Свой чужой - Алла Полански

Мать также поднялась, любопытно осматривая с ног до головы свою дочь. Полина не увидела, как тест незаметно выпал из ее пальцев. Однако Зинаида Васильевна заметила его, она молниеносно подняла его с пола и вытаращила глаза, ни один раз посчитав, сколько на нем полосок — ну, точно, две. Две красные черточки.

— Это что еще такое? — после минуты тишины в ванной комнате наконец заговорила потерявшая дар речи женщина, которая смотрела то на тест, то на дочь. — Я невнятно выразилась — что это? Чье?

По телу Полины пробежала мелкая дрожь, но прятать голову как страус в песок было уже поздно. Ворох воскресших в памяти событий снова захватил ее мысли: коробочка с тестом, две полоски и неотступающий, нагнетающий обстановку страх.

— Ты мне можешь объяснить или нет? — голос матери разразился как гром среди ясного неба. — Полина, говори!

Девушка решила, что изменить ситуацию она уже не в силах, остается лишь принять ее и с достоинством выдержать все, что сейчас обрушится на нее. Полина вздернула свой подбородок и взглянула в лицо матери.

— Мама, ты ведь уже своими глазами все увидела, — стараясь сохранять самообладание, твердо ответила она. — Я беременна!

Полина переживала невиданную решительность и гордость за то, что она уже взрослая и вправе самостоятельно решать, как ей поступать. Зинаида Васильевна хлопала глазами, подбирая нужные слова. На несколько мгновений она застыла, стоя с тестом в руках, и буравила девушку сверлящим, зорким взглядом.

— А отец ребенка кто? — наигранным любезным тоном поинтересовалась она. — Дмитрий?

— Нет, — прошептала Полина. — Кирилл.

— Приезжий?! Чужой?! — выпалила Зинаида Васильевна.

— Он не чужой для меня! — взвизгнула Полина, интуитивно обхватывая живот руками.

— Ты с ума сошла?! — решительно набросилась Зинаида Васильевна. — Я лично отведу тебя на аборт!

— Какого черта?! — завопила Полина, делая от матери шаг назад. — Я рожу этого ребенка!

— Он же бросил тебя, — язвительно сказала женщина, покачав головой. — Или уже позабыла? Использовал тебя, как презерватив, и выкинул. Видимо, вы ими и не пользовались вообще… Ты хоть что-нибудь знаешь о предохранении?

— Ну и ладно! Бросил — и бросил! — категорически заявила Полина, судорожно дёргая ручку двери. — Я сказала, что буду рожать — и точка!

— А мне не нужен нагулянный отпрыск! Не хватало еще позора на мою голову! Если собираешься его оставлять, тогда двери квартиры открыты! — закричала во все горло Зинаида Васильевна.

— Прекрасно, — с необыкновенным хладнокровием промолвила Полина и толкнула ногой дверь, которая на сей раз с лёгкостью распахнулась.

— Куда пошла? — женщина влетела за дочерью в ее комнату.

— Отчаливаю! — в сердцах бросила Полина и кинулась к полкам с одеждой. — Я совершеннолетняя и решаю сама: оставлять мне ребенка или нет. И вообще имею право жить там, где хочу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Зинаида Васильевна, вытаращив глаза, наблюдала, как Полина лихорадочно кидает вещи в маленький рюкзак. Документы, кошелек, нижнее белье…

— Ну и куда ты пойдешь? Полетишь в Питер к своему инженеру? Наикакие шиши?.. Да ты ему не нужна! — ехидно выговаривала женщина, наклонившись копшуном над девушкой.

— Не твое дело, — оскалилась Полина и упорно продолжала паковать вещи. — Он имеет право знать, что я беременна.

— Да он давно забыл о тебе! У него наверняка там есть жена, которая ждала его из этой командировки! А ты, дурочка, повелась на его любовь! Тьфу! — выплюнула Зинаида Васильевна.

Она старалась заставить одуматься дочь, выбить дурь из ее головы, но чем больше она противилась беременности, тем крепче Полина утверждалась в мысли, что ей нужно рожать. И плевать на всех тех, кто не хочет этого ребенка. Осознание того, что Кирилл испарился, но оставил внутри нее крупицу себя, вдруг растрогало ее до глубины души и воодушевило на перемены в ее жизни.

— Поживем-увидим. Я должна сказать ему о том, что он скоро станет отцом, — настырно процедила девушка, она обула кеды и закинула на плечо рюкзак. — Счастливо оставаться.

— Тася! — задыхаясь, плакала Полина, когда после третьего звонка, знакомая металлическая дверь отворилась, и на пороге замерла потрясенная Тася. — Мне нужна твоя помощь.

— Проходи, — девушка схватила Полину за руку и втащила в квартиру. — Ты почему не на занятиях?

— А ты?

— Я тебе сообщение отправила, что заболела. Ждала твоего звонка — ты же обещала мне сказать результат…

— Я… я… — заикалась Полина, горло одолел спазм, мешая нормально говорить. Былую смелость как водой смыло.

Полина, закусив нижнюю губу, нервозно сглотнула.

Тася все поняла без слов.

— Чаю хочешь?

— Нет, — еле слышно промолвила девушка, тяжело справляясь со своими эмоциями. — Тась, можно я у тебя побуду?

— Конечно, о чем ты говоришь, Полина?! — подруга помогла ей снять ветровку и повесила ее на вешалку в шкафу прихожей.

— Я немного не это имею в виду… — замялась Полина. — Можно я у тебя поживу пару дней пока не найду себе жилье?

— Ты что, из дома ушла? — Тася уставилась на нее с выпученными глазами и привалилась плечом о косяк. — Офигеть.

— Да, — всхлипнула Полина, нащупав рядом табурет и присев на него. — Мама посылает меня на аборт. Она сама сказала мне, что если я оставлю этого ребенка, то двери ее дома отрыты — типа вали куда хочешь!

— Как это? — опешила Тася и тупо повторила: — Как это? Тебя выгнали? Не имеет права!

— Ну и пусть, — холодно обронила Полина. — Я что-нибудь придумаю. Кирилла найду…

— То есть? — Тася понимала чувства подруги и ощущала себя словно в кошмаре. Она растерянно захлопала ресницами. — Он же уехал. Хотя… стой-ка! Ты же знаешь номер его мобильного и место, где он работал. Ты же ведь знаешь?.. — с надеждой посмотрела она на подругу.

— Знаю, — выдохнула Полина.

Она кое-как одолела желание взяться за стену. Головокружение было настолько сильным, что перед глазами поплыло встревоженное лицо Таси. Она мрачно смотрела на Полину и наблюдала, как ее глаза вдруг потемнели и затуманились слезами, кожа стала бледной, а ее фигурка пошатнулась и пытается ухватиться теперь уже за косяк двери.