Частная жизнь Тюдоров. Секреты венценосной семьи - Трейси Борман

Неизвестный источник так описывает то, что произошло далее: «Когда его величество понял смысл прискорбного печального известия, он послал за королевой, сказав, что они с королевой должны пережить эту скорбь вместе». Когда Елизавете сообщили о смерти старшего сына, она повела себя, как истинная королева, а не как любящая мать. «Она спокойными и утешительными словами облегчила скорбь его величества, сказав, что он является первым после Бога и должен заботиться о своей королевской персоне, о благе королевства и о ней». Затем она напомнила Генриху, что у его собственной матери «никогда не будет детей, кроме него, и что Бог милостью Своей сохранил его и сделал его тем, кто он есть». А кроме того, у них есть «прекрасный принц, две прекрасные принцессы», и «они оба достаточно молоды», чтобы иметь еще детей. Генрих поблагодарил жену за «слова утешения», и она ушла.

Но когда Елизавета оказалась в собственных покоях, силы ей изменили. Ее охватили «естественные материнские воспоминания». «Чувство глубокой утраты поразило ее в самое сердце», и она разрыдалась так, что ее невозможно было успокоить. Слуги и фрейлины хотели облегчить ее страдания, но, чувствуя себя не в силах, послали за королем. Генрих пришел сразу же: «Во имя истинной нежной и преданной любви он быстро пришел и утешил ее и сказал ей, какой мудрый совет она дала ему только что, а он со своей стороны возблагодарил Бога за своего сына, и теперь ей следует поступить так же»[89]. Все это говорит о том, насколько близки были царственные супруги, как нежно и тепло поддерживали они друг друга в момент величайшей трагедии их царствования. Они смогли пренебречь традиционными формальностями королевского брака и нашли утешение в объятиях друг друга.

Сколь бы ни было сильным горе Елизаветы, она позаботилась о своей только что овдовевшей невестке и отправила ей паланкин, обитый черным бархатом, чтобы она смогла вернуться в Лондон. Но, учитывая слабость принцессы, кортеж продвигался очень медленно. Королева, несомненно, беспокоилась о здоровье Екатерины, но обеспечила она ее транспортом не только по этой причине. Она полагала, что Екатерина вполне могла быть беременной.

Вскоре стало очевидно, что принцесса не подарит английскому трону будущего наследника. Но всего через месяц после смерти Артура забеременела сама Елизавета. Недаром она напоминала Генриху, что они оба еще достаточно молоды, чтобы произвести на свет еще одного наследника.

Пока вдова Артура, утешаемая свекровью, пыталась приспособиться к своему изменившемуся положению, его брат Генрих — теперь «милорд принц» — неожиданно оказался в центре всеобщего внимания. И это самым кардинальным образом изменило жизнь двора в Элтеме. «Леди-хозяйку» Элизабет Дентон отправили ко двору леди Маргарет Бофорт, а на ее место король назначил нескольких новых придворных-мужчин. Хотя всем этим мужчинам было около двадцати, они уже успели доказать свою преданность короне. Среди них был преданный уроженец Уэльса Уильям Томас, который ранее служил брату Генриха, Артуру. Ральф Падзи был грумом личных покоев короля, а теперь стал швецом принца и хранителем его драгоценностей. При дворе появился также Уильям Комптон, сын землевладельца из Уорикшира. Он занимался распределением повседневной работы королевских слуг. Несгибаемый и очень честолюбивый советник короля, сэр Генри Марни принял на себя общее руководство двором принца.

Когда Элтем перестал быть женским царством, мать принца стала бывать здесь редко. И не потому, что ей не было дела до детей. Она все еще оплакивала смерть старшего сына. Но у нее были и личные проблемы. Последняя беременность развивалась неблагополучно. В июле 1502 года в Вудстоке она заболела. В сентябре аптекарь получил деньги за доставку «определенных средств для королевы». 14 ноября Елизавету в Вестминстере посетила мистрис Харкорт, а через двенадцать дней еще одна французская сиделка приходила к ней в замок Бейнард. Все это могло быть частью подготовки к «заточению», но во время прежних беременностей ничего подобного не случалось.

Хотя до родов оставалось еще семь недель, Елизавете в середине декабря доставили пояс Богоматери Вестминстерской. Все это выдавало тревогу, связанную со сложной беременностью. Но во время традиционных рождественских празднеств и увеселений в Ричмонде королева, как всегда, держалась с достоинством. Возможно, чтобы отвлечься от тревоги по поводу ребенка, которого она носила под сердцем, Елизавета часами играла в карты и проиграла солидную сумму в сто шиллингов. Среди подарков, полученных королевской четой на Новый год, был гороскоп, составленный знаменитым итальянским астрологом Уильямом Парроном. Среди предсказаний, сделанных им в «Книге превосходной удачи Генриха, герцога Йоркского, и его родителей», были и заверения в том, что королева доживет до восьмидесяти лет. Неточность этого предсказания стала явной слишком быстро.

В конце января королева отправилась из Ричмонда в Тауэр, чтобы провести Сретение с мужем, прежде чем отправиться в «заточение». Королева возлежала на коврах и подушках на барже. Ее согревали пылающие жаровни. В воздухе витал аромат сладких трав. Баржа скользила по замерзшей Темзе с огромной осторожностью. В Тауэре королева присутствовала на церемониальной мессе в часовне Святого Иоанна Евангелиста, а затем ей подали вино и засахаренные фрукты. После этого королева в сопровождении своих фрейлин и свекрови, леди Маргарет Бофорт, отправилась в отведенные ей покои в средневековом крыле замка.

Но то ли королевские врачи неправильно определили дату зачатия, то ли ребенок родился преждевременно, но через несколько дней, 2 февраля 1503 года, королева «неожиданно» родила девочку. Эти роды были совершенно не похожи на предыдущие, что лишний раз подтверждает теорию о ее нездоровье. Хотя при родах присутствовала любимая повитуха королевы, Алиса Мэсси, роды прошли неудачно.

Девочку назвали Катериной — по-видимому, в качестве комплимента вдовствующей невестке. Но мать и ребенок чувствовали себя плохо. Вскоре после родов в Кент на поиски доктора по имени Айлсворт или Эллисворт был послан гонец. Симптомы королевы неясны, но, возможно, у нее возникла послеродовая инфекция — родильная горячка. Не исключено, что она страдала последствиями железодефицитной анемии. Чем больше у женщины детей, тем выше риск болезни или смерти в дальнейшем. Это связано с огромной физической нагрузкой на организм. А королева к тому же была уже немолода. Заболела и маленькая принцесса. 10 февраля она умерла. Елизавета сошла в могилу следом за ней, на следующий день. В этот день ей исполнилось тридцать семь лет.

Генрих был убит горем. В одном из источников говорится, что он «в одиночестве удалился в уединенное место, чтобы никто не мог его побеспокоить»[90]. Перед тем как уединиться в личных покоях Ричмондского дворца, он отправил сэра Ричарда Гилдфорда и сэра Чарльза Сомерсета ко двору умершей жены через день после трагического события. Они должны были сообщить придворным, что король о них позаботится и найдет им места.