Легенда о старом маяке - Джулианна Брандт

– Знаешь… – Гленнон хотел объяснить, но снова занервничал. Он чувствовал: глупо будет рассказывать, что Эверетт, возможно, вампир.

– Гленнон видел, какой Эверетт был страшный, – сказала Ли.

– Бывают страшные люди. Но они не становятся вампирами из-за этого, – заметила Таунсенд.

– Это верно. Просто у Эверетта нет отражения, мы никогда не видели его на солнце, и он, кажется, как-то действует на нашу маму. Она так странно ведёт себя при встречах с ним.

– Да, это признаки… но Эверетт не вампир! Да и зачем вампиру жить на маленьком островке, если он может отправиться куда угодно? – Таунсенд поправила капюшон.

– Мы тоже удивлялись, – сказала Ли. – Мы подумали, что все жители могли заключить с ним договор. Они снабжают его кровью, а он их защищает.

Таунсенд расхохоталась.

– Договор… Прекрасно! Но я же сказала, Эверетт не вампир. Он просто матрос.

Гленнон почувствовал, что здесь что-то не то. Он всю жизнь ходил кругами, разговаривая с папой. Он знал, как это бывает, когда на вопрос не отвечают прямо. Он вдумался в ответ Таунсенд и сказал:

– Эверетт не вампир, но… существует какой-то договор?

Глаза Таунсенд блеснули.

– Насколько я знаю, жители острова не заключали никакого договора с Эвереттом.

– Насколько ты знаешь? – спросила Ли.

– Да. Насколько я знаю, – отвечала Таунсенд.

Гленнон отвернулся к окну и опёрся о подоконник. Насколько она знает… А если Таунсенд не знает? Ему почудился в её словах какой-то намёк. Почему же она не скажет прямо?

Облака вдали поредели. С неба полился солнечный свет. Гленнон озадаченно заморгал. Ему показалось, что высокий утёс, поднимающийся вдали над озером, превратился в маяк…

– Сколько маяков на острове Филиппо? – спросил Гленнон, вспомнив странный атлас смотрителя Орвелла.

Таунсенд глядела на массивный фонарь в середине комнаты. Она стояла сбоку и могла видеть отражения Гленнона и Ли.

– По-всякому, – наконец ответила она.

– Как это? – спросила Ли.

Таунсенд смотрела холодно. Щека у неё дёрнулась.

– Это зависит от электричества и запчастей. Иногда не хватает энергии, чтобы задействовать все маяки.

– Это же опасно, – сказал Гленнон.

– Да, может быть.

От огромного окна повеяло холодом. Гленнон плотнее завернулся в куртку. Он разглядывал новый маяк – он как будто плыл!

– Его называют Призрак. Он построен на отмели, и поэтому кажется, что он плывёт. Там есть смотритель, но его не включают, потому что наш маяк находится совсем рядом, – Таунсенд снова натянула капюшон, пряча лицо. – Туда не добраться.

Гленнону послышалось в её голосе жёсткое «не спрашивай об этом», как часто слышалось у папы.

Таунсенд направилась к лестнице. Ли последовала за ней, но Гленнон задержался. Он посмотрел в окно и заметил проблеск света на башне маяка Призрак. Мальчик готов был поклясться: там кто-то стоял у окна и махал ему, словно приглашая внутрь.

Ощущение, которое Гленнон испытывал, когда ехал к Ингрэму, захватило его полностью. В памяти всплыли жуткие вопли привидения, слёзы Ли и его собственный страх.

Они пришли к Таунсенд за ответами, но она ничего им толком не сказала и уклонялась от ответов. А сейчас Гленнон смотрел в ту сторону, где эти ответы находились.

Чтобы попасть туда, надо просто проплыть по озеру. Он был в этом уверен.

Вдалеке среди воды виднелся маяк Призрак. Гленнон стоял на пляже, окаймлявшем Ингрэм. Справа у берега стояла лодка Таунсенд.

– Что ты хочешь сделать? – окликнула его Ли. Она стояла, поставив ногу на педаль велосипеда.

– Хочу изучить этот маяк, – ответил Гленнон.

– Зачем?

– Потому что Таунсенд не хочет, чтобы мы туда добрались.

– Да? Вряд ли Эверетт живёт там.

– Понятно, но… – Гленнона одолевали смешанные эмоции: смущение и злость, любопытство и страх.

– Гленнон, – сказала Ли.

Он не знал, как описать то, что чувствовал, он не находил слов. Мальчик не мог ничего сказать.

– Приключений ищешь?

«Язык проглотил? Нечего сказать?» – Гленнону послышался голос папы.

– Так зачем тебе туда? – снова спросила Ли.

«Да объясни же! Скажи ей, глупец! Ну же…»

– Я домой пойду. – Ли схватилась за руль велосипеда, словно заводила мотоцикл. – Позвоню по межгороду, если мама разрешит. Спрошу у подружки насчёт графа Дракулы. Она фильм видела и книжку читала. Может быть, она знает о вампирах что-нибудь, чего мы не знаем.

– Хорошая мысль, – наконец смог выговорить Гленнон.

– А ты ещё здесь останешься?

Он кивнул и повернулся к маяку.

Ли уехала. Гленнон пытался подавить панику, которая охватывала его каждый раз, когда он не знал, что сказать.

Серый бетонный маяк возвышался над водой. На нём располагались четыре квадратных окошка, а на самом верху – большие прямоугольные окна. Верх был выкрашен в красный, на макушке был шар, словно на маяк была надета шапка с помпоном.

Мальчик не знал, как добраться до маяка. Если бы здесь был Кит, он бы, наверное, помог: у него хватило бы решительности взять лодку Таунсенд… и он, должно быть, знал, как запустить мотор.

За спиной послышался хруст. Гленнон обернулся, ожидая увидеть Ли, но пляж был пуст – виднелись только маяк, груды скал и несколько чахлых деревьев.

Дул лёгкий ветерок. Позади маяка Ингрэм появилась радуга. Гленнон пригляделся: из-за камня на него уставились глазки – крыса! Она поднялась на задние лапки и что-то грызла. Этот звук заставил Гленнона вздрогнуть, как если бы он сам ел что-то и нечаянно заскрежетал зубами.

Справа хрустнул камешек, Гленнон обернулся. На него смотрела ещё одна крыса. А потом подошла и третья, стуча коготками по камням. Она была тощая, над глазами проступали проплешины. Острые зубы поблёскивали в открытой пасти.

Она была похожа на ту крысу, что карабкалась на диван, чтобы добраться до мамы, полудохлая и облезлая. Крысы приближались, и Гленнон почувствовал, что за скалами их ещё много.

Нервы его не выдержали, мальчик вскочил и бросился к лодке Таунсенд. Он стал толкать её, чуть-чуть сдвинул с места, потом сдвинул ещё сильнее и отвязал. Потом толкнул ещё раз – и лодка свободно закачалась на волнах.

Ухватившись за борт, Гленнон перевалился внутрь, а потом подтянул ноги. У лодки был мотор, но сейчас он был поднят, чтобы не задевать за камни. На дне лежали вёсла. Гленнон поднял одно, чтобы оттолкнуться от скалы.