Не та девушка - Илана Васина

— Закупорит? Двадцать лет живу, но впервые меня назвали пробкой для удержания мира! Она именно так выразилась?

— Не цепляйся к словам, госпожа! Хоть подробностей мне всех не упомнить, но главное я в башке удержала. Если не поостережешься, станешь следующей пропавшей без вести.

— Нойме назвала моя имя? — с подозрением расспрашиваю служанку. — Ты уверена, что она не Гретту имела в виду? Она не меньше меня подходит под определение хозяйской дочки.

— Ох, госпожа… — моя собеседница краснеет и опускает глаза. — Вот еще одна причина, по которой я не выпячиваю свой дар… Он бесполезный! Как с мертвяками поболтать — всегда пожалуйста! А запомнить все от и до и людям живым выложить не могу. Ух, память моя никакующая! — белой полной ручкой Ксимена сердито молотит себя по чепчику и, чуть успокоившись, продолжает, — В общем так… Одна из вас в опасности. А которая — разбирайтесь сами!

Не сомневаюсь, отчим по-прежнему имеет на меня виды. Поэтому остаток дня держусь неподалеку от Ксимены, буквально следую за ней по пятам.

Ее темно-красная юбка — мой главный ориентир. Где бы я ни находилась, слежу, чтобы он не отдалялся от меня дальше, чем на несколько метров.

К счастью, женщина общительна и, похоже, искренне рада дополнительной паре рук во время глажки и разноса господского белья.

Пока помогаю служанке, постоянно чувствую на себе чей-то взгляд, от которого невыносимо свербит затылок. Однако стоит мне оглянуться, как это ощущение слетает с кожи подобно напуганной бабочке.

Во внутреннем дворе полно людей, занятых своими делами. Кто-то рубит дрова, кто-то кур забивает для господского стола. Вроде бы никому до меня нет дела.

В очередной раз резко обернувшись, начинает казаться, что я схожу с ума. Ощущаю себя уязвимой и… голой как будто.

Поскорее бы отсюда убраться! В замке у меня связаны руки. Чересчур мало опыта, чтобы помочь маме и слишком мало сил, чтобы уберечься от отчима. Возвращение в школу к суровым наставницам видится теперь заветным чудом. Ведь там наибольшая опасность — получить нагоняй за неправильно составленное зелье. Не жизнь, а мечта!

На мое счастье, Ксимена согласна провести со мной в комнате предстоящую ночь. Она уверена, что впечатлительная госпожа испугана из-за ее мрачного предсказания. Но на деле живых я боюсь намного больше, чем посланий от мертвых.

В моей комнате на внутренней стороне двери есть, конечно, защелка. Очень символичная и ненадежная. Она выдержит деликатный нажим, но слетит от первого же сильного удара. Поэтому никакие дополнительные меры предосторожности не кажутся мне излишними.

Прежде, чем без сил свалиться в кровать, мы расставляем перед входом в комнату ловушки: ведра, доверху наполненные водой. Заодно, чтобы уж наверняка задержать потенциальных ночных гостей, навешиваем веревок, в которых запутается любой человек.

Наступает ночь. Во мраке растворяются последние шорохи. Тишина вместе с ровным дыханием спящей рядом служанки расслабляет, обнимает теплым, обманчивым покоем.

Не помню, в какой момент отключаюсь, зато отчетливо помню нахлынувший ужас, когда за дверью раздается шум падающих ведер и барахтающегося тела. То ли разозлившись на нежданного гостя, то ли испугавшись, Ксимена голосит:

— У-у, душегуб! А ну заходь! Я тебя топорищем уделаю! Все мозги тебе вышибу одним махом!

После этой угрозы, одетой в густой, сердитый бас, ночной визитер торопливо отправляется восвояси. Пока он громыхает ведрами за дверью, я не смею высунуть нос наружу. Забиваюсь под одеяло, парализованная страхом.

Когда же паника слегка отступает, и в голове вновь включается здравый смысл, ночной визит мне видится вполне соответствующим почерку сира Фрёда.

Добраться до меня в ночи, оглушить спящую, воспользоваться моей беспомощностью… А потом развести руками перед Хродгейром и заявить, что он, дескать и знать не знает, кто на меня напал. Не удивилась бы, если после произошедшего он меня бы еще и выставил в дурном свете!

Последующую часть ночи провожу без сна. Теперь я уверена, как никогда: отчим не оставит попыток до меня добраться. И даже Ксимена с ее зычным голоском и мощной комплекцией его ненадолго остановит.

К тому же, если я продолжу пользоваться ее помощью, вскоре она сама окажется мишенью хозяйских нападок. Это неправильно — подставлять под удар друзей.

Прокручиваю в голове десятки комбинаций, где каждая глупее предыдущей. Я даже всерьез продумываю вариант переодеться в мужчину и попробовать затесаться в Грёнские разбойники. Будь я повыше, покрепче да поуродливее, возможно этим бы все и закончилось. С нынешней внешностью за мужчину меня примет разве что слепой и глухой…

Эх, если бы только сир Фрёд имел иное слабое место, помимо того, что расположено у него ниже пояса, было бы проще выкрутиться из этой ситуации!

Внезапно меня озаряет: а ведь у него есть оно, слабое место, и я могу им воспользоваться. Если хотя бы щепотка удачи будет на моей стороне, все должно получиться!

Как только первые лучи солнца пробиваются в чердачные щели, я поднимаюсь с кровати и под сопение Ксимены крадусь на выход.

Ведра за дверью беспорядочно валяются в подсохших лужах воды. Надеюсь, ночной пришелец набил себе немало синяков, пока бултыхался на полу во тьме кромешной!

По витым лестницам спускаюсь на второй этаж, в полумраке нащупывая ступеньки сбитыми носочками туфель. Перила кое-где расшатались от старости, поэтому приходится соблюдать неимоверную осторожность, пока крадусь в спальню сестры.

Я понимаю, что время для разговора далеко не идеальное. Даже петухи еще не пропели, а Гретта любит отдыхать допоздна. Если нарушить ее сон, сестра разозлится. Но нет у меня другого выхода! И времени нет. Отчим просыпается рано, а мне нужна защита…

Захожу в огромную спальню и тихонько скольжу к кровати. Девушка спит, мирно посапывая.

— Гретта, ты хочешь замуж за сира Крёза? — шепчу ей на ухо и одновременно ее же каштановой прядкой вожу по лбу. Она вздрагивает и перестает сопеть. Прислушивается.

— Ты хочешь стать фрейлиной принцессы и каждый день бывать при дворе? — продолжаю искушать сестру, которая вдруг начинает широко улыбаться, по прежнему с закрытыми глазами.

— А хочешь, чтобы все твои подружки завидовали тебе и умоляли об аудиенции в твоем шикарном замке?

Сестра открывает глаза и разочарованно тянет:

— А-а, это ты… Зря я надеялась, что сам Мехксин отправил ко мне свою пособницу. Думала, сейчас скрепим договор кровью, и я получу желаемое. Тебя бы рекрутом в армию, сестрица! Ты бы с легкостью навербовала Его Величеству полк солдат!

— Какая разница, кто меня отправил? Ты хочешь замуж или нет?

— Ну, хочу. Знаешь ведь! — девчонка вяло, без всякого энтузиазма садится, взбивая за спиной подушки, и широко зевает, позабыв прикрыть ладошкой рот. Взлохмаченная, с удивленно моргающими глазами, она сейчас напоминает глуповатого речного растрепыша.