Конец эпохи self-help. Как перестать себя совершенствовать - Свен Бринкман

Эта потрясающая сатира обращает внимание на один неоспоримый факт: литература не действует. Причина, почему публикуются сотни книг по самопомощи, — которые якобы помогают осознать свое «Я», развиваться и стать «лучшей версией себя», — именно в том, что они не дают особого результата. Или, продолжая метафору зависимости: чем быстрее выветривается эффект от наркотика, тем большая доза нужна зависимому человеку. То же касается и литературы по самопомощи — как только вы начинаете вести здоровый образ жизни, питаться по группе крови или практиковать «осознанное питание», сразу появляется что -то новое и еще более интересное. Всегда можно купить еще одну книгу, попробовать еще одну идею, записаться еще на один курс. В этом смысле индустрия книг по самопомощи отражает потребительский менталитет культуры ускорения, где продукты (в данном случае — книги), которые обещают читателю помочь найти самого себя, вместо этого подталкивают к постоянному изменению себя — «бесконечное непрерывное улучшение». Это еще одно проявление действия машины парадоксов. В общем, литература по самопомощи предлагает нам вершки, а не корешки. Нужно оставаться самим собой — но при этом все время меняться.

Так же дела обстоят и с другим популярнейшим жанром литературы — биографиями. Они всегда в числе бестселлеров, потому что мы любим читать о том, как знаменитости нашли себя. А это, похоже, происходит у них все раньше и раньше. По крайней мере, главные герои биографий постоянно молодеют. Каждый уважающий себя спортсмен должен написать о своей жизни до тридцати. Сейчас одна из самых читаемых биографий — это книга «Густав: Мое истинное "Я"» (Gustav: Mit sande jeg), которая рассказывает об увлекательной жизни и деяниях Густава Салины, 23-летней звезды реалити-шоу. К своему стыду, признаюсь, что не читал этого произведения, но, согласно статье в Wikipedia, Густав Салина прославился, когда «в 2008 г. выступил в реалити-шоу и завоевал любовь зрителей благодаря своим резким высказываниям и откровенной наивности и невежественности, которые проявлял и в других программах». Забавно, что звезда реалити-шоу — чье «Я» более всего подвержено влиянию масс-медиа и публичных выступлений — пишет книгу о своем истинном «Я». Этика подлинности и идея о настоящем «Я» продолжает жить даже в постмодернистской и насквозь пропитанной китчем гиперреальности.

Если современные подростки читают о Густаве, то для остальных предназначены автобиографии бизнесменов, телеведущих, спортсменов, музыкантов и актеров. И хотя их интонация иная, но логика жанра неизменна. Жизнь изображается как путешествие, где главный герой благодаря своим индивидуальным выборам и событиям становится самим собой. Особый подвид биографий — это литература о страданиях, которую я упоминал во второй главе. Такие книги описывают некий болезненный опыт (кризис, развод, нервный срыв) как дар свыше. Если просто думать о страданиях позитивно, то их можно превратить в ресурс, который поможет познать себя и в итоге сделать жизнь лучше. В автобиографиях редко описываются кризисы, которые не привели ни к чему хорошему. Гораздо чаще превратности судьбы изображаются как возможности для личностного роста и развития. И может быть, иногда так и есть. Но, прочитав эту книгу, вы знаете, что иногда кризисы и трудности — это просто ужасные жизненные ситуации, в которых нет ничего хорошего. Чаще, чем вам кажется, лучшее решение — это стараться жить с достоинством, реально смотреть на плохие ситуации и принимать их. Этому не научишься, читая типичные книги по самопомощи и автобиографии (лучше обратитесь к работам Сенеки или Марка Аврелия).

С другой стороны, как я считаю, можно научиться принимать трудности жизни, читая романы. Это довольно обширная категория книг, начиная с самого низкопробного бульварного чтива и заканчивая русской экзистенциальной классикой. Следует признать, что, как и в пособиях по саморазвитию, во многих романах повествование линейно. Но суть в том, что роман как форма также показывает жизнь и «Я» всеми возможными способами. Современный взгляд на жизнь как на автобиографический проект, несомненно, связан с возникновением романа как литературной формы. Романы — одним из первых был «Дон Кихот» Сервантеса, написанный в 1606 г., — отражают индивидуальное восприятие мира человеком и рассказывают о том, как человек организует (романный) мир вокруг себя. Литература более раннего периода, например канонические средневековые истории в форме народных песен и сказок, изображает, наоборот, «всех и каждого». В ней рассматриваются ситуации из жизни среднестатистического человека. Роман развивался вместе с началом индивидуализации — он был ее продуктом и одновременно способствовал ее развитию — и научил читающую публику смотреть на мир субъективно, от первого лица.

С развитием жанра русский литературовед Бахтин обратил внимание на полифонический характер романа. Это означает, что автор книги не ограничивается одним голосом, а может использовать несколько голосов, иногда даже противоречащих друг другу. Однако мы все еще имеем дело с единым миром, хотя персонажи и интерпретируют его по-разному. В последние годы появились новые формы романа, которые иногда называют политеистическими. Один из авторов, работающих в таком жанре, — знаменитый японский писатель и номинант Нобелевской премии Харуки Мураками. Это произведения, в которых встречаются несколько богов (или мировоззрений) и где существует не просто несколько взглядов на мир, а несколько миров, в которые погружается читатель. Элемент политеизма присутствует во многих произведениях Мураками, но отчетливее всего прослеживается в последнем шедевре «1Q84. Тысяча невестьсот восемьдесят четыре», где рассказывается о некоем «маленьком народце» из других реальностей. В романах Мураками реальность часто меняет форму. Этого писателя, пожалуй, можно назвать магическим реалистом, хотя его произведения более меланхоличны, чем у южноамериканских Маркеса и Борхеса.

Итак, сначала роман отражал единый взгляд на мир, затем несколько и в конце концов предложил читателю несколько взглядов на несколько миров. Когда мы читаем о множественных мирах у Мураками, то под нами словно земля дрожит. Мы начинаем сомневаться — а если вы помните что-нибудь из третьей главы, то мир, возможно, отчаянно нуждается в сомнении. Нам необходима этика сомнения. Это проще сказать, чем сделать, и, возможно, роман лучше передаст эту этику, чем философы и специалисты по саморазвитию. Я уверен, что романы Чарльза Диккенса, Владимира Набокова и Кормака Маккарти (это некоторые из моих любимых авторов) сделают нас лучше, чем пособия по саморазвитию Энтони Роббинса или книги о позитивной психологии Мартина Селигмана. Конечно, сравнивать эти жанры невозможно, но у них есть одна общая черта: они говорят о том, что значит быть человеком и что такое жизнь. Интересно, как изменились бы наши культурные представления о себе, если бы мы заменили монотеистическое поклонение собственному «Я» и его развитию политеизмом Мураками?

Как менялся роман, так менялись и его читатели. Используя термин, введенный философом Мишелем Фуко, роман — это своего рода технология себя. По мнению Фуко, «Я» всегда взаимосвязано с технологиями, которые формируют субъективность и влияют на нее. Технологии себя — это название всех тех инструментов, которые индивиды используют, чтобы создавать, воссоздавать и развивать себя как субъектов (то есть действующих индивидов) определенным образом. Фуко исследует разные моменты в истории и рассматривает технологии себя, характерные для определенного века, например письма стоиков, автобиографические признания, испытания, аскезу и толкование снов. Может показаться, что технологии себя Фуко равнозначны концепции саморазвития. И в каком-то смысле это так. Однако существенная разница состоит в том, что, если сегодняшние сторонники саморазвития постулируют существование внутреннего «Я», которое следует искать и развивать, Фуко считает «Я» иллюзией, тем, что создается, как художник создает портрет. «Я» не существует до своего создания и не возникает само по себе. Еще одно отличие в том, что концепция технологий себя тесно связана с пониманием этики. Концепция этики играет важную роль в поздних работах Фуко, так как отражает продолжительные отношения «Я» с самим собой. Таким образом, под этикой понимается не абстрактная философская дисциплина, а практическое воспитание и образование субъекта. Быть кем-то, быть субъектом — значит не только открывать и развивать уже существующие свойства «Я», а еще и размышлять об этическом аспекте, связанном с тем, чтобы быть человеком. Также этика играет особенно важную роль в политеистическом мире, где наша цель — не узнать правду о себе, а жить правильно (как выразилась Ханна Арендт, которую я цитировал ранее). Смысл этой главы в том, что романы могут помочь вам лучше понять эти вещи.