В поисках тебя - Элис Маккинли

– Я согласна.

Теперь главное, чтобы не заупрямился этот принц голубых кровей. Но, к удивлению Анаис, Ноэль кивнул почти одновременно с ее ответом.

– Я тоже.

– Ну вот и отлично, – подвела итог Джуди. – Значит, решено. Я сегодня же перезвоню Джеку. Думаю…

– Подожди, мама, – довольно резко перебил ее Мартин. – Вы, кажется, забыли спросить меня. А я против. Я не хочу, чтобы лицо девушки, сопровождающей меня в путешествии, красовалось на всех рекламных щитах.

– Милый, ты не понял. – Джуди сделала властный жест рукой, который никак не согласовывался с мягким тоном ее голоса. – Это журнальная реклама. Ее никто не увидит, кроме читателей.

А Анаис, глядя на Мартина, уже успела сообразить, против чего, собственно, он возражает. Нет, известность и зеваки на улицах здесь ни при чем. Деньги. Мартин очень четко увидел в них угрозу. Как это ни парадоксально, но именно хрустящие бумажки, называемые банкнотами, делают человека свободным. Они же способны сделать женщину независимой от мужчины.

– Мама, я против. Мы отдыхаем, и я не хочу потерять пускай даже один день на…

– Извини, дорогой, – Джуди повторила свой жест, – но Анаис ясно выразила свое желание. А ты, кажется, обязался их выполнять. Сейчас тобой движет мелкий эгоизм, тебе хочется, чтобы она следовала за тобой, как оруженосец за рыцарем. Но ты забываешься. Она живой человек, со своими интересами, взглядами, профессией, в конце концов. Учти, именно из-за таких наклонностей тирана мы разошлись с твоим отцом.

И снова пауза. Мартин не посмел открыть рот, а поскольку спор перешел с вопроса узкопрофессионального на чисто семейное выяснение отношений, то ни Ноэль, ни Анаис не посчитали возможным вмешиваться.

– Хорошо, мама. – Мартин согласился, но в его словах сквозил внутренний протест. – Тогда позвони нам еще раз, чтобы уточнить сроки. Я постараюсь в этот день заняться делами отца, не буду терять время даром.

– Вот так уже лучше. – Джуди кокетливо улыбнулась и взяла сына за руку. – Не сердись, но мы, женщины, если уж чего захотим, горы можем свернуть.

– Ничего, мам. – Мартин тоже улыбнулся, но как-то уклончиво. – В конце концов, мы слишком редко видимся, раз в год можно и уступить.

Ноэль сидел с застывшим на лице выражением безразличия. Казалось, разговор не касается его вовсе. А Анаис уже прикидывала, чего будет стоить ей эта фотосессия, если Мартин уже сейчас почти что бесится.

После ужина, едва Мартин и эта Анаис сели в такси, Джуди надулась как рыба-еж. В машине не было сказано ни слова, а в глазах Джуди пылали злобные огоньки, словно она готовилась атаковать. Обычно строить рожи, как называл подобные вещи в отношениях с клиентками Рене, было его привилегией. Женщинам в возрасте почему-то очень нравилось уговаривать своего мальчика, обхаживать, давать наставления, выполнять прихоти. Поначалу он не понимал, что откровенные капризы являются чуть ли не такой же его непосредственной обязанностью, как секс. Но потом, почитав литературу по психологии среднего возраста, сообразил. У пятидесятилетних женщин, которые берут себе молодых любовников, имеется комплекс матери. Потребность помогать кому-то более слабому разбираться в жизни, ласково журить за шалости, удовлетворять все, даже самые взбалмошные желания. Короче, половина женщин стремилась занять для слишком молодого партнера еще и место матери, старшего друга, а не только любовницы. Таким образом, и Рене приходилось брать на себя роль и мужчины, и мальчика-сына, которому иной раз хочется взбрыкнуть и выкинуть какое-нибудь коленце. Инфантильность, почти детские обиды приветствовались большинством клиенток. А раньше Рене считал подобные вещи недопустимыми в своей работе. Выяснилось все случайно. Одна дама, что называется, довела его до белого каления, и, наплевав на вознаграждение, Ноэль просто собрался и ушел, имея все основания полагать, что больше никогда с ней не встретится. По крайней мере, на правах любовника. Каково же было его удивление, когда дамочка примчалась на следующий день с извинениями, раскаянием и кучей подарков! Правда, вечером она все-таки не преминула слегка поругать глупого мальчика за такие амбиции, но была очень мила и внимательна все остальное время. Вот тут-то Рене и стал выдрючиваться направо и налево, с удивлением отмечая, что его старших подруг это не отталкивает, а, наоборот, привязывает к нему еще сильнее. У некоторых комплекс материнства был настолько сильно выражен, что приходилось порой прилагать массу усилий, чтобы разыгрывать инфантильность, которой Рене не отличался. Одна дамочка даже как-то раз надрала ему уши за невыпитое вовремя лекарство. Он так втянулся в эти игры, что иногда с ужасом отмечал, что переносит свои гипертрофированные обидчивость и своеволие на нормальных людей, которых, естественно, раздражает подобное поведение.

И вот сегодня, кажется, акценты поменялись. Джуди вышла из машины и, не проронив ни слова, направилась к лифту.

Рене, опередив ее, нажал кнопку. Чем же он провинился? Вроде бы выполнил все требования: говорил с этим Мартином на все предлагаемые темы, общался с его подружкой, во всех решениях поддерживал Джуди, согласился на фотосессию. Что не так? Не был достаточно эмоционален?

Лифт бесшумно поднимался вверх, за стеклянными дверьми мелькали этажи, люди. Служащие уже приступили к уборке коридоров, то там, то здесь можно было увидеть стройных горничных в белых фартуках. Рене недоумевал:

– Я что-то сделал не так? – решился он спросить напрямую.

Джуди удивленно обернулась.

– Что? Я прослушала.

– Ты ведешь себя так, словно я провалил операцию вселенского значения. – Ноэль скрестил руки на груди в знак протеста: не нравится, значит, можно расстаться сегодня же.

– Разве? – Джуди погладила его по плечу. – Успокойся, не ты причина моего раздражения. Не обращай внимания, я расстроена. Сейчас пойду полежу, а ты зайди минут через сорок. Есть серьезный разговор.

Рене только пожал плечами.

– Как скажешь.

Приблизительно через час он, пройдя через коридор, вошел в ее номер. О чем она хочет поговорить? Сколько ни думал Рене над этим вопросом, но ничего хоть сколько-нибудь путного в голову не приходило.

В номере пахло жасмином. Значит, Джуди устроила себе ароматерапию. Она всегда прибегала к ней в случае приступа мигрени. Джуди лежала на кровати в спальне с мокрым полотенцем на голове. Она не открыла глаза, когда вошел Рене, но по звуку шагов безошибочно определила его местонахождение.

– Сядь ко мне, мой мальчик. И какие же вы все-таки бываете глупые!

Ну началось! Общение с сыном плохо повлияло на Джуди, теперь ей все сверстники Мартина будут казаться неразумными мальчиками. Рене тяжело вздохнул и, нехотя натянув на себя маску инфантильного подростка, ответил:

– Не расстраивайся. Со временем все проходит.

– Я хочу попросить тебя об одной важной для меня вещи. О деньгах даже не спрашивай, хватит на безбедную старость, еще и твоим внукам останется.