Двести тысяч золотом - Василий Веденеев

— Честно признаться, я забыл об этом. — Саша уселся рядом и заглянул в сумку, нет ли там чего съестного.

— На этот раз нам просто повезло, — усмехнулся Юрий Петрович, — но впредь побережемся. На войне как на войне. Так, чего тут?

В сумке нашлись винтовочные патроны россыпью, тридцать китайских долларов, аккуратно завязанных в тряпицу, достаточно большой лоскут пестрой ткани, жестянка с оружейным маслом, набор игральных костей, обшитая сукном армейская фляжка с ханшином — дешевой водкой из проса, костяной гребень, комок желтоватой соли в баночке с завинчивающейся крышкой, огниво и маленький полотняный мешочек с рисом.

— Не густо, — разочарованно хмыкнул Лобанов. — Жаль, пожевать нечего.

— Есть рис, — возразил Саша. — Его можно приготовить и без посуды — отыскать бы только воду. Намочим, положим на ткань и подержим над огнем.

— Отставить, — отрывая от лоскута длинную полосу, шутливо приказал капитан. — Огня нам разводить нельзя, да и терять время на поиски воды и дров не стоит. Надо быстрее двигать к железной дороге.

Полосой ткани он прикрыл пустую глазницу и крепко затянул узел на затылке. Ну, прямо-таки пират из старинного романа! Складывая трофейное имущество в сумку, Лобанов рассуждал:

— Нам еще верст десять идти, и не по торной дороге, а по тропочкам, не то обязательно влипнем по собственной глупости. И на станцию в таком виде не заявишься. Впрочем, вы еще сойдете за бродягу, а на меня точно обратят внимание. Придется купить одежонку и билеты. Вот и пригодятся доллары. Винтовку с собой не возьмешь, поэтому обменяем ее на еду или одежду. Поэтому не будем терять зря драгоценного времени. А солнышко между тем поднимается все выше. Кстати, Александр Иванович, ежели нам удастся дойти до железной дороги, куда вы собираетесь ехать?

— А вы? — Для себя Руднев уже решил, что поедет в Шанхай, а вот куда отправится капитан?

— В Шанхай. — Лобанов поднялся и взял винтовку. — У меня там родня. Нам по пути? Вместе, знаете ли, веселее. Решайтесь, прапорщик. Райских кущ не обещаю, но кров над головой будет.

— Давайте сначала дойдем до станции, — пробираясь следом за капитаном среди камней, уклонился от прямого ответа Саша.

«Бесшабашная голова, — стараясь не оступиться, думал он, — уже строит планы на будущее, когда неизвестно, что ждет нас через час. И как в нем только уживаются два столь разных человека? Один — опытный, осторожный воин, умеющий перехитрить врага, другой — ни дать ни взять беззаботный гимназист, удравший с уроков под носом строгого инспектора».

Спустившись в долину, беглецы двинулись к железной дороге, настороженно поглядывая по сторонам. Но поля лежали в запустении. Все вокруг словно вымерло — не видно ни крестьян, ни упряжек тощих волов, уныло тянущих деревянный плуг. Видимо, долгая кровопролитная война подкосила здешних хозяев.

Конечно, добираться до станции по дороге не в пример удобнее, чем пробираться среди валунов, но по дорогам сейчас свободно гуляла только смерть: свистнет неведомо откуда прилетевшей пулей, налетит верховыми на горячих конях, взмахнет клинком или взвизгнет острым осколком гранаты — и нет тебя. Древние латиняне говаривали: самое определенное в жизни — это смерть, и самое неопределенное — ее час. Именно в силу ее неопределенности человек должен быть готов к смерти всегда, особенно на войне. Но и там каждый хочет выжить, пытается объегорить безносую, чтобы встретить новый рассвет и дождаться заката. Иначе жизнь на земле давно бы уже кончилась, а такое противоестественно природе. Поэтому беглецы крались, готовые при первом признаке опасности спрятаться среди нагромождения скал.

— Такое ощущение, словно плутаешь во мраке, — признался Юрий Петрович, проверяя по солнцу, не сбились ли они с пути. — Все вокруг чужое, неприятное, и не знаешь, чего ждать.

— Да, приятного в нашем положении мало, — согласился Саша.

— Зато свобода! — прибавив шагу, засмеялся Лобанов.

Разглядев его хорошенько при дневном свете, Руднев решил, что капитану не более тридцати лет. Просто грязь, страшная рана на лице и спутанная борода старили его, а на самом деле Лобанов еще молодой, полный сил мужчина. Впрочем, сам Саша вряд ли выглядит лучше в китайском халате с чужого плеча и тапочках на босу ногу. Заросшее щетиной лицо с голодным блеском в воспаленных глазах — просто чудом вырвавшийся на волю беглый каторжник. Только не хватает кровавых мозолей от спиленных кандалов. Но уж этого не приведи Господь!

Примерно через час они увидели впереди излучину реки и ниточку моста над ней.

— Ну вот, осталось немного, — приободрился Юрий. — Станция слева от моста, верстах в четырех. К полудню доберемся.

— Там что, только разъезд?

— Нет, есть и городишко. Вшивый, маленький, но с гарнизоном. Поэтому Жао туда не сунется. Поезда, к сожалению, ходят крайне редко и нерегулярно. Можем до завтра прождать, а то и дольше.

— Не страшно, — улыбнулся Саша, — подождем.

Отыскав тропинку, они почти побежали. Голод и желание оказаться в безопасности подхлестывали, заставляя забыть усталость, припекавшее солнце и ломоту в ногах. Рудневу бежать было легче: тапочки хоть как-то защищали ноги, а Лобанов в кровь изранил босые ступни о камни.

Когда показались стена из дикого камня, ворота и домишки за ними, капитан размашисто перекрестился.

— Слава Создателю! Дошли!

— Рискнете отправиться в город в этаком виде? — покосился на него Саша.

— Плевать, — небрежно отмахнулся Лобанов, — у первого же старьевщика найдем амуницию. Подумаешь, светский раут, — хмыкнул он и убил комара на широченной голой груди, — перетерпят китаезы.

— А винтовка?

— Пусть только попробуют отнять!

Наверное, вид вооруженного полуголого одноглазого белого гиганта произвел на китайского солдата, охранявшего ворота, сильное впечатление, и он беспрепятственно пропустил русских в город. Зато на улицах на них оглядывались прохожие, нищие изумленно разевали беззубые рты, а бродячие собаки заливались истошным лаем. Увидев вывеску дешевой лавочки готового платья, Руднев потянул капитана туда.

Навстречу им вышел хозяин — пожилой тучный китаец с короткой толстой косой, лежавшей на воротнике засаленного халата. Когда Саша объяснил, что им нужно, он согласно закивал, заулыбался и несколько раз мелкими шажками обошел вокруг Лобанова, осторожно прикладывая к нему деревянный аршин.

— Большой, очень большой, — сокрушенно вздохнув, хозяин засеменил в угол и начал перебирать кучу одежды. — Найдем, найдем! — обернувшись, остановил он собравшихся уйти европейцев. — Обязательно найдем! За деньги все будет. Есть деньги?

— Есть, — успокоил его капитан. — Давай живей.

Порывшись, китаец подал ему старую нижнюю рубаху с завязками у воротника, широкие черные сатиновые шаровары и аккуратно залатанный двубортный пиджак в полоску.

— Вот, только у меня есть такой размер.