Жемчуг богов - Сергей Станиславович Юрьев

— Не каркай!

На экран в этот момент смотрел только Зеро. Он разглядел, как в луче прожектора мелькнула человеческая фигура, а потом изображение перевернулось, мелькнул высокий каменный свод, и все исчезло. Секунду или меньше на экране плясала какая-то рябь, а потом изображение исчезло совсем.

— Тика, если окажется, что зонд грохнулся по моей вине, — Савел остекленевшими глазами смотрел на экран и говорил ледяным голосом, — я знаю, кого я потяну за собой.

— Там кто-то был, — сообщил Зеро.

— Что?! — Тика и Савел уставились на него, как на сумасшедшего.

— Там кто-то был. Я на монитор смотрел, пока вы собачились.

— Давай запись. И помедленней, — потребовал Тика, и Савел молча нажал на несколько клавиш.

Изображение возникло вновь — лес каменных наростов, сверкающих всеми цветами радуги, вырос в скрестившихся лучах. Потом впереди возникла темное пространство с тремя крохотными блюдцами света — противоположная стена была слишком далеко и прожекторы едва доставали ее. Потом в поле зрения вновь оказался пол, и обнаружилась опасная близость отвесной скалы, от которой вдруг отделилась какая-то фигура.

Савел остановил запись, выбрав нужный фрагмент, и Зеро разглядел человека в сиарской военной форме без погон с автоматом наперевес.

— Тика! Кто порол горячку? Кто требовал начинать зондирование именно сегодня? Кто не хотел ждать, когда этого парня выловят или прибьют? — Савел говорил гневно и злорадно одновременно. — А он взял да и уцелел. Только вот чем ему наш зонд не понравился… — Последняя фраза была обращена уже к Зеро.

— Со страху, — предположил Зеро.

— Две «Звезды Сиара», «Святой Иво» в петлицу, три медали «За храбрость», военный в шестом поколении… — начал возражать Тика.

— В этой пещере у всех крыша едет, — прервал его Зеро.

— Не у всех, — уточнил Тика. — «Цепные псы» прочесали четыре зала, и ничего с ними не сделалось. Истинные герои в состоянии преодолеть все эти козни духов и прочую мистическую чушь. И хорошо, что их еще не отозвали — им-то и придется еще раз туда прогуляться. И я полагаю, что надо немедленно идти к майору Зекку. Если мы не вытащим стержень сегодня же, завтра нам точно не поздоровится. Да-да, Савел! Как бы ты не старался, на меня все свалить не получится!

— Так не сиди же тут, а беги к своему майору, — согласился с ним Бакс, и начал отключать аппаратуру. — Иди, а я пока карту распечатаю с инструкциями.

Тика ушел, Савел тоже вылез из вагончика и полез на ближайшее дерево.

— Эй! У тебя тоже с головой не в порядке? — поинтересовался Зеро через распахнутую дверь.

— Нет! В Департаменте не место психопатам и неуравновешенным личностям. — Он уже качался на ветке, свесившись с нее вниз головой. — Конечно, есть несколько засекреченных гениев, но я, как тебе известно, к их числу не отношусь. Просто дело наше — дрянь, а значит, самое время расслабиться.

Савел поймал на лету выпавшую из брючного кармана плоскую фляжку, отвинтил пробку, но, прикинув, что в таком положении выпить будет трудно, прикрутил ее обратно.

— Пошлет майор нашего Тику. — Савел продолжал висеть, хотя лицо его уже налилось кровью. — Эти умники с базы не удосужились назначить одного начальника на всех. Мы сами по себе, а военные — тем более. Пошлют Тику… Придется самому идти.

Он бросил Зеро фляжку, распрямил ноги, приземлился на кувырок, подскочил, распрямившись, подобно пружине, и выкатил грудь.

— Ловкач, — похвалил его Зеро. — А ведь таким дохляком был.

— Это точно, — согласился с ним Савел. — Теперь бы не ты мне, а я тебе навешал, бунтарь-одиночка. Департамент преображает человека, делает его честнее, сильнее, достойнее и красивее. Знаешь, что меня беспокоит?

— Знаю.

— Нет, не знаешь. У нас больше нет зонда с дистанционным управлением. Другой могут доставить только через неделю-две, и в дело он пойдет, только если мы от предыдущего стержень вернем. Но еще один зонд у нас есть. Почти такой же, только раз в несколько больше, и с двумя креслами — для пилота и для наблюдателя. Угадай, кто будет пилотом, а кто наблюдателем.

20 августа 17ч. 25м.

Майор Зекк предпочитал идти впереди, точнее, терпеть не мог, когда кто-нибудь движется впереди него, если этого не требовала обстановка. Обстановка не требовала. Он мог вообще обойтись в этом деле двумя солдатами, да и то лишь для того, чтобы осветить фонарями цель и ослепить противника, если тот посмеет высунуться. Впрочем, тот парень, этот полковник (любят же в Сиаре звезды вешать), был не промах. Они почти обложили его вместе с девицей в прошлый раз, и он нашел-таки единственно верный выход — смыться. Но если бы майор на мгновение не задумался тогда, взять его живьем, рискнув чьей-нибудь жизнью, или подстрелить, ничем не рискуя, у полковника не было бы шансов. Впрочем, у него и сейчас шансов нет, если жив еще. В конце концов, плевать на него, их дело — вытащить жестянку, а если повезет — и девку. И какого хрена они связались с этой тарелкой, «Псов» надо было с самого начала отправить.

В затылок ему прокрался какой-то неприятный холодок, как в прошлый раз, и пришлось сделать над собой легкое усилие, чтобы проигнорировать давно забытое неприятное чувство. После учений на Восточном побережье два года назад майор, тогда еще штурм-капитан, утратил способность ощущать страх в боевой обстановке, как и все прочие солдаты и офицеры его подразделения.

Ему не нужно было сверяться с картой, которую любезно вручил ему советник Бакс перед выходом, все, вплоть до мелких деталей, четко зафиксировала его память. Можно было даже не включать фонарей и идти на ощупь, но Бакс просил вести визуальное наблюдение и видеосъемку. Сам бы шел тогда и снимал сколько душе угодно…

— Четырнадцатая миля. Приближаемся к цели, — доложил премьер-лейтенант Кале.

— Сам знаю, — негромко проворчал майор. — Двигаться цепью. Дистанция — десять метров. Фонари — в тыл.

Дальше шли медленней, заглядывая за каждый булыжник, прислушиваясь к каждому звуку, которых, впрочем, не было, если не считать журчания многочисленных ручейков. И еще майор заметил, что некоторые из доблестных воинов слишком засматриваются на разноцветные кристаллы, искрящиеся в лучах прожекторов. Зря. Вот операция завершится, пусть смотрят на что угодно, хоть на баб. Тем более, у половины отпуска на носу.

На левом фланге раздался одиночный выстрел, многократно повторенный негромким эхом. Цепь солдат рассыпалась по ближайшим укрытиям, а майор быстро и бесшумно пошел к тому, кто стрелял. Встав за его спиной, он оглядел сектор обстрела.

— Он там стоял. Я попал, — сообщил Горанд, рядовой первой категории, шестой год службы, контракт продлен.

— Не девка?

— Нет.

— Значит, тот парень.