Влюбиться в жизнь. Как научиться жить снова, когда ты почти уничтожен депрессией - Мэтт Хейг

Если объединить все книги, можно получить сумму мыслей всего человечества. Каждый раз, когда я читал стоящую книгу, мне казалось, что я расшифровываю карту, на которой указан путь к сокровищу. Сокровищем же, которое я так стремился отыскать, был я сам. Однако каждая карта была неполной, и найти клад можно было, лишь прочитав все книги. По этой причине погоня за самим собой становилась бесконечной. Книги отражали ту же самую идею. Именно поэтому сюжет каждой из них можно свети к простой формуле: кто-то что-то ищет.

Считается, что люди погружаются в книги, потому что они одиноки, но в моем случае книги были для меня спасением от одиночества. Если вы относитесь к тому типу людей, которые постоянно о чем-то волнуются, то вы чувствуете себя бесконечно одинокими в окружении других людей.

Когда депрессия была особенно тяжелой, я чувствовал себя в ловушке. Мне казалось, что я увяз в зыбучем песке (когда я был ребенком, мне часто снился такой ночной кошмар). Все книги были о движении, поисках и путешествиях, о началах, серединах и концах, но не всегда в этой последовательности. В них были новые главы. Старые оставались позади.

В то время прошел всего месяц с того момента, как я перестал понимать отдельные слова, рассказы и даже язык в целом и был решительно настроен избежать такого состояния впредь, поэтому читал, читал и читал.

Я читал в постели под светом ночника в течение двух часов после того, как Андреа засыпала. Читал, пока мои глаза не становились сухими и усталыми. Беспрестанно я находился в поиске, но не находил того, чего искал, хотя чувствовал, что уже совсем близко.

Одной из книг, которую я перечитывал, была «Сила и слава» Грэма Грина.

Грэм Грин был интересным выбором. Я изучал его произведения во время учебы в магистратуре в Лидском университете. Не знаю, почему я выбрал этот курс. На самом деле мне вообще мало известно о Грэме Грине. Мне было известно, что он написал «Брайтонский леденец», но я не читал этого произведения. Также слышал, что он жил в Ноттингемшире и ненавидел это графство. Я тоже жил в Ноттингемшире и в то время также не испытывал к графству нежных чувств. Может, в этом и была причина.

В течение первых нескольких недель я думал, что совершил большую ошибку. Оказалось, что я был единственным человеком, записавшимся на этот курс. И преподаватель меня ненавидел. Не знаю, является ли «ненавидел» в данном случае подходящим словом, но он совершенно точно меня недолюбливал. Он был католиком, всегда одевался очень официально и разговаривал со мной с легким презрением.

Занятия тянулись долго и были такими же радостными, как поход к врачу на обследование яичек. Чтобы их пережить, мне требовалось море пива. Я всегда выпивал одну-две банки, пока добирался на поезде в Лидс (из Халла, где жили мы с Андреа). В конце модуля я сдал лучшее эссе из всех, что когда-либо писал, и получил за него 69 %. Такой результат я воспринял как личное оскорбление.

Тем не менее мне нравился Грэм Грин. Его произведения были наполнены волнением, которое было так мне знакомо. В них можно было встретить чувство дискомфорта по любому поводу: из-за вины, секса, католицизма, безответной любви, запрещенного сладострастия, тропической жары, политики, войны. Все было дискомфортным, кроме самой прозы.

Мне нравился его стиль письма и то, как он сравнивал вещественное с абстрактным. «Он проглотил бренди, будто испил проклятие» (пер. Н. А. Волжиной). Тогда этот прием мне особенно нравился, потому что граница между материальным и нематериальным из-за депрессии казалась размытой. Даже мое собственное тело казалось нереальным, абстрактным и частично вымышленным.

«Сила и слава» — это роман о неравнодушном к выпивке священнике, путешествующем по Мексике в 1930-е годы, когда католицизм был вне закона. В течение всего романа его преследует полицейский, задачей которого является поимка священника.

Мне понравилась эта книга, еще когда я впервые прочитал ее в университете, но и сейчас я оценил ее по достоинству. Будучи алкоголиком с нестабильным душевным состоянием на Ибице, я легко мог сочувствовать такому же алкоголику в Мексике.

Это тяжелая и глубокая книга. Когда вы находитесь в тяжелом душевном состоянии, только такие произведения способны до вас достучаться. Однако и оптимизм в произведении тоже прослеживался в виде возможности возвращения. Эта книга о целебной силе любви.

«Ненависть говорит об отсутствии воображения», — гласит она.

Вот еще одна цитата из книги: «В детстве всегда бывает минута, когда дверь распахивается настежь и впускает будущее». Невинность всегда окружена опытом, а потеряв невинность, ее уже не вернуть.

Эта книга, как и многие другие произведения Грина, о вине католика. Несмотря на то что Грин был склонен к депрессии, я считаю, что книга об этом. Все началось еще в детстве, когда его дразнили в школе, где его неуважаемый отец был директором. Он пытался покончить с собой, в одиночку играя в русскую рулетку. По моему мнению, это произведение не столько о духовной вине, сколько о вине психологической, которую всегда влечет за собой депрессия. Эта книга помогла мне справиться с одиночеством, связанным с болезнью.

Другие книги, которые я прочел в тот период:

«Невидимые города» Итало Кальвино. Очень красивая книга о воображаемых городах, каждый из которых напоминает Венецию и одновременно нисколько не похож на нее. Мечты на страницах. Они были настолько нереальными, что превосходили самые странные картины в моем разуме.

«Изгои» С. Е. Хинтон. Именно благодаря этой книге в возрасте десяти лет я полюбил читать. Когда мне хотелось сбежать от мира, я всегда выбирал это произведение. Оно пропитано духом Америки и содержит множество великолепных сентиментальных диалогов. (Например, «Оставайся золотым, Понибой», — говорит Джонни перед смертью, прочитав «Все золотое зыбко» Роберта Фроста.)

«Посторонний» Альбера Камю. Нравятся мне книги об изгоях и об экзистенциальной безнадежности. Сдержанность прозы странным образом успокаивает.

Краткий словарь цитат Коллинза. Цитаты легко читаются.

Письма Китса. Я изучал Китса в университете. Этот молодой поэт был ранимым, впечатлительным и обреченным, поэтому я чувствовал некую схожесть с ним.

«Кроме апельсинов, есть и другие фрукты» Дженет Уинтерсон. Мне нравилась эта книга Дженет. В каждом ее слове была мудрость. Я открывал книгу на случайной странице и искал строки, которые были мне близки. Например: «Я пробежала большой круг, но в итоге снова встретилась с собой на линии старта».

«Голос» Николсона Бейкера. Этот роман, полностью состоящий из эпизода телефонного секса, волновал и порабощал меня, когда мне было шестнадцать. Сплошной диалог. Это опять было легкое чтиво, наполненное сексом и идеей секса, а для молодого и тревожного разума мысль о сексе была хорошим способом отвлечься.