Ночь империи - Дарья Богомолова

Успев уйти от первого удара, второй Айорг вынужден был парировать, но подобная тактика была проигрышной. Если бы Гласеа ухватился за шанс и заставил его уйти в глухую оборону, схватку можно было считать проигранной, но достойного клинка под рукой не было.

Когда ифрит увернулся от ответного удара, тут же легко, по-кошачьи отскакивая в сторону от ледяной волны, метнувшейся от посоха в его сторону, память решила, наконец, дать ответ на ранее имевшийся вопрос.

Это был не просто высший, умевший хорошо обращаться с парными кинжалами и музыкальными инструментами – граф и губернатор, прославившийся тем, что в конце Второй Эпохи, завершая «жатву» народов, вырезал целую столицу страны за ночь. Они виделись пару раз в Геенне, и, если Иблиса с Первой Женщиной не злили и не беспокоили в первую очередь из-за их статусности, то этого – чтобы увидеть рассвет нового дня.

– Вспомнил,– радостно оскалился Гласеа, заметив узнавание в его глазах.– Вот и чудно.

3.

Направляя свои войска в сторону небольшого города на окраине Мидери, Хадан Сонрэ задумывался разве что о том, как будет строить общение с мальчишкой Гриндом. За прошедший год последний сделал немало, но это никак не могло заставить великого генерала забыть все те перипетии, которых между ними в мирное время было достаточно. Причиной им были никак не умения Самаэля на военном поприще – Джанмария Гринд вложил все силы, чтобы вырастить из мальчугана достойного продолжателя династии – а его поведение в любое другое время, кроме битвы.

Неприятный он был, как минимум с точки зрения самого Сонрэ, и слишком уж преданный мелкорослому валакху, меньше, чем за год, довёдшему страну до упадка. То, что нынешний Владыка был изначально одним из противников войны с ифритами и ратовал за мирное решение вопроса, тави демократично упускал из виду.

О чём он никак не помышлял, так это о перевёртыше правителя, который свалился ему практически на голову, в панике пытаясь сбивчиво объяснить, что с городом что-то не так. Потребовалась пара минут, на исходе которых тави с лёгким удивлением все же понял – ифриты до них добрались.

Стоило бы послать лошадей в галоп сразу же, и находившиеся рядом войны, слышавшие весь разговор, ждали от него приказа, но Сонрэ вдруг почувствовал, как все тело сковал не нужный сейчас страх. До сих пор свежа была память о происходившем год назад: огненные представляли гораздо большую угрозу, чем имперцы предполагали. Все так или иначе хоть раз почувствовали, насколько был прав тот самый Гринд, не советовавший бить палкой спящего льва.

– Ну?– на грани истерики воскликнул Ноктис, сидя на холке его лошади.– Чего Вы ждёте?! Или горите желанием остаться без правителя?!

– Правитель? Сначала был отсталый, да и этот не лучше,– хмуро откликнулся Сонрэ, глядя на птицу.– Может, я подожду, пока Князь его там вздёрнет.

Поведя плечом, он наклонился к ворону:

– Проще думать, кого назначить на должность, чем бегать за этой ифритской подстилкой.

– Если бы речь шла о нём,– таким же тоном отозвался перевёртыш,– я бы и заикаться с Вами не стал.

За прошедший год ходило много разговоров о том, как всё будет после победы над ифритами. Ни разу не звучало «если» – несмотря на поражение, империя считала его лишь временным неудобством и планировала в один день вернуть то, что ей причиталось. Сонрэ и сам то и дело участвовал в таких дискуссиях, а там довольно быстро обнаружил любопытную деталь – нынешнего Владыку воспринимали с трудом. Окружающим легче было представить, как страна восстановится после года огненного засилья, чем помыслить о жизни с тем же самым правителем, который подвёл их под этот монастырь.

На горизонте виделось алое зарево. Не иначе как город, терзаемый огненными, бился за собственную жизнь. Будь он моложе и будь на престоле Мортем, кинулся бы на помощь без раздумий, но в последний момент подобные мысли тави отогнал: будь над ними Жестокий, подобного бы вообще никогда не произошло.

– Кто ещё?– он нахмурился, опустив взгляд на ворона.– Гринд или, может, Эммерих?

Птица, насколько это позволяла её мимика, состроила скептичное выражение. Получилось из рук вон плохо, но всё равно подействовало: сердце у Сонрэ пропустило удар. Потом – ещё один, когда Ноктис смилостивился и убрал из предложенных вариантов неверный.

– Люди выберут его, с посмертным приказом или без!– взмахнул крыльями он, заметив зарождавшееся в тави желание развернуть свои войска.– Вы сами идёте в город по его просьбе, потому что понимаете, что он тащил за собой империю на протяжении этого года! Пока Вы, спешу заметить, отсиживались в своём поместье и понятия даже не имели, что ифриты там были, прикинувшись бродячими!

Переступив ближе к его руке, Ноктис заглянул генералу в глаза.

– Ты и сам его выберешь, старая ты ворона. Потому что прекрасно понимаешь, что не тебе вытаскивать империю из этой ямы.

Сонрэ поморщился, будто съел жгучего перца, но больше возмущаться не стал. Перевёртышу было невдомёк, подействовали его слова на генерала или нет в перспективе, но на данном этапе он всё же приказал своим войскам гнать лошадей в город и помочь тем, кто сражался за свои жизни.

Взлетев с лошади тави, Ноктис поднялся в воздух, но не стал отдаляться от солдат на большое расстояние, чтобы в случае смены приоритетов у руководящих личностей вновь взять ситуацию под контроль. Поймав поток ветра, позволявший держаться в одном положении, он посмотрел в нужную им сторону, и с трудом унял грозившую заполнить разум панику.

Город превратился в зияющую рану на поверхности земли. Полыхало огненное зарево, постепенно пожиравшее отдельные здания, звучали истошные крики и звон металла. Не все готовы были просто сбежать, не попытавшись защитить свой дом и родных, но против налётчиков было поставить нечего – они были быстрее, сильнее и на порядок злее, словно дикие звери, дорвавшиеся до добычи.

В пределах дворца и столицы такое можно было услышать редко, но сегодня настал тот самый день: без тави Сонрэ им было не обойтись.

4.

В последний момент парировав удар, Самаэль отлетел назад, но чудом сумел удержаться на ногах. Проехав небольшое расстояние на подошве, он вдруг услышал оклик сестры и, поддавшись внутреннему желанию убедиться, что с ней всё в порядке, обернулся. Алана была цела, явно отправленная кем-то из солдат в дом, который полагался более безопасным местом, но хода дальше ей пока что не было.

Отвернувшись от сестры, тави только рявкнул ей держаться подальше, после вновь кидаясь в атаку. Иблису было сложно противостоять, и несколько полученных ран, были тому прямым доказательством. Властителю огненных земель не было нужды в мече – он мог отбить любой удар правой, нечеловеческой рукой. Видимо, только из уважения к Самаэлю обнажил оружие, остроту которого тот уже успел испытать на себе.

Кидаться напрямую было гиблым делом: делая шаг вперёд, он попадал в легко раскинутую рамку перехода, в следующий миг оказываясь позади противника открытым к нападению. Спасали лишь собственная реакция и скорость, но и они не помогли избежать абсолютно всех ударов.