Мужчина моей мечты - Куртис Ситтенфилд

— Двоюродная сестра Фиг, — повторяет парень без рубашки, и они начинают смеяться.

Анна собралась было сказать, что у нее срочное дело, но она не знает, так ли это на самом деле, и, кроме того, ей не хочется так резко менять тон общения. Ребята ведут себя дружелюбно, и она сама виновата, что не дала им сразу понять, что у нее спешное дело.

Пытаясь казаться веселой, Анна говорит:

— Извините, но я действительно тороплюсь. Я слышала, что он, возможно, играет с фрисби?

Парень без рубашки поднимается, переклоняется через перила и указывает внутрь дома.

— Он смотрит игру по телевизору.

— Спасибо.

Анна взбегает по лестнице к входной двери. Дверь, выкрашенная красной краской, приоткрыта, ее подпирает желтая пластиковая корзина для мусора. Когда Анна толкает тяжелую деревянную створку, кто-то из двух парней кричит ей вдогонку:

— Пока, двоюродная сестра Фиг!

Анна довольна: значит, ребята не посчитали, что она начисто лишена чувства юмора.

Внутри дома темнее, чем на улице. Анна останавливается на пороге и рассматривает затылки примерно семерых парней, сидящих перед огромным телевизором (один из них повернул голову, когда она вошла, но тут же снова уставился на экран). Молодые люди расположились кто где: на креслах, диванах, стульях. Анна почти уверена, что тот, кто ей нужен, Генри, сидит прямо перед ней в нескольких футах. Двинувшись к нему, она обходит диван.

— Генри? — обращается Анна к парню (это точно он) и, когда он поворачивается, прикладывает руку чуть ниже шеи. — Я Анна, — говорит она. — Ты помнишь меня? Мы уже встречались раньше… У Фиг…

Анна могла ждать любой реакции (хотя бы внимания, что ли), но только не той, которая последовала.

— Привет, — говорит парень и недоуменно смотрит на нее.

— Можно с тобой поговорить? — Анна делает знак рукой в направлении коридора.

Выйдя из гостиной в коридор, Генри останавливается и скрещивает на груди руки. Но в его взгляде нет недовольства. Он примерно шести футов росту, на нем белая футболка с короткими рукавами, голубые спортивные шорты и резиновые шлепанцы. У него темно-русые, почти черные волосы и темно-карие, под стать волосам, глаза. Он очень красив — именно так в представлении девяти-десятилетних девочек должен выглядеть настоящий мужчина. Вот таким, думает Анна, будет и ее парень, ее суженый. У нее даже немного перехватило дыхание. Она его почти не знает (может быть, в действительности он не так уж и хорош), но все равно несправедливо, что лишь некоторым девушкам достаются настоящие красавцы.

Анна собирается с мыслями.

— Фиг попросила, чтобы мы забрали ее. Она с профессором.

— То есть?

Анна считала, что Генри все знает и сможет объяснить ей ситуацию, но то, что он повел себя точно так же, как и сама Анна, одновременно и расстраивает, и вызывает любопытство.

— Фиг позвонила мне… — Анна смотрит на часы. — Около часа назад. Она хочет, чтобы мы поехали и забрали ее. Она сейчас в Гуаннисе.

— Она с Марком Харрисом?

— Это ее профессор?

— Ее профессор… Да уж.

— А что, он не профессор?

Генри несколько секунд внимательно изучает Анну.

— Знаешь, мы с Фиг уже расстались, — наконец говорит он. — Я подозреваю, что она тебе этого не сказала.

Вот как… И что теперь делать? Ехать обратно в Тафтс? Надо полагать, никто не ждет, что Анна возьмет напрокат машину и сама поедет за Фиг. Вполне вероятно, что ее миссия неожиданно подошла к концу. Впрочем, по лицу Генри нельзя сказать, что ему все это абсолютно безразлично. Парень не сказал «нет» — пожалуй, он хочет почувствовать, что его упрашивают.

— Я не думаю, что Фиг действительно угрожает опасность, — после паузы продолжает Анна. Ей почти противно ощущать себя передаточным звеном, на которое к тому же возложена миссия гасить конфликты (Мои дорогие эгоистичная двоюродная сестренка и слабохарактерный якобы парень, позвольте привести вашу ситуацию к тому результату, которого вы оба хотите, и сделать все, чтобы вы не почувствовали неудобства). — Но… — добавляет Анна, — она была сама не своя.

— До Гуанниса миль семьдесят, — задумчиво произносит Генри.

Анна молча выдерживает его взгляд. Неизвестно, насколько это может помочь убедить Генри или, наоборот, выставить саму Анну в неприглядном свете, но у нее это получается на удивление хорошо.

Наконец Генри вздыхает и отводит в сторону глаза.

— Ты знаешь, куда ехать?

Анна кивает.

— Ключи от машины у меня наверху, — говорит Генри. — Жди меня во дворе.

Жаль, что у нее нет с собой солнцезащитных очков, но все равно приятно нестись в машине по шоссе в такой прекрасный вечер, когда на дворе поздний апрель. Ей радостно просто куда-то ехать. Последний раз Анна каталась на машине больше месяца назад, когда ездила домой на весенние каникулы. Она была готова к тому, что Генри включит какую-нибудь ужасную музыку, которую так любят парни (хэви-металл или каких-нибудь бездушных белых рэперов), но он поставил компакт-диск с Брюсом Спрингстином. Вполне вероятно, что сейчас самый счастливый момент в жизни Анны.

У Генри солнцезащитные очки есть, они держатся на выцветшем от солнца фиолетовом спортивном ремешке вокруг головы. Анна держит в руках атлас, раскрытый на карте Массачусетса. Разворот атласа тоже выцвел.

— Будешь говорить, куда ехать, — сказал Генри, когда они садились в машину, и Анна, увидев, как далеко от них находится Гуаннис, почувствовала, что у нее от удовольствия засосало под ложечкой.

Поначалу они не разговаривают, только Анна один раз спросила: «Чтобы выехать на Третью, нужно ехать по Девяносто третьей?», на что Генри лишь покачал головой. Прошло минут тридцать, пока он наконец сделал музыку тише.

— Неужели она просто так позвонила тебе и попросила забрать ее? — спрашивает он.

— Ну да, — отвечает Анна.

— Ты — хорошая двоюродная сестра, Анна.

— Фиг умеет убеждать.

— Можно и так сказать, — соглашается Генри.

Анна не обращает его внимания на тот факт, что и он сейчас едет с ней в машине.

Какое-то время они молчат («I got laid off down at the lumberyard»[7], — поет Брюс Спрингстин), потом Анна говорит:

— Мне кажется, в детстве я на нее тратила еще больше нервов. Особенно в начале средней школы, потому что тогда ее приглашали на вечеринки и старшеклассники, и малолетки. Мне приходилось постоянно выслушивать, как люди обсуждали, что она учудила в очередной раз. Однажды рассказали, что на парковке, где оставляли машины болельщики, приехавшие на баскетбол, она стрелялась драже. Я тогда подумала: «Что? Это делала Фиг? Моя двоюродная сестра Фиг? Не может быть!»