Мышьяк к чаю - Робин Стивенс

– Дейзи! – сказала мисс Алстон грозно, и Дейзи замолчала, но про себя я с ней согласилась.

Пусть в историях люди всегда теряют аппетит, когда рядом происходит что-то страшное, но в реальной жизни все обстоит не так. Чем хуже дела, тем сильнее я хочу есть, и сделать с этим ничего нельзя. Так что к этому моменту – а было почти девять вечера – желудок мой угрожающе ворчал, и я бы не отказалась от еще одного грандиозного чая.

– Ему обязательно станет лучше, – повторяла Бини, точно наделенная голосом кукла.

Мы все делали вид, что не слышим ее.

Дейзи ежилась от желания поговорить по поводу наших открытий, но шанса не было. Мисс Алстон все время маячила неподалеку, как будто она обо всем знала и хотела, чтобы мы оставались в детской.

Это страшно злило.

Затем последовал стук в дверь, и мисс Алстон позвали наружу.

Она закрыла за собой дверь, но мы могли слышать, как она разговаривает с кем-то – похоже, с Хетти – в коридоре. И вновь мы не получили шанса уйти куда-то или сделать что-либо так, чтобы она не узнала.

Я посмотрела на решетки, украшавшие окна детской, и изо всех сил постаралась быть спокойной и разумной: сейчас не прошлый год, мистер Кёртис вовсе не мертв, мы проснемся следующим утром и увидим из окна, как он снова бегает вокруг дома; затем он покинет Фоллингфорд, как и планировал, и мы порадуемся, и все пойдет своим чередом.

Дверь открылась, и мисс Алстон вернулась.

Выражение ее лица было очень странным, так что мы все замерли и одновременно посмотрели на нее.

– Девочки, – сказала она. – Боюсь, у меня плохие новости. Мистер Кёртис умер.

1

Я записала все это прошлой ночью.

Я поняла, что мы по-настоящему, взаправду ввязались в расследование, и по сравнению с этим такая мелочь, как ночной сон, не имела значения.

После того, как мы узнали о произошедшем с мистером Кёртисом, с Бини случилась благородная истерика. Так что нам пришлось сгрудиться вокруг нее, успокаивать ее и говорить, что все будет в порядке, что с ней все будет в порядке.

– Но что случится, если мы тоже умрем? – всхлипывала она. – Китти, я не хочу, чтобы ты умерла!

– Честно, Бинс, я в полном порядке, – сказала Китти.

– Как ты можешь это знать? – провыла Бини и потратила еще двадцать минут на рыдания.

Я сгорбилась на кровати и торопливо писала, поскольку знала, что должна зафиксировать все быстро, до того, как та или иная деталь улетучится у меня из головы. Мистер Кёртис мог быть ужасным типом, но все же он был человеком, и если мы не ошиблись по поводу того, что с ним случилось, то кто-то постарался, чтобы мистер Кёртис перестал быть человеком, и это просто жутко.

Все вещи, которые я и Дейзи видели в последние дни, внезапно стали очень важными, ведь любая из них может что-то значить и любая из них может помочь в разоблачении преступника.

Дело в том, что я кое-что уже обдумала.

Довольно глупо надеяться, что таинственный убийца проник в особняк снаружи, отравил чай мистера Кёртиса, а потом исчез в ночи: я видела мокрые следы, оставленные мистером Кёртисом и леди Гастингс, когда они вернулись с улицы в субботу днем, и также заметила, что больше таких сырых отпечатков в доме не было. Никто не приходил в Фоллингфорд, и никто, кроме гостей, хозяев и Чапмана, не находился в столовой, когда все случилось.

Дождь поставил непроницаемую стену вокруг поместья, и при мысли об этом я почувствовала себя нехорошо: убийца на свободе прямо сейчас, он между нами, один из нас, и если мы примемся охотиться на него, будем ли мы в безопасности?

Ливень все еще продолжался, сидя за записями, я слышала, как вода стекает в бочки, как молотит по крыше, словно кулаками. Капли падали с потолка, шлепались в расставленные по полу детской ведра, издавая звук, похожий на мягкие шаги: плоп-плоп-плоп.

Что, если мы и в самом деле в ловушке?

Фоллингфорд расположен на возвышении, а доктор Купер сказал – местность вокруг затоплена. Что, если люди снаружи просто не смогут добраться до нас?

Я писала, писала и писала, но больше всего на свете в этот момент я хотела поговорить с Дейзи.

2

Наконец Бини и Китти затихли, они прижались друг к другу на кровати Бини, и Бини принялась негромко посапывать. Дейзи тоже делала вид, что спит, но едва Китти начала похрапывать, немедленно села на кровати, широко открыв глаза.

«Ватсон! – беззвучно произнесла она. – Встреча детективного агентства. Снаружи. Сейчас!»

Очень хорошо, что я регулярно практикую искусство чтения по губам.

Я выползла из кровати, надломанная половая доска посреди детской скрипнула, когда я на нее наступила, и я бросила извиняющийся взгляд на Дейзи, но никто не проснулся, и мы выскользнули за дверь. Услышали храп из маленькой комнаты мисс Алстон, а затем шорох и потрескивание, когда она повернулась с бока на бок.

Царил промозглый холод раннего утра, и дом казался маленьким кругом уюта в объятиях ревущего шторма.

Дейзи махнула в сторону лестницы для слуг, что во тьме выглядели настоящим секретным проходом. Я представила, как мы спустимся по ним и никогда не вернемся назад, но это был глупый детский страх.

Я сделала глубокий вдох и следом за Дейзи осторожно преодолела двадцать ступенек. На двадцать первой – я считала – она остановилась, и я врезалась в нее в темноте.

– Полпути вниз, – прошептала она, включая фонарик, так что ее лицо, подсвеченное снизу, стало выглядеть жутким, и я при виде него содрогнулась. – Замечательно. Мисс Д, Хетти и Чапман спят, и никто больше не вспомнит об этой лестнице. Мамочке не нравится даже вспоминать о ней, она полагает, что тут слишком грязно даже для мыслей. Так что нам никто не помешает. Садись, Хэзел. Самое время перебрать факты по делу.

– Конечно, – сказала я, опускаясь на очень твердую и неуютную ступеньку.

– Мы знаем, что мистер Кёртис мертв, – начала перечислять Дейзи, загибая пальцы на свободной руке. – С этим невозможно спорить. А еще мы считаем, что он был убит. Доктор Купер высказал предположение об отравлении. Известно, что в серванте есть мышьяк, и известно, что симптомы отравления мышьяком подходят к тому, что было. Именно этот яд выглядит причиной смерти. Но как мы это докажем? И если он был отравлен, то кто это сделал?

– Если мистера Кёртиса убили, то виноват кто-то из находившихся в доме, – проговорила я. – Это ужасно, но других вариантов нет. Если бы его отравили во время завтрака или ланча, он бы почувствовал себя плохо намного раньше, так что отравление произошло за чаем. К этому времени шел дождь, и мы не видели сырых отпечатков, тех, которые бы остались, если кто-то забрался бы через французское окно и отравил чай перед тем, как мы вошли в столовую. Ведь так? Более того, он ничего не ел, а выпил единственную чашку чая. Поскольку никто еще не заболел, можно сделать вывод, что яд попал только в эту чашку, а не в чайник, например. И это значит, что убийца должен был находиться в комнате, когда шло чаепитие. Все собрались вокруг стола, и любой из них мог уронить что-то в чашку до того, как ее отдали мистеру Кёртису. Разве не так? И они все подозреваемые, Дейзи!