Последняя любовь великого дракона - Александра Гусарова

— Погоди, я не поняла, если вы и там могли переселяться в чужие тела, то почему ты не приобрел себе новое тело, а бросился в жерло вулкана? — что-то в его рассказе не сходилось.

Поросенок лишь усмехнулся:

— И в кого нужно было переселиться величайшему из драконов, чтобы его на смех не подняли и власти не лишили? Я очень надеюсь, что когда мы с тобой вернемся обратно, ты никому не скажешь, кем я здесь был, а тем более не расскажешь об этом нашим детям.

Я открыла и закрыла рот, сглотнула, не зная, как реагировать на его последнюю фразу. Но ничего не успела сказать, как Петр заголосил:

— Шура, бегом давай, мне срочно на улицу нужно!

По лестницам мы неслись разве что не кувырком. Поросенок торопился очень сильно. В моей памяти до сих пор был жив запах и вид кучки, которую он оставил, когда впервые переступил порог квартиры. Что самое интересное, в том месте, где она (кучка) лежала до тех пор, пока я ее не убрала и не замыла ковер, появилось более чистое пятно с яркими красками. На что Петра заметил:

— А может нам стоит наладить выпуск эксклюзивного очистителя для ковровых покрытий? Он будет экологически чистым и натуральным!

Я такого бизнес-плана не поддержала, на что он насупился и проворчал, что нет во мне коммерческой жилки.

Питомец мог бегать очень быстро. Проблема была в том, что выпускать свинью без поводка во двор было опасно. И дело не в том, что он неразумное животное. Соседи могли начать возмущаться. Поэтому я, вцепившись обеими руками в кожаный ремешок шлейки, летела следом за ним. На улице он резво нырнул в ближайшие кусты, потянув меня за собой. Кода же я, запыхавшись и поцарапав руку, затормозила, возмущенно выдал:

— Шура, ну я же не стою рядом с унитазом, когда ты по нужде на нем сидишь!

И он был прав. Я отпустила несчастное животное с поводка и отошла в сторону. Через какое-то время раздалось сопение, и Петруша вынырнул ко мне обратно:

— Я все, домой пошли!

Обрадовалась, что проблемы пока разрешились сами собой. Но через полтора часа он снова потребовал с меня еды. Пришлось бежать в круглосуточный магазин, который располагался недалеко от дома. Купила пару буханок хлеба, палку дешевой колбасы, литр молока и десяток яиц. На это ушел вес неприкосновенный пас, который имелся на моей кредитке. Если в понедельник не будет зарплаты, мы сядем рядом и будем горько плакать, вспоминая сочный бифштекс, который я не дела на новогоднем корпоративе.

Аппетитно счавкав все, что я приготовила, Петр потребовал очередной прогулки на улицу. Когда он с видом победителя вылез из кустов, я поняла, что долго так продолжаться не может.

— Петр, ты считаешь такие походы нормальными? Время уже позднее, народ спать собирается, а я с тобой по улице гуляю. Неужели ты не можешь воспользоваться обычным туалетом? — возмутилась я, отгоняя назойливых комаров.

— Как? — со вселенской грустью в голосе уточнил питомец и посмотрел на свои коротенькие ножки. Я проследила за его взглядом. Свинья на унитазе… Это что-то из разряда фантастики.

В итоге достала с полки черный поднос, который купила для обуви в фикс-прайсе. Объяснила поросенку, что это теперь будет нечто вроде кошачьего лотка, и со спокойной душой легла спать, не забыв выставить Петруше ночную порцию корма.

Воскресным утром проснулась от стойкого запаха, вызывающего слезы. Шел он именно с того места, где был поставлен поднос накануне. Ничего не стала говорить. Молча скинула содержимое в канализацию, сполоснула и сделала вид, что все так и надо. Он же ни в чем не виноват. Но если так будет продолжаться в течение четырех ближайших месяцев, пока хряк не наберет подходящую массу, провоняю и я, и моя квартира. Благо на фоне этой темы он больше не поднимал вопрос о моем переселении в его мир и совместных детях. Все было очень интересно, но обсуждать это я была совершенно не готова.

Сделав все дела, собралась и поехала к Савельевой. Мне сегодня предстояло сдать попугая на руки придирчивой хозяйке.

Только успела раздеться и стащить покрывало с клетки, как тут же получила порцию ругани, адресованной какому-то Шнырю. А следом открылась входная дверь и на пороге появились Наталья с Григорием.

— Шура, мы приехали! — звонким голосом оповестила о прибытии подруга. Мы привычно обнялись, чмокнули друг друга в щеку, и я потащила подругу к клетке, чтобы сдать птицу.

Попугай сидел на жердочке и с любопытством разглядывая прибывших. Что интересно, его эмоции я все равно различала. Или мне так казалось.

— Как поживает моя птичка? — Наталья с любопытством заглянула в клетку.

— Петруша хороший! — тут же поклонился он в ответ. А затем следом выдал:

— Шпень твой в глотку!

— Это он вспомнил весь свой прежний репертуар, — поспешила я оправдать питомца, который и по моей вине в том числе, потерял разум и стал обычным говорящим арой.

— Ничего страшного! — улыбнулась Наташка. — Зато как он отлично выглядит! Чем ты его кормила? Я же совсем забыла оставить тебе питание или хотя бы денег на него. Ты же должна знать, какие для них корма закупаются?

Подруга вопросительно заглянула мне в глаза.

— Мы с ним все делили пополам! — честно призналась я. — Он даже мясо воровал.

— О, это ничего страшного. Во фруктах им всякий протеин попадается! — улыбнулась он. — Надеюсь, водки не требовал?

— А должен был? — с облегчением рассмеялась я, понимая, что она намекает на его контрабандное прошлое.

Мне подарили магнитик в виде двух голубых дельфинов и коробку сладостей. Последним я была особенно рада. А когда Григорий Иванович по Наташкиному настоянию выдал мне пять тысяч как возмещение понесенных расходов, я отказываться не стала.

Попугая оставляла с легким сердцем, поняв, что это всего лишь обычная птица. А дома меня ждет Петра Дефендер. Пусть и в другом обличье, но зато абсолютно мой. Я села в автобус и поехала домой. По дороге молилась, чтобы меня не встретил подъезд со стойким запахом свинарника и кучей разгневанных соседей.

В подъезд я заходила с оглядкой. Благо, навстречу не попался никто. Следовательно, претензии мне пока высказать было некому. Закрыв за собой двери с улицы, потянула носом, принюхиваясь к воздуху подъезда. Пахло чем угодно, но не тем, чего я боялась.

Вот Петровы, похоже, рыбу жарят. Ирина из шестой квартиры опять полы мыла со средством, которое в прошлом месяце ходила и рекламировала всем жильцам. Запах хоть и приятный, но уж слишком приставучий. Возможно, мне бы сейчас бутылочка этой жидкости не помешала бы. Потом к ней зайду. А вот и моя любимая дверь. Тишина. Постороннего запаха нет, половичок на месте, делегации разгневанных соседей не вижу. Мысленно перекрестилась и открыла двери. Тут же меня встретил торопливый цокот копытцев, и из комнаты показалась голова Петруши. Как мне показалось, взгляд его был очень хитрым.

— Наконец-то, я тебя уже заждался! — поприветствовал меня поросенок. А я в очередной раз вздрогнула. Никак не могу привыкнуть к тому, что из-под любопытного пятачка раздается приятный мужской баритон, может даже бас. — Как мое бывшее тело сдала?