Интернет-журнал "Домашняя лаборатория", 2007 №9 - Журнал «Домашняя лаборатория»

Данилов. — Ощущение вечности… наверное, это когда для тебя свершившееся не исчезает, а будущее уже свершилось…

— Ну хотя бы! Сладко ли тебе было бы это ощущение?

— Свершившееся-то пусть не исчезает, — сказал Данилов. — А в том, чтобы будущее уже свершилось, для меня никакой нужды нет.

— Так на кой нам с тобой ощущение вечности!

— Что зарекаться заранее? — сказал Данилов. — А вдруг когда-нибудь захочется ощутить вечность?

— Ну и ощущай! — обиделся Кармадон.

"О чем это я! — подумал Данилов. — Захочется вечность ощутить! В последние мгновения перед временем "Ч"! Данилову стало ясно, что, если направление разговора не изменится, толку будет мало. Кармадон думает сейчас о своем, он — о своем. "Пусть он выговорится, — решил Данилов, — душу отведет, я уж потом как-нибудь вставлю словечко о времени "Ч". И нечего мне пока разводить турусы на колесах…" Тотчас же Данилову на ум пришла мысль, что он подумал безграмотно, турусы на колесах — это древние осадные башни на колесах, и как их можно разводить! При этом Данилов не мог не отметить, что в его натуре, на самом деле, осело много мелкого знания, вроде как об этих турусах. А зачем оно ему — неизвестно. Если только помогать Муравлеву решать кроссворды. Но Муравлев подписан на энциклопедию с укороченным текстом, уже выкупил четырнадцать томов.

— Эх, Данилов, — сказал Кармадон. — Что же мне теперь — и девиз менять? Ничто не слишком! Кабы так! Вот тебе и ничто не слишком! А ведь я был спокоен в уверенности, что эти слова — мои… Неужели я стану мелким? А может, крамола заведется у меня в голове? Ужас-то какой!

— Пройдет все! — махнул рукой Данилов.

— А эта… Синтия, — спросил Кармадон. — Она хоть интересная женщина?

— Она не в моем вкусе. Но многим нравится.

Кармадон опустил голову, притянул к себе бутылку "Северного сияния", опять выпил из горла весь напиток. Жидкость в бутылке тут же восстановилась.

Данилов, понимая, что улавливает мгновение не бескорыстно, все же поддался слабости и спеша, но и смущаясь, рассказал Кармадону о лаковой бумажке со временем "Ч" и ловком порученце Валентине Сергеевиче. Инструмент работы Альбани в рассказ не вошел. При этом Данилов отдавал себе отчет в том, что, если бы Кармадон сидел сейчас перед ним спелым асом со спецзаданием, каким явился в первый день каникул, он, Данилов, ни единого слова о времени "Ч" произнести бы не смог.

— Что, что? — переспросил Кармадон, подняв голову.

Данилов повторил.

— Эко тебя… — выговорил Кармадон. — Кто же этот Валентин Сергеевич? Вошь,

наверное, какая-нибудь… — Удивленный новостью, он, естественно, думал прежде о мелочах, отставив суть дела пока в сторону.

— Ты в ведомстве Канцелярии от Того Света? — спросил Кармадон.

— Да, — кивнул Данилов.

— В Канцелярии от Того Света, так… — думал вслух Кармадон, — там у меня.. — Он бровь сдвинул, обозначив напряжение мысли. Спросил:

— А ты, часом, ничего не натворил?

— Да нет, — пожал плечами Данилов, — ничего эдакого… Если только мелочи какие…

— Честно? — строго спросил Кармадон.

— Честно, — кивнул Данилов, но не слишком решительно.

— Ладно, — кивнул Кармадон. — Не отчаивайся… Ведь ты же способный демон!

Я-то тебя знаю… Мы разберемся… Ия… И Новый Маргарит… Он теперь на вершине…

Кармадон опять откушал "Северного сияния". Он был сейчас добр к Данилову, он жалел его, как жалел себя, приняв Данилова за жертву познанья.

— Выручим! — ребром ладони Кармадон ударил по столу.

19

Проснувшись, Данилов обнаружил Кармадона в занятиях с гантелями. Кармадон был гол до пояса.

В шесть вечера, когда Данилов вернулся из театра, он и вовсе не узнал Кармадона. Данилов почувствовал, что Кармадон уже нуждается в присмотре. Вечернего спектакля у Данилова не было, завтра он имел выходной. Это было кстати.

Завтра каникулам Кармадона наступал конец. Данилов снова мог жить сам по себе. Естественно, при условии, что усердиями Кармадона время "Ч" ему, Данилову, будет отменено. Или отложено на долгие годы. Данилов верил в благополучный исход нынешней затеи. Хотел верить и верил.

Кармадон, выяснилось, для бодрости духа утром не только упражнялся с гантелями, но и бегал трусцой в направлении дворца Шереметевых, ныне Музея творчества крепостных. Был он и в банях, уже не Марьинских, а Селезневских, опять со скрипачом Земским и водопроводчиком Колей, к которым привык. В бане не зяб и не зевал, парился от души и из шайки швырял на раскаленные камни исключительно пиво. И Земский, и водопроводчик Коля, будучи в голом виде, очень хвалили Кармадону фильм "Семнадцать мгновений весны". Кармадон, выйдя в предбанник подышать тихим воздухом и накрывшись простыней, взятой у пространщика, тут же устроил себе просмотр всех двенадцати серий. Просмотр прошел сносно, лишь соседи в мокрых простынях, спорившие о стерляди, помешали Кармадону внимательно выслушать музыку композитора Таривердиева. Впрочем, Земский музыку бранил. А слова песен Коля Кармадону напел в парной. Потом Кармадон вместе с Колей и Земским еще гуляли, имели и приключения, правда мелкие. Теперь же Коля и Земский сидели дома у Данилова и пили, разложив жареную рыбу хек на нотных листах. Данилов отправился прямо на кухню с намерением подать закуску на тарелках. Однако остановился, охваченный колебаниями. В холодильнике он имел лишь банку скумбрии курильской в собственном соку. Он хотел было угостить Кармадона в последние дни каникул, как следовало бы московскому хлебосолу, но вряд ли имел право тратить представительские средства на скрипача Земского и в особенности на водопроводчика Колю. Тут Кармадон явился на кухню, рассеял сомнения Данилова, сказав:

— Что ты тут крутишься с тарелками! Сегодня угощаю я!

— У нас так не делается… — начал было Данилов.

— И молчи! — заявил Кармадон.

— Ну смотри…

— Я ведь теперь знаю, кто ты! — сказал Кармадон и пальцем ткнул Данилова в бок. — Я в театр к тебе заглянул, в яме твоей посидел за барабанами и тарелками, еще кое-чем интересовался… Я справки запросил о тебе в канцеляриях… И получил их… Вот и знаю, кто ты…

Кармадон улыбался чуть ли не благодушно, но в благодушии его Данилов уловил и нечто металлическое, возможно молибденовое. "Стало быть, все проверил…"

— Ну и кто же я? — спросил Данилов. И он решил окрасить разговор улыбкой.

— Как тебе сказать… Ты вроде этого… Штирлица… Ты тут свой… Туземец… Ты и думаешь по-здешнему… И пиликаешь по-ихнему… Ты здешний, ты земной…

Тут Кармадон остановился, как бы желая подержать Данилова в напряжении и уж потом либо одобрить его, либо разоблачить. Одобрил, похлопал Данилова по плечу:

— Так и надо!

Кармадон включил на всякий случай все три программы приемника "Аврора", стоявшего на кухне, разом, пустил воду в мойке на полный