Дина. Последний дракон - Лене Каабербол

— Я остаюсь здесь! — хрипло выговорил он. — Иди по дороге, малец! Даже такой Сопливый щенок, как ты, теперь не заблудится!

— Но…

Он и вправду выглядел, будто умирающий. Даже в том, как он произнес «Сопливый щенок», не было и капли злости по сравнению с тем, как он выговаривал их раньше. Однако же смогу ли я оставить его здесь одного?

— В путь, малец! А коли в силах, так бегом!

Чудно! Хотя я и сам очень устал, мысль об этом сильно взбодрила меня. Тело мое жаждало бега, словно это было единственным, что могло заставить уняться грызущую душевную боль. Словно это было единственным, что могло заставить исчезнуть лицо Каллана — бескровное, бледное… «Бежать! Малец мастак», — сказал Каллан. Ну вот, настал час это доказать.

Я отдал Мальвину одеяло и остаток своей поклажи, оставив лишь фляжку с водой. Подумав, я снял также толстую куртку и сапоги Тристана.

— Малец!.. — произнес, увидев это, Мальвин. — Ты уверен? А если тебе придется остановиться?..

Я хорошо знал, о чем он… Если я остановлюсь, я замерзну. Холод-то собачий! А может, и такой, что мне его не пережить. Но я и не думал останавливаться.

— Я не остановлюсь, — сказал я. — Пока не добегу.

Он глянул на меня. Потом кивнул:

— Счастья и удачи тебе, Сопливый щенок!

Две песчаные колеи с полоской травы посредине. Такая была дорога. Она прорезала заросли вереска на холмах, что частично напоминали мне те места, где я бегал дома. Кусты вереска и увядшая трава — мокрая и по-зимнему желтая. Солнце уже низко стояло на небе, и певчих птиц не было слышно. В ушах у меня отдавались только мои шаги и дыхание.

Поначалу от этого стало легче. Наконец-то бежать, наконец-то не думать ни о чем другом, кроме как следить за дорогой. Мои ступни мягко шлепали по песчаной колее, мое дыхание установилось, оно не было совсем спокойным, но все-таки… На самом деле во всем царило чудное спокойствие из-за того, что настало какое-то однообразие. Топ-топ-топ! Одна за другой, вдох-выдох… это нетрудно.

Поначалу, во всяком случае.

Солнце село. Дорога по-прежнему тянулась среди холмов — вдох-выдох… И по-прежнему никаких домов не видать. Сколько еще бежать? «Три дня пути», — сказал Портовый Местер, но Мальвин и я прошли большую часть пути, — так сколько еще осталось?

Вдох-выдох. Теперь стало труднее. В боку кололо, а ноги начали болеть. Наверное, уже близко. А может, и нет?

Вверх по склону холма… Ноги чуть ли не кричали, взывая ко мне, но я не желал прислушиваться. Я не мог уже идти и не мог остановиться. Дальше!.. Вдох-выдох! Одна нога за другой!

Небо потемнело. Солнце, пылающее, алое, висело совсем низко, рядом с холмами. Ветер выметал вересковую пустошь, холодя дыханием мое вспотевшее тело. И полил дождь. Тяжелые холодные капли дождя бились о песок и так сильно молотили мои плечи, что казалось, их колют иглой.

Я думал о Мальвине — нашел ли он какое-нибудь прибежище, чтобы заползти туда? — и о Розе, о Каллане и о других. Я хотел бы ускорить свой бег, но не мог. Мои ноги были такие тяжелые и в то же время огнем горели, а теперь еще — боли в животе и в груди. Ну, если это селение не вынырнет из-за поворота…

Дождь и пот стекали по шее. Рубашка прилипала к телу, будто второй слой кожи.

«Еще немного, и у меня не останется сил».

Казалось, что какой-то голос громко произносил эти слова, но то была лишь мысль, мысль в моем собственном мозгу.

— Ты должен! — прерывисто выдохнул я меж двух вдохов.

— Не могу.

— Должен!

Будто перебранка с маленьким угрюмым малышом, который устал.

— Не хочу!

— Но ты должен. Одна нога за другой. Ну еще чуть-чуть!

Я снова почувствовал запах моря. Селение Арлайн должно было появиться. Неужто я вот-вот буду там?

И тут я вдруг увидел в сумерках свет. Дорожная колея нырнула в низину, и свет исчез из виду, да так надолго, что я начал было сомневаться, но вот… Чудо, он снова возник, будто маленькая звездочка, в самом конце дороги.

Я не отрывал глаз от света, да так, что уже не видел, куда ставлю ноги. Глупо. Меня угораздило пошатнуться, споткнувшись о травянистую полосу посреди дороги, и я упал. Но не потому, что я так сильно ударился. Какой-то миг я даже не в силах был вдохнуть. Я лежал там под дождем, меж тем как капли барабанили по моей спине и по моим несчастным ногам, и я запросто мог так и остаться лежать. Несмотря на ливень. Трудно было подняться.

— Теперь иди. Вставай!

— Не хочу!

— Ты должен!

— Больше не могу…

…Окровавленное лицо Каллана. Я поднялся.

Уже совсем стемнело, когда я добрался до первых домов, и, когда хотел остановиться, вместо этого пошатнулся и рухнул на холодную, мокрую каменную стену, да так и сел около нее.

— Поднимайся! Поднимайся снова!

Однако ноги мои не хотели, а в легких не хватало воздуха, чтобы крикнуть. Мне пришлось подползти на четвереньках к двери и постучать в эту дверь ладонью.

— Отворите!

Ничего не произошло. Никакого ответа. Не могли же они, черт побери, уже лечь спать? Я постучал в дверь вновь. Откройте же!

— Отворите, черт возьми!

Наконец в доме послышался грохот, дверь открылась, и испуганный ребенок выглянул оттуда.

— Отца нет дома, — сказал девочка. — Уходи, откуда пришел!

«Надо постараться не испугать ее еще больше», — подумал я. Вид у нее и так был уже сильно испуганный, и не помогало даже то, что я сидел на земле, вместо того чтобы встать, как обычно делают взрослые.

— Найди своего отца! — сказал я как можно спокойнее, хотя с трудом переводил дух. — Скажи ему, что один корабль потерпел крушение в Троллевом заливе и там есть раненые. Им нужна помощь, и как можно скорее.

Но девочка, словно окаменев, только смотрела, но уже не на меня, а через мое плечо.

— Кто ранен? — спросил кто-то за моей спиной.

Мне стало сразу легче оттого, что я услышал разумный голос взрослого человека.

— Каллан! — ответил я. — Каллан Кенси. Коли речь пойдет об оплате, Кенси-клан возьмет это на себя.

— Кенси, говоришь? Да, но ведь надо поглядеть, найдется ли у нас время… А кто ты?

— Давин Тонерре!

Я сделал последнюю попытку подняться на ноги, но ничего не вышло. Мои ноги попросту не желали больше служить. Но мне удалось повернуться так, что я смог увидеть своего спасителя.

И только тогда я обнаружил, что на нем мундир драконария Дракана.

Нико был первым, кто увидел меня.