Огненная принцесса - Эдмонд Мур Гамильтон

Вождь тибетцев вышел из большой палатки, куда нырнул сразу, как только они спешились.

— Дзонг-Пон ждет тебя, — грубо объявил он.

Спотыкаясь, пленные пошли за вождем в палатку, а следом за ними отправились тибетцы с винтовками и мечами.

Гари оказался внутри, и ему показалось, что он очутился в туманной, затянутой дымом пещере. В центре в очаге горел тлеющий огонь, дым от которого частично уходил в отверстие в крыше. Вокруг стен стояли деревянные сундуки, а также несколько столиков явно кухонной утвари. Они да шелковые занавеси с фигурами богов и демонов были всей мебелью. Дзонг-Пон, или вождь вождей восседал на овчине, уставившись на трех пленных невыразительными черными глазами. Его лицо казалось таким же холодным и твердым, как маска из бурого камня. Рядом с ним сидел закутавшийся в свой желтый халат старый лама, низко опустив капюшон. Его тусклые, словно подернутые пленкой глаза внимательно взирали на вновь прибывших с древнего изборожденного морщинами лица.

— Почему вы пришли к подножию священных гор? — спросил Дзонг-Пон у Гари, не обратив внимание на его вежливое «Ку-шо».

— Мы ничего не знаем об этих горах, — пытаясь изобразить недоумение, ответил Гари. — Мы пришли сюда в поисках старого белого человека — отца этой девушки, который потерялся где-то в этом регионе.

— В этих краях никто не видел старого белого человека, — холодно ответил Дзонг-Пон. — Думаю, ты лжешь и явился сюда, как урус, чтобы шпионить за нами — теми, кто ждет прихода принцессы Шираки.

— Вы не сможете убедить его, — пробормотал Улук, шепотом обращаясь к Гари. — Может быть, нам стоит попытаться завладеть мечами и попробовать вырваться?

— Нет, подожди! — закричал Гари низким голосом.

Наступил перерыв. Когда Дзонг-Пон произнес имя принцессы, глаза престарелого ламы буквально сверкнули огнем, и он начертил в воздухе знак своей когтистой рукой. Все напряженно замолчали, и тогда лама заговорил надтреснувшим, дрожащим голосом:

— Да, из векового Кума скоро явится Ширани, дочь и принцесса богов! Уши наших народов услышали пророчество, которое она направила из скрытого царства: «Грядет день разрушения. И в этот ужасный день будут изгнаны злые народы Земли. И тогда я, Ширани, выйду из Кума и возглавлю народы, которые ждут меня, чтобы покорить эту землю!» — таково было обещание принцессы. — Голос ламы звучал пронзительно, и говорил он с глубоким почтением и трепетом. Фанатический страх, который он, видимо, при этом испытывал, живо отразился на грубых жестоких лицах остальных кочевников. Потом когтеподобная рука указала на Гари, Джоан и монгола. — Если они пришли с кощунственными намерениями пробраться в тайное царство, тогда их нужно пленить и лишить жизни в тот день, когда нам явится принцесса Ширани, чтобы она знала: мы стоим на страже её интересов!

Лама откинулся на подушки, сжавшись внутри своей желтой мантии, и вздох облегчения пронесся среди тибетцев, собравшись в команду.

— Гари, что он имел в виду, говоря про день разрушения? — прошептала Джоан. Её глаза широко раскрылись и во взгляде читался испуг.

Прежде чем он успел ответить, Дзонг-Пон снова заговорил, подняв голос:

— Приведите сюда уруса! Тогда мы сразу узнаем, врут ли эти люди.

Уруса? Русского? Гари замер, когда вождь, который привез их в лагерь кочевников, выскочил из палатки. Но прежде чем американец пришел к каким-то выводам, вождь и два охранника вернулись с пленным русским.

Это был большой, похожий на медведя мужчина, с огромными плечами, с широкой выпуклой, напоминающей бочонок, грудью и головой, по форме напоминающей пулю, с огромной копной черных волос. У него было круглое красное лицо веселого крестьянина и маленькие глазки, которые постоянно моргали, словно их хозяин все время потешался над какой-то ему одному известной шуткой.

— Борщёфф! — застыв от удивления, воскликнул Гари.

Борщёфф повернулся и только тогда увидел пленников. Брови его поползли вверх от удивления, когда он увидел Гари. С удивлением уставился он на американца и Джоан. И тут раздался глубокий, грохочущий взрыв смеха. Он рассмеялся, как человек, которому рассказали самую смешную шутку в мире. Его огромные плечи затряслись, а лицо расплылось в широкой улыбке.

— Мартин! — выдохнул он на ломаном английском, когда смог наконец заговорить. — Это смешно… Сейчас лопну со смеху.

И тут у него начался новый припадок смеха. Сердце Гари в груди окаменело от холода. Ведь он и в самом деле отлично знал этого русского.

Борис Борщёфф был самым надежным шпионом Советов на Дальнем Востоке. Гари сталкивался с ним дважды: один раз в Сибири, а второй раз в штаб-квартире китайского генерала, который перешел на сторону коммунистов. Он знал, что за дурковатой крестьянской внешностью скрывается человек с кошачьей хитростью.

— Вы знаете этих людей? — потребовал Дзонг-Пон от Борщёффа.

Маленькие глазки тибетцев больше всего напоминали блестящие поросячьи глазки.

— Ты же освободишь меня, если я скажу тебе, кто они такие? — с хитрецой в голосе поинтересовался русский у ламы.

— Нет! — сплюнул Дзонг-Пон. — Ты умрешь, когда с гор спустится принцесса Ширани. Твое преступление заключается в том, что ты пытался пробраться в горы. И если эти люди собирались совершить то же самое, они умрут вместе с тобой.

Всё ещё посмеиваясь, Борщёфф посмотрел на Гари и Джоан, затем повернулся к тибетцам.

— Да, я их знаю, — заявил он. — Белый мужчина — американский шпион, без сомнения, приехал сюда, чтобы пробраться в Кум и не дать принцессе спуститься с гор. Девушка тоже шпион.

— Черт побери, Борщёфф, это — ложь! — гневно воскликнул Гари. — Девушка не шпион, но ты почему-то хочешь приговорить её к смерти!

— Значит, вы шпионы, как урус? — прошипел Дзонг-Пон, поднимаясь и внимательно разглядывая Гари и его спутников. Ненависть была написана на лицах всех тибетцев в палатке.

— Тогда вы разделите судьбу этого уруса! — закричал вождь тибетцев. — Возьмите их под стражу и не спускайте с них глаз до самого дня их смерти.

Глава 4

Схватка на перевале

Их увели особо не церемонясь. Толпа кочевников — женщины и дети — издевались над ними, дикие тибетские собаки лаяли на них, когда они шли по лагерю в другую черную палатку. Их грубо впихнули в эту «темницу», а два тибетца, вооруженные винтовками, вышли за дверь, третий отправился охранять дальнюю часть палатки. В тусклом свете Гари едва мог рассмотреть Борщёффа, однако его внешний вид вызывал ярость у американца.

— Не сердись, товарищ Мартин, — усмехнулся русский. — Как только я увидел тебя, то понял, что ты оказался тут из-за Ширани. Меня моя страна отправилась за ней, но я потерпел