Приют - Татьяна Лаас

напоминали ничем не огороженные ямы в земле — глубокие, опасные (в процессе обжига температура там достигала 800 градусов), чуть зазеваешься и… Тебя уже не вытащить. Местные бродяги зимними ночами предпочитали ночевать именно тут — единственное теплое место, откуда тебя точно не прогонят. Только не стоит засыпать на краю — или задохнешься, или свалишься в топку. Видимо, последнее чуть и не случилось с Джоном.

Несмотря на увечье, со своей работой Джон справлялся быстро и споро — по утрам, после завтрака в одиночестве, Эми только выходила, чтобы задать корма курам и гусям, а он, пораньше запустив овощерезку, купленную по прошлой весне, уже успевал накормить коров, свиней и овец. Пока она доила коров, он прибирался в хлевах, успевал поухаживать за конем, их смирным, уже старым шайром и запрячь его в повозку. Потом он без слов приходил в коровник и забирал у Эмили бидоны с молоком, грузил их на повозку и ехал на станцию, отправлять молоко в город. Они отправляли молоко не в Излучину, местный городок, а за Змеиный хребет — в Эр-апон-Дикей, расположенный в другом графстве, но из-за затейливости географии и железной дороги оказавшийся ближе к их ферме. После поездки Джон приходил в дом за скромным обедом и вновь исчезал — занимался мелкой работой по ремонту на ферме, тут всегда было что починить.

Прошло уже полмесяца, как уехал Алистер, а они с Джоном и десятка слов друг другу не сказали — только вежливые приветствия и пожелания “приятного аппетита!”, но этот день после второго Адвента все изменил. Джон приехал с железнодорожного вокзала позднее, чем обычно. Вдобавок в повозке так и стояли бидоны с молоком.

Эми, занимавшаяся мелким ремонтом в передвижном курятнике, вышла встречать повозку, помогая открыть ворота.

— Что случилось, Джон? — Она внимательно рассматривала явно полные молока бидоны — пустые, вернувшиеся из Эр-апон-Дикея грохотали всегда так, что их ни за что не перепутаешь.

Тот остановил повозку, спрыгнул с облучка и, старательно поворачиваясь правой стороной к Эми, сказал:

— Миссис Бейкер, поезда не ходят. — это прозвучало глухо и растерянно.

— А ты не разговаривал со станционным смотрителем? Надолго это и по какой причине? К вечеру поезда пойдут?

Джон отрицательно качнул головой — почему-то Эми и не сомневалась, что он ни с кем не переговорит, придется ехать самой. Мужчина все же сказал:

— Поезда не пойдут ни вечером, ни на ближайшей неделе. Я видел объявление на станции. Некая Лига обеспокоенных граждан прекратила движение поездов и перекрыла туннель, ведущий из нашей долины. Говорят, во избежание эпидемии.

Эми нахмурилась, пытаясь понять, как дальше быть? Если молоко не доставить сегодня, то, во-первых, сорвется договоренность, и они с Алистером могут потерять молочное стадо, а во-вторых, молоко прокиснет.

Она распорядилась:

— Добавь в молоко борной кислоты. Ты же знаешь, где она хранится? — Она не поняла, почему Джон отвернулся от неё совсем. — Завтра утром поедем на пристань — будем ждать баржу, надеюсь, мне удастся договориться о доставке. Джон?

Тот уперся взглядом в землю возле носков своей поношенной обуви.

— Я не буду добавлять борную кислоту в молоко.

— Джон? Это единственный способ сохранить вкус…

Он резко выпрямился:

— Да, немного прокисший вкус это скроет, миссис Бейкер, но… Дети умирают от борной кислоты.

Эми побледнела — совет с борной кислотой она вычитала в справочнике фермера, купленном Алистером, и ни капли в нем не сомневалась.

— Что? С чего ты взял? Это проверенный…

Джон её перебил:

— Дети умирают от такого молока. Я это знаю — об этом писали в столичных газетах. Известные доктора, или вы думаете, что пара пенсов, вырученная за такое молоко, стоит детской жизни?

Эми не знала, что сказать — с одной стороны, она доверяла справочнику, Алистер всегда ему следовал, да и молоко, и свой труд жалко, а с другой — новости науки и медицины сюда, на ферму, доходили очень медленно, и она могла не знать новые открытия о борной кислоте. И да… противостоять сейчас разозленному мужчине (а Джон был именно разозлен), настаивая на своем, было крайне неосмотрительно. Джон словно понял её:

— Миссис Бейкер, вам ничего не грозит от меня. — Он демонстративно разжал правую руку. — Я не обижаю женщин. Но молоко с борной кислотой я не повезу. Я его вылью в ближайшую канаву. И увольняйте меня, я заслужил, наверное.

Он развернулся и пошел закрывать ворота, показывая, что никуда он молоко не повезет.

Эми понимала, что без Джона она не справится — ни таскать тяжелые бидоны, ни управляться с многочисленными механизмами, которыми обзавелся Алистер для помощи в работе по ферме, она не могла, да и… Он мог оказаться прав. Так что, когда он прошел мимо, старательно не поднимая глаз на неё, она сказала:

— Бидоны сгрузи и занеси в дом — я вечером буду делать сыр. Повозку не распрягай — я съезжу в город. Надо узнать — что за Лига обеспокоенных граждан и… Про методы сохранения молока без борной кислоты почитать.

Он вскинулся, забывая о своем уродстве и внимательно рассматривая Эмили.

— Ты поедешь со мной? — не ожидая согласия, спросила она на всякий случай.

Джон неуверенно сказал:

— Если вы не… Не против, миссис Бейкер.

От сердца Эми отлегло — она одно время серьезно подозревала, что Джон отказывается ездить в город, потому что объявлен в розыск, как преступник. Хотя Алистер и утверждал, что разговаривал с констеблем по поводу Джона.

— Я не против. Не знаю, как ты, а мне не хватает общения. Вечера в полной тишине, когда не с кем поговорить, ужасны. Даже книги не отвлекают, потому что тишина просто давит. — Джон отвернулся, ничего не говоря, и Эми пришлось поменять тему, — а завтра утром съездим на речной причал — может, хоть с баржей повезет.

С баржей не повезло — речное сообщение тоже прервали. На неопределенный срок, который понадобится, чтобы избежать эпидемии.

В городе каких только слухов не ходило про болезнь — Эми с Джоном побывали в городской библиотеке, аптеке и у мэрии, она заходила поговорить с викарием и купила дневную газету на почте — везде рассказывали все новые и новые подробности, ужасы и слухи. Ужинали они в пабе, где тоже окунулись в страшные кривотолки. Во всяком случае в это хотелось верить — то, что это лишь слухи и вранье на фоне паники, охватившей городок. В пабе даже цены на еду подросли. А к салициловой кислоте, продававшейся в аптеке, Эми так и не решилась подойти —