Трепетный трепач - Екатерина Вильмонт

— Но молчишь?

— Слушай, Лер, мне что, больше всех надо? Чего зря пыжиться? Делаем априори говно, так к чему залупаться? Думаешь, если мы эту идиотку выдадим за америкашку, у нас рейтинги выше будут? Вряд ли. Тем более, дело к концу идет, не все ли равно? Чего зря напрягаться?

— Я не могу так рассуждать.

— И пойдешь объяснять это Сашке?

— Пойду, попробую.

— Ну иди. Морально я с тобой, а лишний раз общаться с начальством не хочу! Ладно, я тебя жду в кафе. Есть еще темка, к нашему говнищу не относящаяся.

Как ни странно, Зимятов выслушал меня довольно благосклонно.

— Ты, пожалуй, права. Ладно, выдавайте Таньку за америкоса, хуже не будет, а этот недоносок Валера пусть останется на бобах. Он же в трудный момент не поддержал девушку, вот пусть и кусает себе локти! А ты молодец, Муромцева! Неравнодушная, это в наше время и в нашем деле редкость, можно сказать, на вес золота! Ну иди, и помни — ценю!

Ничего себе! Никак подобного не ожидала. Обычно у нас такого рода инициатива не приветствуется. Неужто новые веяния?

Я спустилась в кафе. Соня уплетала какое-то пирожное.

— Уже? — ахнула она. — Он что, тебя послал?

— Нет. Одобрил идею!

— Честно?

— Ага!

— С ума сойти, это что-то новенькое. Но я рада за тебя.

— За нас, Сонечка.

— Да ладно! Ой, Лер, а ты случайно не влюбилась?

— С чего ты взяла?

— Та к влюбилась или нет?

— Ну есть немного… — почему-то смутилась я.

И вдруг я опять ощутила волшебный запах. Причем совсем близко. И тут же кто-то, пахнущий этим парфюмом, закрыл мне глаза руками.

Я почему-то испугалась.

— Кто это?

Мужчина отнял руки. Это был Никита Александров.

— Привет, Леруня!

Он был хорош! Видимо, для каких-то съемок у него были теперь седые виски, что необыкновенно ему шло.

— Девушки, вы позволите присесть?

— Конечно! — кокетливо ответила Соня.

— Спасибо. Позвольте представиться… — начал он.

— Да можете не представляться, господин Александров. А я Соня! — и она протянула ему руку для поцелуя.

Он галантно поцеловал протянутую руку.

— Леруня, примите мою искреннюю благодарность! Вы мой талисман теперь! Как только вы перевернули все с ног на голову, мне поступило еще два предложения, и кстати, очень интересных, один персонаж, правда, довольно злодеистый, но не безнадежно, а второй вообще герой-любовник! Я ваш смиренный поклонник и вечный должник! Просите, что хотите!

— Есть одна просьба!

— Я весь внимание!

— Как называется ваш парфюм?

— «Иссие Мияки-спорт». А что?

— Сказочный запах!

Никита почему-то смутился. Смешно, такой здоровенный мужик и чего-то застеснялся. Впрочем, артисты вообще странные люди.

Соня вдруг вскочила и бросилась к какой-то немолодой женщине, и, схватив ее за руку, принялась что-то втолковывать.

— Леруня, а что вы делаете сегодня вечером?

— Вечером? Готовлю ужин детям, проверяю уроки.

— И много у вас детей? — разочарованно осведомился он.

— Двое.

— И муж есть?

— Мужа, к счастью, нет.

И в эту самую секунду я увидела, что в кафе вошел… мой бывший муж. Я давно его не видела. Он выглядел отлично. Элегантный, весь какой-то гламурный, что ли… И совершенно чужой.

— А вот, кстати, мой бывший муж, — зачем-то сказала я.

— Он кто?

— Модный писатель. Дмитрий Лощилин.

— Извините, не читал.

— С удовольствием извиняю.

— Ладно, Леруня, бог с ним!

Никита взял мою руку и поднес к губам, при этом подмигнув мне. Мол, пусть видит.

И я, дура такая, обрадовалась! Действительно, пусть видит! И в ответ тоже подмигнула и мы оба рассмеялись.

Как ни странно, увидев меня, Дима сразу направился ко мне. Это еще зачем?

— Здравствуй, Лера.

Я промолчала. Мне хотелось просто съездить ему по физиономии. Но он не обратил на это ни малейшего внимания, как, впрочем, и на присутствие Никиты. Сел на Сонин стул.

— Лера, мне нужно с тобой поговорить.

— Говори.

— Но это не для посторонних ушей.

— Да? А ты опубликуй в «Цепи событий» то, что хочешь сказать.

— Неостроумно. Я просто хотел предложить тебе написать сценарий по «Насморку». Ты талантливый сценарист, занимаешься всяким дерьмом, почему бы не попробовать себя в чем-то серьезном?

Меня захлестнуло ненавистью.

— Ты, ублюдок, иди отсюда! — прохрипела я. — Я лучше всю жизнь буду писать дерьмовые сценарии к дерьмовым сериалам, чем иметь дело с тобой! Как ты мог так написать о собственной дочери? А ты в курсе, что она отказалась носить твою фамилию? И это она попросила меня отказаться от твоих жалких алиментов!

— О! Та к я и знал. Дело твое. Не хочешь, не надо. Найду другого сценариста. Не проблема! — И он с невозмутимым видом поднялся.

— Ошибаетесь, уважаемый! — вдруг произнес Никита. — Таких сценаристов, как Леруня раз-два и обчелся.

— Ничего, найдутся. А кобель у тебя роскошный!

Никита вскочил и схватил его за грудки.

— Эй ты, усосок, тебя не научили разговаривать с женщинами? Та к я научу!

— Никита, отпусти его! Не тронь говно!

— Да, пожалуй, не стоит руки марать…

Никита был на голову выше Димы. Он хорошенько встряхнул его и отпустил.

Драться Димка не умел. Он здорово побледнел и быстро вышел из кафе.

— Что тут у вас было? — подскочила Соня.

— Ничего, небольшой урок хороших манер, — ухмыльнулся Никита. Именно так ухмылялись его кинозлодеи.

— Я пропустила, как всегда, все самое интересное! — шутливо посетовала Соня.

А меня буквально колотило от ненависти.

— Девушки, я, к сожалению, должен бежать, а вам, Леруня, надо выпить полста граммчиков, лучше коньяку.

— Я за рулем.

— Я тебя отвезу, — предложила Соня. — А тебе и впрямь надо выпить, тебя же трясет! Лер, что тут было? — спросила она с искренним участием. — Этот скот опять тебя оскорбил?

— Нет, как ни в чем не бывало предложил написать сценарий по его вонючему «Насморку».

— Редкая тоска, надо сказать. И это собираются экранизировать? Но ты его послала?