Крестный отец Кремля Борис Березовский, или История разграбления России - Павел Хлебников

«В отставку! В отставку!» – скандировала толпа, обращаясь кмраморной трибуне Мавзолея Ленина, на которой час назад стояло все Политбюро.«Демократия!» – кричали люди кремлевским стенам и правительственным зданиям заними.

Участники официальной коммунистической демонстрации давноушли с площади, остались только уборщики да гвардия плечистых парней –защитников коммунизма. Эти крепыши стояли спиной к Кремлевской стене и металисвирепые взгляды, как и положено всем хорошим коммунистам. Это были либосотрудники КГБ в штатском, либо обученные боевым единоборствам комсомольцы.Несколько лет спустя я видел те же лица среди москов­ских преступников. Но втот день они охраняли от Ельцина старый порядок. Переминаясь с ноги на ногу,они смотрели исподлобья, полные желания намять бока этой богеме иинтеллигентам, несущим знамена демократии. Демократы прошли мимо и скрылись запамятником Минину и Пожарскому.

Березовский в то время неплохо зарабатывал, продаваяавтомобили «АвтоВАЗа», но, наблюдая со стороны за Марком Ричем и другимиторговцами, он решил, что экспорт российского сырья – бизнес весьмапривлекательный, им стоит заняться. Для этого требовался партнер, у которогоесть опыт международной торговли сырьем и который умеет направлять финансовыепотоки, не оставляя много следов. В начале 1991 года в сопровождении НиколаяГлушкова, главного финансиста АвтоВАЗа и одного из основателей ЛогоВАЗа,Березовский отправился в Швейцарию – в Лозанну.

Лозанну считают одной из финансовых столиц Швейцарии – онане так велика, как Женева (если говорить о частных банках) или как Цюрих(корпоративные банки), зато удобно расположена и известна низкими уровняминалогов и нежесткими законами. Это один из процветающих швейцарских городов –деревушка, которая обзавелась собственными небоскребами. Ее булыжные мостовыеукрашены дорогими ресторанами, бутиками, торговыми центрами. Наиболее известнымкорпоративным резидентом считается Международный олимпийский комитет. Каждыечетыре года он заставляет замирать от волнения народы всего мира – проходятвыборы места для зимних и летних олимпийских игр. Менее заметным обитателемЛозанны, но мало уступающим Олимпийскому комитету по географии своейдеятельности является крупная торговая фирма «Andre & Cie.».

Основанная в 1877 году и по сей день принадлежащая членамсемьи Andre, эта корпорация торгует главным образом зерном и сахаром, нопродает по всему миру и другие товары и услуги. Штаб-квартира компаниирасположена в центре Лозанны: большое стеклянное здание в окружении зеленыхлужаек и сосен, с видом на Женевское озеро. В мраморном вестибюле, какположено, сидит сотрудник службы безопасности; на стене напротив – картины исхемы нефтяных танкеров и других судов для перевозки насыпных и наливныхгрузов. На ярко освещенных пяти или шести этажах честолюбивые молодыекоммерсанты сидят за компьютерами или названивают по телефонам.

Компания «Andre» начала заниматься бизнесом с Россией еще в1978 году – был период разрядки, и несколько крупных западных корпорацийпытались это использовать. К моменту появления Березовского, в 1991 году,«Andre» продавала России зерно и сахар, а также швейцарскую промышленнуютехнику и имела желание увеличить объем операций.

Одной из ключевых фигур в компании был Аллен Мэйр, бизнесменсредних лет, он вел российские проекты с 1981 года. Он возглавлял в Лозаннероссийский отдел компании «Финко» (финансовая компенсация), полуавтономнойдочерней фирмы «Andre». Она занималась финансовыми расчетами со странами, гдене было конвертируемой валюты. «Финко» специализировалась на товарообменныхсделках, бартерных соглашениях и сложных схемах, позволявших обменивать валютув особо темных уголках мирового рынка. «Отдел компенсаций в „Andre“ – структурачрезвычайно предприимчивая, если сделка возможна, она делает все, чтобы сделкасостоялась, – говорит Мэйр. – Чтобы сделать структуру действенной,необходимо найти партнера, с которым возможны общие интересы».

Аллен Мэйр быстро понял, что таят в себе перемены, начатыегорбачевской перестройкой. В советскую эпоху вести бизнес в России западнымкомпаниям было достаточно просто. Конечно, нужные контакты и знакомстватребовались и тогда, но, в общем, советские государственные коммерсантыисходили из четких экономических принципов. Обычно Госплан СССР давалчиновникам-коммерсантам указание: требуется такой-то товар в таком-токоличестве; дальше следовало определить, какая западная фирма предлагаетнаиболее выгодные условия в смысле цены, качества и сроков поставки. УСоветского Союза, как у торгового партнера, была прекрасная репутация:советское торговое ведомство отличалось честностью и прямотой, не пыталосьуклониться от уплаты по счетам. В конце 80-х, когда центральное правительствостало терять власть и бизнесом занялись полунезависимые коммерческиеорганизации, рынок стал коррумпированным – сделки заключались среди своих.

«Я понял, что для успешной работы в России нужен россий­скийкомпаньон, – говорит Мэйр. – Раньше так вопрос не стоял. Но с 1990года иметь своего человека на рынке стало просто необходимо. Будущие событияпоказали: бизнес привлекателен и интересен, когда к нему, если можно таквыразиться, можно подойти изнутри».

Компаньоном, которого искал Мэйр, оказался Борис Березовский– он мог ввести «Andre» в «интересные» зоны российского рынка. «Впервые мывстретились в Лозанне, – вспоминает Мэйр. – Он попросил о встрече. Ясказал: если у вас есть предложение – я готов. В то время я очень хотел найтикомпаньона в России. Он рассказал о себе, о том, чем занимается ЛогоВАЗ.Подробностей разговора я не помню, но этот человек показался мне интересным иприятным в общении. Они (Березовский и Глушков) предложили: „Давайте будемработать вместе“. Мы просто ответили: „Почему же нет?“

Одним из сотрудников «Andre», участвовавшим в переговорах сБерезовским на раннем этапе, оказался Кристиан Маре, который позже возглавилмосковское отделение швейцарской фирмы по торговле зерном. Березовский Марепонравился. «Он выгодно отличался от типичного российского бизнесмена – в нембыло много западного, – вспоминает Маре. – Идеи так и сыпались изнего, но их еще нужно было реализовать, воплотить в жизнь. Глушков же был ближек земле».

Российская «золотая лихорадка» манила коммерсантов из «Andre& Cie.». «Нас интересовала покупка автомобилей, – говорит Мэйр. –Мы знали, что реэкспорт машин с „АвтоВАЗа“ уже имел место. Нам казалось, чтоподключиться к этой сфере интересно – ничем подобным раньше мы не занимались».

Аллен Мэйр убедил «Andre & Cie.» установить деловыеотношения с Березовским не просто как с компаньоном, но и на основе долевогоучастия в нескольких компаниях, начиная с cамого «ЛогоВАЗа». Почему торговыйдом, созданный сто с лишним лет назад и пекущийся о своей репутации, согласилсяспутаться с малоизвестным предпринимателем на рынке, уже прославившемся икоррупцией, и преступностью? «В то время выбор в России был не таквелик, – сказал Мэйр. – В России 1991 года было непросто найтичеловека с прекрасной репутацией, с потрясающим прошлым. Когда определяешькачества потенциального компаньона, многое решает интуиция. Встречаешься счеловеком, вы что-то начинаете вместе – а потом смотришь, что будет дальше».