Ночные шорохи - Джудит Макнот

— Дьявол! — с горечью выдохнул он наконец и, смяв пивнуюбанку, швырнул ее в урну.

По пути домой Слоан старалась делать вид, что ничего непроизошло: кивнула соседу, выгуливающему собаку, улыбнулась престарелой чете,болтавшей с приятелями в маленьком дворике. Но стоило перешагнуть порогквартиры, как девушка сурово нахмурилась.

— Почему я попала под надзор ФБР? — выпалила она, не даваяРичардсону опомниться.

— Все-таки как насчет чашечки кофе, пока я попытаюсьвразумительно объяснить вам все?

— Так и быть, — обреченно вздохнула Слоан и, немногопомедлив, повела непрошеного гостя на кухню Если он просит кофе, значит, всамом деле собирается задержаться и сказать наконец правду, а не отделыватьсяобщими фразами, чего она боялась больше всего.

Слоан подошла к раковине, налила в кофейник воды ипотянулась за жестянкой с кофе, окинув мимолетным взглядом Ричардсона. Тот ужеуспел снять синюю ветровку и аккуратно пристраивал ее на спинку стула. Неплохосмотрится! Лет около сорока, высокий, с атлетически накачанной фигурой,короткими темными волосами, черными глазами и квадратным подбородком. НастоящийДжеймс Бонд! Правда, одет в белую тенниску, синие брюки и такого же цветапарусиновые туфли на толстой пробковой подошве, так что вполне может сойти за типичногобизнесмена средней руки… если не считать, разумеется, кобуры, из которойвыглядывает рукоятка полуавтоматического «зиг-сойера» девятого калибра. Ипоскольку он, кажется, немного смягчился и больше не грозил ей всеми мыслимымикарами, Слоан старалась вести себя как можно вежливее и даже осмелиласьободряюще улыбнуться, безмолвно упрашивая его поскорее приступить к делу.

— Я слушаю, мистер Ричардсон.

— Две недели назад мы обнаружили, что ваш отец собираетсясвязаться с вами, — начал Пол, присаживаясь к столу. — И собирается позвонитьименно сегодня. Кстати, что он вам сказал?

Слоан неторопливо включила кофейник и оперлась бедром остолешницу.

— Неужели вам это не известно?

— Детектив Рейнолдс, мне не до глупых игр. Отвечайте! —надменно бросил фэбээровец, и этот пренебрежительный тон снова задел Слоан заживое. Она едва не вспылила, но какой-то глубинный инстинкт подсказывал, чтоесли она сумеет сдержаться и не сразу выложит все козыри на стол, то вытянет изнего все необходимое.

— Он пожаловался, что перенес инфаркт, и попросил приехать вПалм-Бич на несколько недель.

— И что же вы ответили?

— Я его в глаза никогда не видела. Ни разу не встречала.Поэтому отказалась наотрез. Нет, нет и нет.

Пол Ричардсон все это прекрасно знал, но его интересовалиисключительно ее отношение к отцу и неподдельно-искренняя реакция на еговопросы.

— Почему вы все-таки отказались?

— Я уже ответила.

— Но ведь он пожаловался, что болен, и хочет познакомиться свами, пока не поздно.

— Он уже опоздал на тридцать лет.

— Не слишком ли вы импульсивны? — возразил Пол. — Подумайтео наследстве. Миллионы и миллионы! Неужели вы так легко отказываетесь от денег?

Какая трогательная убежденность в том, что баксы КартераРейнолдса способны заставить ее изменить решение! Ну и жлоб!

Слоан брезгливо поморщилась. Что за люди! За цент готовыудавиться!

— Импульсивна? Вы чересчур поспешно судите обо мне. Когдамне было восемь, мать потеряла работу и нам пришлось почти год перебиваться насосисках и сандвичах с арахисовым маслом. Мама хотела позвонить Картеру ипопросить денег, но я прочла все, что написано в учебнике об арахисовом масле,и доказала ей, что это самая калорийная пища на земле и я люблю его куда большешоколада. В двенадцать я свалилась с двусторонним воспалением легких, и мамабоялась, что я умру без всякой помощи. Но в больницу я лечь не могла, потомучто у нас не было медицинской страховки. Мама снова решилась позвонить ему внадежде, что он оплатит больничный счет, но все обошлось, и знаете почему,агент Ричардсон?

— Почему? — послушно спросил Пол, невольно тронутыйнеукротимой гордостью и почти сверхъестественным достоинством этой совсем небогатой девушки, — Потому что в ту же ночь мне стало лучше. И знаете, чтоявилось причиной молниеносного исцеления?

— Конечно, нет.

— Я стала поправляться, потому что отказалась иметь что-либообщее с этим человеком и не жалела его грязных денег.

— Понятно.

— В таком случае вы также поймете, от того мне противна самамысль о каком-то наследстве. Я не больна, не голодаю, не бедствую. И вовсе несобираюсь мчаться в Палм-Бич, чтобы он смог успокоить свою потревоженнуюсовесть. От меня он этого не дождется. Она открыла шкафчик и извлекла оттудадве кружки.

— И что же может заставить вас передумать?

— Чудо. Или внезапный приступ шизофрении. Пол ничего неответил, выжидая, пока любопытство возьмет верх над обидой и неприязнью. Онпосчитал, что на это уйдет несколько минут, но явно недооценил своюсобеседницу.

— Это Рейнолдс вас послал? Надеется уговорить меня? Выдействуете от имени ФБР или решили немного подзаработать на стороне во времяпраздников?

Это предположение, хоть и совершенно не правдоподобное,показало, однако. Полу, что девушка обладает не только живым воображением, но испособностью к дедуктивному мышлению, К сожалению, эти качества отнюдь неподходили для той роли, которую он предназначил для Слоан.

— Бюро интересуется некоторыми аспектами финансовойдеятельности Картера Рейнолдса, а также его деловыми партнерами, — официальнымтоном ответил Пол, сочтя более разумным проигнорировать обвинения. — Совсемнедавно мы получили информацию о том, что Рейнолдс замешан в незаконныхоперациях, но у нас недостаточно улик, чтобы доказать его непосредственноеучастие или хотя бы косвенное отношение к криминальным аферам.

Несмотря на полное равнодушие Слоан к отцу. Пол заметил, чтодевушка настороженно застыла. Он ожидал совершенно другого: злорадногоудовлетворения или язвительной усмешки. Но она явно не желала верить обвинениямпротив родителя.

Однако Слоан довольно быстро пришла в себя и, смущенноулыбнувшись, налила кофе в кружки и поставила на стол поднос.

— Какие именно преступные операции?

— Боюсь, я не вправе сообщить вам это.

— Не понимаю, какое отношение имею к сказанному я, — пожалаплечами Слоан, устраиваясь напротив. — Надеюсь, меня вы не подозреваете впособничестве?