таким строгим. И он сказал:

– Хорошо. И почаще мне докладывайте. Чтоб я был в курсе всех новостей.

Когда Калинин вышел из кабинета, полковник схватил телефонную трубку, набрал домашний номер и, услышав голос жены, спросил:

– А где Марина? Вечно шляется где-то. И ты такая спокойная. Дочери нет, а тебе хоть бы что. Проверь, в колледже она или нет. – Полковник сердито бросил трубку на аппарат.

Манай примчался на стадион как бешеный и велел обзвонить всех бригадиров, чтоб немедленно собрались.

– Мы уже не контролируем свою территорию? – спросил он, когда все были в сборе. – Завелся какой-то псих и мочит наших пацанов. Чуму замочил. Клеста. Чуть меня на тот свет не отправил. Я хочу знать, кто этот прыткий нахал? Есть у кого что-нибудь про него?

Вместо конкретного ответа все стали горячо обсуждать случившееся. Манай махнул рукой, чтоб все замолчали.

– Ну и долбаки вы, – обласкал он командиров доблестного войска. – Этот псих о многом в курсах. Он ведь знал, что я приеду на улицу Радищева. Знал и ждал нас.

– А может, там был другой долбак, – осторожно высказался один из бригадиров.

Манай сразу отверг его предположение.

– Он Клеста замочил точно так же, как Чуму. Распорол брюхо. Выпустил кишки. Тут совпадений быть не может. Он пасет нас. Теперь чтоб каждый через час докладывал о себе. Чтобы в случае чего я вас не искал.

Тревожно было на душе у Маная, и на пацанов он глядел с подозрением. «Никому нельзя верить», – думал он в нехорошем предчувствии. Кто-то за ним охотится, а он не знает кто. Идиотизм чистейший! На бандитского авторитета охотится. Манай сам мог замочить любого, а тут чувствовал себя неуверенно.

Вечером у него была назначена встреча со следователем Юдиным в ресторане. Около одиннадцати вечера он уехал из офиса, наказав двум верным пацанам за всем приглядеть тут. На этих он мог рассчитывать. С ними мента Колобка мочили и парня того в гробу закопали.

К половине первого ночи оба охранника, молодые качки, обошли все строения стадиона, разогнали со скамеек припозднившихся влюбленных и вернулись в главное здание, где находился офис кузьминских.

Теперь ни одна тачка на территорию не заедет. Ворота заперты. Можно и расслабиться. И оба уселись перед телевизором, вставив в видак кассету с порнухой.

В какую-то минуту оторвав взгляд от экрана телевизора и посмотрев в окно, один из охранников увидел странное лицо.

Кто-то стоял и наблюдал за ними. Или глядел на экран телевизора. Увидев, что его заметили, отошел от окна, спрятавшись в темноте.

– Бомжара какой-то забрел, через забор, гад, перелез. Пойду, ребра поломаю, – сказал охранник своему напарнику и поднялся с кресла.

– С тобой сходить? – с неохотой спросил напарник, не отводя взгляда от экрана.

– Чо, я сам не справлюсь? – поиграл мышцами здоровяк охранник, взмахнув пару раз в воздухе резиновой дубинкой, и вышел на улицу.

Вот хлопнула дверь, и все, будто пропал охранник, исчез, растворился в темноте.