Смерть на кончике хвоста - Виктория Платова

— Какой именно? — вклинился Саня Гусалов.

— Вам подать меню, господа?

— Не мешало бы. — Гусалов обожал поболтать нагастрономические темы. — По меню установим ресторан. И привлечемшеф-повара как заказчика. И главного фигуранта по делу.

— Не стоит, — оборвал Гусалова Леля. —Любимый ресторан Радзивилла мы уже установили. «Дикие гуси». Повар внеподозрений. Радзивилл действительно ужинал там вечером третьего февраля. Околодвадцати часов. С дамой. Шикарная блондинка, по утверждению рестораннойобслуги.

— А жене надудел, что срочные дела в конторе. —Гусалов подмигнул следователю и повел подбородком в сторону трупа. —Видишь, что бывает с людьми, которые обманывают супругу. Учти это, когда будешьжениться, Петрович!

— Учту.

— А куда, интересно, смотрела охрана?

— Телохранитель был отпущен. Более того, в аэропортутром четвертого Радзивилл тоже собирался отправиться без сопровождения.

— Ну и охраннички пошли! — Старый поклонник фильма«Телохранитель», Саня Гусалов удивленно поднял брови. — У семи нянек дитябез глазу…

На секунду он замолк, ощупал взглядом лицо мертвогоРадзивилла и расхохотался:

— Вы уж простите за каламбур, товарищи. А личность дамыустановлена?

— Нет. Какая уж тут личность, если Радзивилл менялженщин, как перчатки… И предпочитал блондинок.

— Ну, это не криминал. У меня, например, перчатки ужепять лет. А «джентльмены предпочитают блондинок», это и ежу понятно.

Леля пропустил ехидное замечание Гусалова мимо ушей.

— Ежу понятно, а мне непонятно. Зачем Радзивиллотпустил охрану? Решил ехать в аэропорт сам, без почетного эскорта?

— Может, хотел с блондинкой напоследокпокувыркаться, — высказал предположение Саня. — На разделочном столе,среди омаров и брюквы под соусом?

— И она была не первая, кто посещал с ним этотресторан. Метрдотель намекнул мне, что число радзивилловских гейш перевалило задва десятка.

— Интересно, куда только жена смотрела? — заметилпатологоанатом Скориченко.

С женой Радзивилла, Эммой Александровной, Леля расстался двачаса назад, и вспоминать об этой встрече ему не хотелось. Во-первых, ЭммаАлександровна была жгучей брюнеткой с едва заметными, но вполне оформившимисякавалерийскими усиками. Во-вторых, приехала она не одна, а в сопровожденииручной игуаны и такого же ручного молодого человека, личного шофера ипсихоаналитика в первом приближении. А Леля терпеть не мог ни ящериц, нигуттаперчевых мальчиков при состоятельных дамах.

Эмма Александровна холодно опознала мужа и так же холодноспросила, когда она сможет забрать тело.

— Вы, я смотрю, не особенно переживаете, — неудержался от замечания Леля.

— Наши отношения были из рук вон. Об этом всезнают. — Эмма Александровна почесала морщинистую шею игуаны. — Такчто глупо изображать из себя безутешную вдову.

— И тем не менее вы жили вместе и были в курсе его дел.Значит, он позвонил вам вечером третьего и сообщил, что переночует в городскойквартире. Что он собирался делать в Париже?

— Герман не посвящал меня в свои дела. Возможно, онлетел туда по коммерческим делам.

— Если верить секретарше покойного, это был частныйвизит, — уколол Радзивиллиху Леля.

— Возможно. Наш сын учится в Сорбонне. Он сказал, чтозаедет к Адаму.

— Заедет к Адаму?

— Так зовут нащего сына.

Леля перевел взгляд на спутника Эммы Александровны; судя повсему, этот жалкий тип — ровесник сына Радзивиллов. Вот она, жизнь, юдольскорбей: один учится в Сорбонне, а другой удовлетворяет прихоти Венеры вклимаксе.

— Он позвонил вам…

— Да. Он позвонил мне и сообщил, что улетает в Париж.Собирался встретиться с Адасем.

— Ваш сын знал о приезде отца?

— Понятия не имею. Возможно, Герман сообщил ему оприезде.

— И он не позвонил, когда встреча с отцом несостоялась?

— Адась вообще редко звонит. — Никакого сожаленияв голосе Эммы Александровны не было, одна лишь холодная констатация. Веселаясемейка, ничего не скажешь!

— У вашего мужа были враги?

— Как и у любого, кто занимается крупным бизнесом.Праздный вопрос, господин… — Эмма Александровна посмотрела на Лелю.

— Леонид Петрович… — свою злополучную фамилию Леля решилопустить.

— Праздный вопрос, Леонид Петрович. Но на него никтоникогда не покушался… В любом случае они выбрали странный способ.

— Вы полагаете?

— Мне казалось, что заказные преступления выглядятсовсем иначе.

Иначе. Это точно. Он и сам сказал об этом Сане Гусалову наДолгоозерной.

— Я смотрю, вы разбираетесь в заказных преступлениях.

— Любая кухарка в них разбирается, — процедилаЭмма Александровна. — И любой зоотехник. Так же как и в политике,экономике и разведении кроликов. Тлетворное влияние телевидения, знаете ли,Леонид Петрович.

— Понятно. А сами вы что думаете?

Эмма Александровна развела руками: что тут думать, когда отправого мужнина глаза остались одни воспоминания.

— Вы постоянно живете за городом?

— Да. Рядом с Павловском. Это ближний пригород, так чтоникаких проблем с транспортным сообщением…

— Но в городе у вас тоже есть квартира.

— На Ланском шоссе. — Она поморщилась: стоит лиспрашивать, когда все и так известно. — Но там я почти не бываю. Мужостается довольно часто, центральный офис его банка недалеко, в районеКарповки.

— Кто-нибудь, кроме вас и мужа, живет там?

— Его двоюродная сестра, Агнешка. Семь лет назад онвыписал ее из Трускавца. — Усы Эммы Александровны презрительно выгнулись,прозрачно намекая на непристойную кровосмесительную связь кузенов. — Она иследит за домом.

Уж не поэтому ли ты съехала в Павловск на вечное поселение?

И потом — Ланское шоссе. Совсем рядом улица Са-вушкина, скоторой была угнана машина с трупом Рад-зивилла. Это, конечно, ничего незначит. И подозревать вдову в причастности к смерти банкира нелепо, если,конечно, у нее не было своих интересов в этом деле.

— Во сколько примерно оценивается состояниеРадзивилла? — спросил Леля.

Эмма Александровна вспыхнула, а ее крохотные усики возмущенноприподнялись.

— Почему вы меня об этом спрашиваете?

— Я обязан спросить вас об этом.

— Мне кажется, сейчас это не совсем уместно…