Посох старой ведьмы - Михаил Бабкин

– Я не понимаю, – Средний в раздражении повернул капюшон к Тимке, – что происходит внизу? Э-э… нас будут есть или… э-э… обед отменяется?

– Насчет обеда не знаю, – Тимка усмехнулся, – а вот чаепитие точно состоится. Можешь поглядеть.

Средний передернул плечами, отвернулся и молча удалился в темноту.

– Знаешь чего, – жарко зашептал Ворча на ухо Тимке, бросая косые взгляды в сторону «пальца», – он, гад, видно, надеялся, что нас грызи слопают, а его, такого несъедобно-бестелесного, отпустят на все четыре стороны. Тогда, значит, мы ему уже не помеха, а посох он и без нас найдет. И в цари-императоры шагом марш! Как и собирался. Ты, Тим, вот что – ты ножик свой кривой ему лучше не показывай, не надо. Сопрет ведь и спасибо не скажет! Не нравится он мне, ох не нравится. И, главное, колбасу не ест. Очень это подозрительно! – Ворча сокрушенно покачал головой. – Добрый, хороший человек обязательно колбаску кушает. Не удивлюсь, если на самом деле он тайно лопает ядовитые грибы. Для поднятия вредности, так сказать.

– Да ну тебя, – Тимка оттолкнул карлика, – наговорил всякой ерунды, слушать тошно! Не об этом надо пока что думать. – Мальчик постучал пальцем по стеклу. – Вот что нынче самое главное!

Внизу, возле котла, шел пир. Грызофеи сперва заварили чай до смоляной черноты, после накидали в него своих лесных специй – всяких орешков, листьев, корешков, – и едва только чайный суп покрылся густой зеленой пеной, как тут же началось чаепитие. Разумеется, не такое спокойное и чопорное, как у англичан, и не такое уютное и торжественное, как у японцев, а буйное, разудалое, с криками и шипением, с мордобоем и задиранием хвостов. Одно слово – чаепитие по-грызофейски.

Кошкообезьяны черпали варево из котла берестяными ведерками и, едва дождавшись, пока оно остынет, тут же выпивали супчик полностью, залпом, до дна. Некоторые грызофеи мигом пьянели от такого количества чая и потихоньку уползали в кусты куда подальше – лапы и крылья их не слушались. А другие, наоборот, становились бесшабашными, злыми и немедленно устраивали между собой драку. Просто так, от дурной силушки.

Вскоре полянка вокруг котла была похожа на место великого кошачьего побоища: грызофеи вповалку лежали кто где, бездвижные и абсолютно неопасные. Разудалый храп был слышен даже в дупле, сквозь толстое стекло.

– Ну вот, – Тимка рассмеялся, – видишь, Боня, как все просто оказалось! А ты их из пульта стрелять хотел. – Тимка заглянул в блокнот, нараспев сказал заклинательное слово, и бронебойное стекло исчезло, превратилось в воздух. Крепкий запах чая и мяты защекотал Тимке ноздри.

– Ура! Свобода! – крикнул Ворча и опрометью кинулся к выходу. – Чур, я первый.

– Стой ты, борода метеорная! – Боня бросился было остановить карлика, но не успел – Ворча, ловко цепляясь руками и ногами за глубокие трещины, уже спускался по древесной коре вниз. Как бывалый альпинист по привычной, хоженой-перехоженой скале.

– Вот неугомонный, – Хозяйственный по пояс высунулся из дупла, наблюдая за карликом, – и куда его боязнь высоты подевалась? Во чешет! Во дает!

Карлик соскочил с дерева на землю и, небрежно перепрыгивая через спящих грызофей, резво просеменил к котлу. Там Ворча первым делом выдрал из лап ближайшей грызофеи ведерко, вытер его о полу кафтана и, недолго думая, зачерпнул из котла кошачьего варева.

– Вкусно! – рявкнул он, в три глотка осушив ведерко. – Спускайтесь ко мне, здесь еще полкотла чайку будет! На всех хватит.

Тим только развел руками:

– Ворча – он и есть Ворча. Пошли, Боня, скорей к нему, пока он с голодухи за грызофей не принялся. Вместо пирожков к чаю.

Хозяйственный горько вздохнул:

– Нет, все-таки надо было нам кое-кого грызям на обед отдать. Того, кого легче убить, чем прокормить! – и полез по коре вниз.

– Вот идем мы все и идем, – Ворча с силой махнул перед собой только что выломанной увесистой дубинкой, – а куда идем, никто не знает. Эй, Хозяйственный, в самом деле – куда? – Карлик тихонько захихикал, обдирая с дубинки жесткие листья. – Ой, пальцам щекотно! Хор-рошая дубиночка получилась.

– Куда идем – действительно не знаю, – честно признался Боня, – да это и не важно. Главное, подальше от грызофейного дерева убраться, пока грызи не очнулись. А там пусть нас ищут, сколько им влезет, мы уже далеко будем!

– Не станут они нас искать, – Тим подмигнул Ворче, – у них в котле еще много чая осталось. Пока весь не выпьют – никуда от котла не уйдут.

– Эт-точно, – карлик облизнулся, – я бы от такого чайку тоже далеко не уходил, – и с сожалением посмотрел на далекую мачту великанского дерева, – да вот дела все, заботы! Эх…

Боня шел впереди отряда, выискивая проходы между деревьями, мечом прорубал тропинку в кустах. Тимка вприпрыжку следовал за Хозяйственным, беззаботно насвистывая «чижика-пыжика»; Средний бесшумно летел за мальчиком над свежепротоптанной тропинкой, очень мрачный и очень таинственный. Последним брел Ворча. Он с подозрением сверлил взглядом спину «пальцу», то и дело прикидывая в уме, по которому уху врежет Среднему дубиной, ежели тот вдруг выкинет какой зловредный фортель. Карлик и палку-то выломал исключительно для усмирительных целей – он совершенно не доверял «пальцу». Ни капельки. Увы, дружеских отношений у Ворчи со Средним не получилось, между ними словно кошка пробежала. Вернее, чумная грызофея.

– Запах какой-то, – недоверчиво зашмыгал носом Хозяйственный, – чувствуете? Хорошо пахнет. Я, право, успел здесь отвыкнуть от запахов.

Тимка принюхался.

– Правда! Лесом пахнет, травой и цветами. – Мальчик наддал ходу, обогнал Боню. – Гляньте, впереди трава живая! И цветочки вон, красненькие да синенькие. Куда это мы забрели?

Перед путниками была поляна. Зеленая, по-настоящему живая трава пушистым ковром расстилалась по ней, красные и синие цветы праздничными фонариками высвечивались из сочной зелени. Над цветами гудели пчелы, деловито собирая пыльцу; в небе звонко чирикали птички.

– Красота, – довольно сказал Ворча, утирая потное лицо бородой, – просто расчудесно. Никак в этих местах змеиное проклятье осечку дало! И травка тебе, и цветы. И комары. – Он шлепнул себя по шее. – Комаров, будь они неладны, никакое проклятье не берет. Вот живучие твари!

– Я думаю, туда идти не надо. – Боня нахмурился, усиленно соображая. – Сдается мне, обман тут сплошной, миражи для отвода глаз. Это ловушка! Там или болото, или бездонный провал в центр земли. Там засада!

– Может, и ловушка, – согласился Ворча, разглядывая прихлопнутого комара на ладони, – но не мираж. Миражи не кусаются. Как хотите, а я пошел. – Карлик положил дубинку на плечо и торжественно зашагал по траве. Боня напряженно следил за ним, ожидая, что с Ворчей вот-вот случится что-нибудь нехорошее.

– Идите ко мне, – Ворча остановился и призывно помахал дубинкой, – никакой опасности нет. А есть одна природная замечательность и приятственность! И роса есть. Мокрая!