Не могу тебя забыть - Наталия Миронина

Принесли кофе и булочки. Федотов наблюдал за Аней. Ела она с аппетитом, но не торопилась. Было видно, что получает удовольствие от ароматной булочки.

– Что это вы смотрите так меня? – спросила она вдруг.

– Господи, да что же вы за человек?! – рассмеялся Олег. – Вы же все время начеку, словно засланный агент.

– Да, я все время начеку, вы правы, – серьезно ответила Аня, – у меня так всегда складывалась жизнь, что я обязана была быть внимательной.

Прозвучало это несколько трагически. Федотов сделал сочувственное лицо. Он не догадывался, что в случае с Аней Кулько речь идет не об опасностях, коими полна иная жизнь, а о тех обстоятельствах, которые Аня предпочитала использовать для своего блага, совершенно не заботясь о том, что использует других людей.

– Наверное, у каждого человека есть что-то, что заставляет его обороняться, – произнес Федотов.

– Да, но у мужчин это лучше получается, – заметила Аня, – мужчинам легче.

Федотов терпеть не мог подобных разговоров. Он искренне считал, что такие разговоры принижают женщин, а мужчин делают безоговорочными победителями, легко шагающими по жизни. Что совершенно не соответствовало действительности. И вообще Олег предпочитал беседы на темы отвлеченные, не касающиеся личного опыта. Поэтому он задал вопрос, совершенно не относящийся к теме:

– Вы часто здесь бываете? Это очень приятное место.

– Я здесь впервые, – огляделась Кулько, – согласна, здесь хорошо. Я вообще не часто бываю где-либо.

– Почему же?

– Работа. Работа. Работа.

– Вы такой занятой человек?

– Да, – кивнула головой Аня Кулько, – только поверьте, мне совершенно не хочется об этом говорить.

– Я вас понимаю, иногда кажется, что дела тебя сожрали.

– Вот-вот, – кивнула головой Аня, – лучше поговорим о театре. Или кино.

Федотов задумался – последний раз он был в театре месяц назад и смотрел со Степаном «Синюю птицу» Метерлинка. Спектакль был слегка не по возрасту – надо бы раньше повести сына. Но Степан был увлечен зрелищем, да и Федотов словно попал в детство – путешествие за счастьем захватило его точно так же, как и сына. До этого они ходили в кукольный театр. А так Федотов больше в театре не был. О чем он честно доложил Ане Кулько.

– Да? А мне казалось, вы театрал, – улыбнулась она, – и еще любитель книг. И вообще, такой интеллектуал.

– Интеллектуал? Не знаю, я никогда не думал так о себе.

– А мне вот так казалось, что вы не только много знаете, но и любите рассуждать, анализировать.

– А все математики любят анализировать, – рассмеялся Федотов.

– Ах, точно! Вы же математик, – воскликнула Аня.

Она хотела что-то еще добавить, но осеклась. Федотов же продолжал как ни в чем не бывало:

– Когда я учился в интернате, я любил фантастику. Но этот жанр любят все подростки. Потом я читал классику, русскую и зарубежную. Это была очень смешная затея.

– Почему?

– Видите ли, я решил, что должен стать по-настоящему образованным человеком. А образованный человек – это не только учеба, это еще и определенный багаж навыков. Например, умение читать книги. Еще я узнал про память соматического ума. Это удивительная штука. Я, конечно, не силен в таких вещах, но даже на меня эта теория произвела впечатление. Понимаете, существует механизм сохранения информации в виде таких центров. Центры – это ячейки памяти. Это так называемый нервный след. А нервный след неуничтожим. Понимаете, все, что мы видели, чувствовали, пережили, – в нас навеки… Это тоже имеет отношение к чтению…

– Извините, – перебила Федотова Аня, – так что же про ваши книги? Про ваше чтение?

Кулько терпеть не могла все разговоры о психологии, свойствах человеческой памяти и психики. Казалось бы, она была дипломированным психологом, работала по специальности, она должна была интересоваться всеми этими вопросами. Но было все наоборот, и объяснялось это только одним – свою специальность Аня никогда не любила. Сейчас она смутно припоминала что-то, о чем говорили на лекциях, с чем она сталкивалась. Но из этого прошлого веяло тоской. Поэтому она и перебила Олега.

– Так что же было с вашим чтением? – повторила она вопрос. Что сложного было в чтении книг?

Федотов не стал углубляться в теорию памяти соматического ума, о которой он когда-то узнал и которая его немало удивила – ведь способность человека носить в себе бесчисленное количество информации превращала его в уникальное устройство. Как математик, Федотов не мог не представлять грандиозность масштабов. Но было видно, что собеседница не увлеклась, поэтому Олег вернулся к первоначальной теме:

– Да, безусловно. Книги надо уметь читать. Я тоже думал, что это очень просто. Что-то вроде гигиенической процедуры. Я составил список книг и каждый день читал определенное количество страниц. У меня была норма в день. Как на заводе.

– Вы делали это механически? Ничего не запоминали? Или как?

– Я читал не для удовольствия, а ради выполнения плана. Меня не захватывала книга. Хотя я, конечно, не мог не реагировать на события, которые в них происходили. И если вдруг я чувствовал, что увлекаюсь, я останавливал себя. Ведь у меня было жесткое расписание – учеба, факультативы математические, спорт. И чтение было одним из таких каждодневных дел. Не более.

Аня задумалась – она сама не любила читать. Журналы и все, что предлагает интернет, – это можно было. Но обычную бумажную книжку последний раз она держала в институте. И эта любовь к спокойному сосредоточенному времени была ей не очень понятна. Но разговор надо было поддерживать, к тому же она не знала, не могла понять, что же за человек Олег Федотов. Интеллектуалом она его назвала, желая польстить. В душе же она сомневалась – такая карьера, по ее мнению, была под силу людям жестким, энергичным и полностью зацикленным на продвижении по служебной лестнице. Интеллектуалы, по ее мнению, должны быть исключительно погружены в размышления об устройстве мира и прочей чепухе. В глазах Ани Кулько, дамы по своему неглупой, интеллект не был достоинством, лишь солидным добавлением к способностям работать локтями. Но Федотов как-то уж очень отличался от многих ее знакомых, он сломал стереотипы, а потому Аня была осторожна в высказываниях. Тем временем Олег продолжал рассказывать о своих опытах.

– Так бы это и продолжалось – я бы по пятьдесят страниц в день прочитывал, закрывал книгу, словно по сигналу, если бы не Джек Лондон. «Белый Клык» – эта история потрясла меня так, что я забыл обо всем на свете и закрыл книжку под утро.

Аня Кулько Джека Лондона не читала, считая его исключительно мужским писателем, но понимающе поддакнула:

– О, еще бы! Такая история!

Вышло у нее неубедительно, и Олег рассмеялся.

– Не читали, верно?

– Не читала, – не моргнув глазом, ответила Аня.