Старые девы в опасности. Снести ему голову! - Найо Марш

— Нас Рауль повезет? — спросил он.

— Да. Тебя и маму.

— Хорошо. Пап, смотри! И ты, мам, тоже!

Рики вытащил руку из-за спины, на ладони лежала глиняная козочка, выкрашенная темной серебряной краской. Одна нога ее была поднята и упиралась копытом на постамент, очертаниями напоминавший замок Серебряной Козы.

— Его сделала одна старушка, а Рауль подарил мне, — сказал Рики. — Это серебряная козочка, и она светится в темноте. Правда, Рауль? N’est pas, Raoul?

— Oui. oui. Une chevre d’argent qui s’illumine[5].

— Пап, правда Рауль добрый?

Аллейн, немного смущенный, поблагодарил Рауля, а Трой, запинаясь, попыталась сказать, что подарок — это лишнее.

— Пустяки, мадам, — сказал Рауль. — Если юному шевалье нравится и мадам не обиделась, то все в порядке. Каковы будут приказания, мсье?

— Отвезите мадам и Рики в отель, хорошо? Затем пойдите в префектуру к комиссару и передайте ему это письмо. Скажите, что я увижусь с ним при первой же возможности. Расскажите ему также об операции и, разумеется, ответьте на все его вопросы. Потом возвращайтесь сюда. В особой спешке нет необходимости, поэтому у вас будет время позавтракать. В замок не заходите, ждите меня здесь. Если я не появлюсь до половины четвертого, осведомитесь обо мне в замке. Вы все запомнили?

Под пристальным взглядом Аллейна Рауль повторил инструкции.

— Если вам ответят, что меня там нет, найдите ближайший телефон, позвоните в префектуру и расскажите комиссару о том, что случилось. Понятно?

— Понятнее не бывает, мсье.

— Отлично. Кстати, Рауль, не знаете ли вы кого-нибудь в Роквиле по имени Гарбель?

— Гарр-бель? Нет, мсье. Вы, наверное, спрашиваете о ком-нибудь из англичан?

— Да. Нам дали адрес: улица Фиалок, 16.

Рауль повторил адрес.

— Это доходный дом. Там действительно живут несколько англичан, в основном дамы, уже немолодые и со скромными доходами, такси они позволить себе не могут.

— Ясно, — сказал Аллейн. — Спасибо.

Сняв шляпу, он поцеловал жену.

— Желаю тебе хорошо отдохнуть, дорогая. И передай от меня привет мистеру Гарбелю.

— Что ты сказал Раулю?

— Лучше и не спрашивай. До свидания, Рик. Позаботься о маме, она, в сущности, очаровательное создание и всем желает только добра.

Рики усмехнулся. Когда высказывания отца были чересчур сложны для него, он угадывал смысл по интонации и оттенкам голоса.

— Entendu![6] — сказал он, подражая Раулю, и забрался на сиденье рядом с шофером. — Вы не возражаете, если я сяду здесь? — осведомился он непринужденным тоном.

— Ты только глянь на этого маленького негодника, — пробормотал Аллейн. — На ходу подметки рвет, важен не по годам. Неужели, когда ему исполнится восемь, все это исчезнет и он превратится в заурядного тупицу?

— Его важность во многом показная. Просто ему есть кому подражать. Подвинься-ка, Рики, я тоже поеду спереди.

Аллейн проводил взглядом автомобиль, спускавшийся с покатой тропинки на главную дорогу, а затем направился обратно в замок Серебряной Козы.

По дороге в Роквиль Рауль беседовал с Рики и Трой, четко выговаривая слова, чтобы его хорошо понимали. Он жестикулировал, отпуская руль и стараясь обратить их внимание на достопримечательности: монастырь в горах, где под аркадами висело немало трогательных картин, созданных местными жителями — их родственники были спасены от смертельных напастей благодаря вмешательству Богоматери Пэйиду; деревни, похожие на горстку брошенных на скалы домишек и прилепившихся к ним; крошечные городки на горизонте. На пустынном участке дороги Трой предложила Раулю сигарету, и, пока он прикуривал, сильно сбавив скорость, Рики было позволено порулить. Его восхищение новым взрослым другом росло с каждой милей, а Трой с удивительной быстротой совершенствовалась во французском. Они ехали весело, получая явное удовольствие от общения друг с другом. Время пролетело незаметно, и, когда внизу показалось скопление желтых и розовых домов, они с трудом поверили, что перед ними Роквиль.

С дороги, круто уходящей вниз, Рауль свернул на узкую боковую улочку, где располагался рынок. Связки сухих бессмертников зазывно покачивались на крышах прилавков, а запах тубероз смешивался с дивным ароматом овощей и фруктов. По словам Рауля, сейчас на рынке можно было встретить весь город, и он то и дело громко, не стесняясь, приветствовал многочисленных знакомых. Агата чувствовала, что настроение у нее улучшается. Рики же затих, что у него являлось признаком необычайного удовольствия. Он глубоко вздохнул, положив одну руку на колено Рауля, а другую, с зажатой в ней козочкой, на колено Трой.

Машина ехала по тенистой улице, стены домов здесь были леденцово-розовыми, лимонными или голубыми. Между балконами на веревках сушилось белье.

— Улица Фиалок, — сказал Рауль, кивнув в сторону дорожного указателя, и вскоре затормозил. — Номер шестнадцать.

Трой сообразила, что он предоставляет ей возможность навестить мистера Гарбеля, либо, если она не склонна к срочному визиту, запомнить, где он проживает. Она заглянула в открытую дверь, внутри было темно и совсем ничего не видно. Кучка ребятишек окружила автомобиль. Они переговаривались на непонятном местном диалекте и с вызывающим видом пялились на Рики, который, казалось, окаменел.

Рауль был явно готов вызваться проводить Трой, но перспектива остаться в машине одному наверняка привела бы Рики в ужас, и Трой высказала намерение отправиться к Гарбелю одной. «Оставлю ему записку», — подумала она и обратилась к сыну:

— Я на минутку. Ты побудешь с Раулем, милый.

— Ладно, — согласился Рики, сохраняя безразличный вид, предназначенный для незнакомых, пугающих его детей. Он напоминал ощетинившегося пса, который виляет хвостом, услышав голос хозяина, но воинственной позы не меняет. «Кыш! Кыш отсюда!» — прикрикнул Рауль на детей, пытаясь отогнать их от машины. Они немного попятились назад, нахально его передразнивая. Рауль вышел и, открывая дверь для Трой, снял фуражку, словно сопровождал особу королевской крови. Подобный знак уважения произвел впечатление на большинство мальчишек, но двое самых дерзких разразились жалобным речитативом попрошаек. Рауль их утихомирил.

Входная дверь в дом номер шестнадцать была приоткрыта. Трой распахнула ее и прошла по замызганному кафельному полу к лифту, рядом с которым в ряд висели почтовые ящики. Над каждым из них висела табличка с именем, написанным от руки или отпечатанным на машинке. Трой принялась искать глазами нужное имя, как вдруг за ее спиной раздался голос: «Мадам?»