Рождённая во тьме - Ксения Изотова

Родители Катерины, конечно, прогнали волхва. Пригрозили, что властям будут жаловаться, если он вернётся. Но Филин и сам возвращаться не захотел. Ушёл далеко на север, забрёл в бывшее охотничье хозяйство — Волчье урочище, да и осел тут.

Рассказ Филина вышел совсем невесёлым. Но зато теперь я точно знаю, что он никому про меня не расскажет — зачем ему это? Так что слово за слово и я поведала ему, как оказалась в Скьялл, и что случилось с замком. Разумеется, в подробности я не вдавалась — так, общие фразы. Мол, родилась уже в тюрьме, и из-за особенностей охранной системы не могла выйти. И про нападение рассказала кратко. Но мужчине и этого хватило. Волхв озабоченно поцокал языком.

— Не к добру это всё, Нисса, можешь мне поверить, не к добру. Я уже несколько лет начал замечать, что тут, на севере, что-то неладное творится. Но такого я не ждал, конечно. Скьялл — Вечная тюрьма, и вдруг разрушена? Раньше я бы в такое никогда не поверил, а теперь вот оно как вышло. Ладно, милая моя, утро вечера, как говориться, мудренее. Так что отдохни хорошенько, а утром решишь, что делать будешь.

Я согласилась с хозяином. В сон действительно клонило просто жутко — после нескольких дней блуждания по снегу и льду тепло подействовало как снотворное. Филин притащил мне несколько вёдер горячей воды, наполнил большую деревянную бадью, в которой я смогла вдоволь поплескаться перед сном, и даже выделил из глубин своего шкафа длинную мужскую хлопковую рубаху, в которой я и устроилась на ночь. Уже засыпая на тёплой печи я слышала его возню и кряхтение за стенкой. Ветер гудел в трубе, выпевая сложную тягучую мелодию, и веки закрылись сами собой.

Несколько дней я просто отдыхала. В доме Филина было удивительно уютно, да и сам хозяин был тактичен и добродушен. Днём я неспешно гуляла по лесу, потом помогала волхву готовить обед, мы вместе ели, перебрасываясь неспешно фразами. Вечерами я устраивалась со свечкой около печи и читала книги о травничестве, которые в изобилии хранились в избе. Наконец, я решила, что мне пора уходить и завела об этом разговор со своим гостеприимным хозяином.

— Знаешь, Нисса, — неспешно проговорил Филин, перебирая травы. Разговор происходил за столом, когда волхв вернулся после очередного похода в лес. — Я на твоём месте подождал бы несколько месяцев. Сейчас, зимой, добраться до Харисы очень трудно. Хорошая дорога на восток только одна — но она ведёт к Скьялл и сейчас её наверняка охраняют, чтобы проверить, не остался ли кто-нибудь в в живых после нападения. Тебе такое внимание точно ни к чему.

— Я могу пойти и через лес.

— Можешь, конечно. Да вот только это очень уж тяжело. На севере снега сравнительно немного — слишком холодно, он сразу смерзается. А вот пройдёшь пару дней и попадёшь в сугробы по шею. Весной идти гораздо лучше будет. Нет-нет — прервал он меня, стоило мне только открыть рот, — я всё понимаю. Конечно, тебе в этой глуши делать нечего, это бесспорно. Да только мне всё равно кажется, что тебе лучше задержаться. И я могу научить тебя чему-нибудь полезному, хотя не зря буду здесь штаны просиживать. Научу в травах разбираться, со зверями ладить. Что скажешь?

Я задумалась. В общем-то Филин был прав. Тащиться две недели по сугробам мне действительно не слишком хотелось. Спешить тоже было некуда. А вот идея чему-нибудь научиться показалась очень привлекательной. Я посмотрела на волхва. Тот явно хотел, чтобы я осталась. Ну конечно, ему же здесь одиноко. Надо и мне как-нибудь отблагодарить его за доброту.

— Хорошо, остаюсь.

Мужчина расцвёл в улыбке.

— Спасибо тебе, Нисса, вот спасибо. Тогда начнём сейчас же, пожалуй, что зря время терять?

Я согласно кивнула. Филин аккуратно убрал всё со стола и достал из сундука небольшое зеркальце в серебряной оправе. Волхв положил его в самый центр столешницы и начал обкладывать кругом из трав.

— Что ты делаешь?

— Это довольно примитивное волховское заклинание. Позволяет увидеть силы, сокрытые в каком-нибудь предмете. Так можно определить, не зачаровал ли кто-нибудь камень или может трава особенная какая-нибудь, или птица — не птица на самом деле, а оборотень. В общем, ты поняла. А мы с тобой сейчас будем проверять тебя.

— Меня?

— Конечно, тебя. Из меня вообще-то маг слабенький получился. Вот в травах я специалист, это да. Но всё-таки на то, чтобы понять, есть в ком-нибудь Сила или нет меня хватить должно. Вот и всё готово.

Филин сплёл из трав кольцо, окружившее зеркало. Я заглянула в него, но ничего не увидела — даже своего отражение. Стекло казалось абсолютно прозрачным, словно под ним было не дерево стола, а пустота.

Волхв довольно крякнул.

— Так, вспомню-ка я молодость. Давай, Нисса, смотри в зеркало внимательно, очень внимательно.

Я послушно всмотрелась в зеркало. Филин поджёг кольцо из трав с двух сторон и кухня наполнилась ароматным травяным духом.

Речитатив волхва убаюкивал сложным, чуть рваным ритмом. Воздух перед глазами поплыл, окутывая мягким туманом. Запах трав становился всё сильнее и сильнее. Гладь зеркала вначале была чистой и прозрачной, затем я увидела, что в ней мелькают смутные тени. Постепенно тени становились всё плотнее и гуще. Цвет их тоже менялся — от бледно-серого вначале до золотистого в конце. Я вглядывалась в зеркало, пока от напряжения не заболели глаза, пытаясь разглядеть очертания фигур, но они хотя и становились более яркими, оставались по-прежнему нечёткими. Мне удалось лишь рассмотреть кусочек чего-то, смутно напоминающего крыло птицы. Голос Филина вдруг взвился, выговаривая последние слова и я невольно прикрыла глаза. От стекла исходил чересчур яркий свет, резкими пульсирующими сполохами. Потом послышался тихий треск и поверхность зеркала треснула. Свет тут же исчез и я уставилась на стол. Травы дотлели, оставив только пепел. Зеркало раскололось на несколько осколков. Я взяла один из них и недоумевающе на него посмотрела. Стекло потемнело, как будто бы дым был не снаружи, а внутри его. Теперь остатки зеркала были мутными, сероватыми и тёплыми на ощупь, что было довольно странно.