Экзамен для Принцессы - Катя Киринина

- Не помню, чтобы я тебя приглашал к себе, - ехидно отвечает Иван, и его слова странным образом меня задевают. – Мы с тобой просто поднимемся на лифте.

- Куда мы поднимемся на лифте? – не могу взять себя в руки, и мой вопрос немного звучит нервно. Настолько не по себе, что по спине льется пот.

- Пошли со мной и ничего себе не накручивай, - он берет меня за руку, и тащит в подъезд.

Иван машет охраннику на посту, и мы спокойно останавливаемся у лифтов. Шахт, судя по всему, три, но он нажимает только на одну.

Не знаю, что задумал Колесников, но то, что у меня трясутся коленки, говорит лишь о том, что я спятила раз согласилась на эту авантюру.

- Перестань уже меня бояться, я тебя не обижу, - по-прежнему сжимая мою руку говорит Иван и эта близость, это прикосновение, что рассчитано меня успокоить, еще больше волнует.

- Я просто немного запуталась, и скажу вам сразу - замкнутое пространство не способствует доверию, - цежу сквозь зубы, стараясь держать себя в руках до последнего. Устроить истерику я всегда успею.

- Господи, у тебя клаустрофобия? - как-то слишком весело интересуется он. - Дыши и...дыши.

Это самый лучший совет, из всех, что мне когда-либо давали.

- Куда мы едем?

- Сейчас увидишь, - загадочно отвечает он. - Успокойся и доверься мне.

Ну да, мне сразу должно стать легче и тот спазм в желудке сам собой рассосется и дышать действительно станет на порядок легче. Помощник блин.

Двери разъезжаются, я все еще трясусь как осиновый лист, но когда Иван открывает дверь, вижу то, ради чего, собственно, он меня привез.

Это был вид. Вид с крыши. Вашу мать. Я чуть не упала в обморок от страха, а он просто меня привез полюбоваться видом, даже таким сказочно красивым. Но, с другой стороны, то, что мы с ним на крыше, совсем одни, никоим образом не помогает убрать противный спазм в желудке.

- Ты можешь уже расслабиться и получать удовольствие от жизни? – с долей раздражения спрашивает Колесников. – Мне кажется, ты пересмотрела криминальную хронику.

Отлично. Он с меня смеется. Нашел время и считает, что вправе так поступать.

- А что вы хотели? – отбрасываю его руку и пытаюсь отдышаться. Это какой-то долбанный нескончаемый день, еще одно потрясение и завтра я уже буду пить успокоительные.

- В каком смысле? – недоумевает он.

- Мы приехали непонятно куда, я практически, нет, я совсем вас не знаю, что должна подумать?

- По крайней мере, могла попытаться мне доверять.

- С какой стати?

- А с той, что я не сделал ничего плохого и запрещенного, общаться нам с тобой никто запретить не может,  - он устало потирает глаза и выдыхает. - Это спокойное место, здесь никто нас не увидит и ты сможешь наконец не думать, что подумают люди. А, ну, может еще романтичное, к примеру.

Ах, он еще и романтик.

Неловкое молчание повисло между нами. Конечно, он очень непредсказуемый и скрытный, это иногда пугает и наводит на определенные мысли, но в тоже время, я же хочу быть с ним рядом? Почему у меня тогда в голове идет война?

Ничего не отвечаю, лишь подхожу к борту и смотрю куда-то в даль. Казалось, что с высоты этого дома видно весь город, но это и не так, хоть вид просто ошеломляющий. Все светилось, и Одесса словно жила какой-то особой жизнью. Ночной жизнью. А она была не хуже дневной, суетливой. Нет. Ночная жизнь говорила об этом городе весьма и весьма красноречиво. Складывалось впечатление, что никто не спал, потому что огни были настолько яркими, что трудно было спать в таком освещении. Но на самом деле, приближалась зима и было понятно, что курортный город, точно так же упадет в зимнюю спячку, как и медведи в лесу.

Смотрю на Колесникова, он как обычно уже в себе, снова отгородился невидимыми стенами, а мне так хотелось бы знать, что у него на уме?

- Красиво, - начинаю первой разговор.

Он молчит.

Кажется, я расстроила его своей паранойей и закидонами.

- Простите меня, я не хотела, вас обижать, – подхожу ближе и смотрю на красивый и мужественный профиль, затем Иван поворачивает голову и его глаза прожигают мое лицо.

На дневном свете они были темно-синими, а сейчас какие-то серые и холодные. Его взгляд не излучает ничего, он просто смотрит на меня в упор и мысленно, что-то про себя отмечает. Ох. Как бы мне хотелось знать, что именно.

Иван невесело улыбнулся и ответил:

- Ты меня не обидела, просто не понимаю тебя.

- Вы и не должны. Я понимаю, что слишком истерична, но поймите меня тоже правильно, мы здесь одни и никто этого не знает, а я все-таки не настолько умудренная опытом, чтобы мыслить шире наедине с вами.

- Судя по всему, не только наедине со мной, - его слова звучат с сарказмом и мне тут же неловко перед ним.

- Вы думаете, я зануда?

- Нет.

- Тогда к чему ваши слова? – отвернувшись, решаю перевести дыхание и позволить своим мыслям немного остыть. Меня напрягала вся эта ситуация, и наши с ним отношения не настолько легки и приятны, чтобы проводить мило вечера на крыше дома. Мне было неловко. Мне было ужасно неловко, и я не знала о чем с ним разговаривать. И самое ужасное – боялась, что меня выдадут мои чувства к нему. Вот как раз это и больше всего выводило из себя, ведь мы практически не знали друг друга, и я которая всегда все обдумывает и взвешивает, просто стала в него влюбляться. Как так получилось? Не понятно.

- Знаешь, - задумчиво произносит Иван, как-будто мы только что, тут случайно встретились, - самый мрачный город, даже несмотря на свое название. Город дождей, слякоти и туманов. Очень трудно здесь приспособиться к жизни.

Он задевает меня плечом и я тут же вздрагиваю. Черт, нужно взять себя в руки и не реагировать.

- Мне кажется, вы не правы. Это очень яркий и насыщенный город, один воздух только чего стоит.

- Ты про море? – скучающе спросил он. – Море не показатель. Особенно, на фоне всех остальных морей, Черное -  самое грязное.

Меня очень задевает его обидный комментарий по отношению к моему городу и к моему морю, но я лучше промолчу. Если так пойдет и дальше, то всегда могу сказать ему куда стоит пойти и с какой целью. Мне уже терять нечего, по итогам нашего непродолжительного общения хорошая оценка на экзамене мне уже не светит.

- Конечно, летом здесь хорошо, но опять же, если никуда не выезжать, то и это сгодится, - ох уж этот пренебрежительный тон.

- Мы приехали сюда, чтобы обсуждать море и этот город? - раздражаюсь я.

- А как ты думаешь, зачем мы сюда приехали? – снова эта улыбочка и сексуальный вид. Не знаю, о чем должно все это говорить, но у него явно на уме что-то запрещенное.

- Вы хотели провести со мной время и пообщаться, - немного грубо отвечаю я, не зная куда деть руки от волнения. – Вот мы и общаемся, но имейте все же каплю совести и не оскорбляйте город, в котором я родилась и выросла.