Описание Отечественной войны в 1812 году - Александр Михайловский-Данилевский

В полночь на 5 Ноября, в тот день, когда шло сражение под Красным, тронулся Ней из Смоленска. Предварительно, по данному ему повелению, сожигал он Французское казенное имущество, которого не мог увезть с собой, и распорядился взрывом города. Когда последние войска вышли из заставы, загорелся Смоленск, зажженный неприятелем. Ночь была звездная и морозная. Пожар ярко осветил небосклон и высоты противоположного берега, отливаясь в гладкой поверхности светлого льда, покрывавшего Днепр. В половине второго часа взрыв первой мины грянул в облака и покатил грохот свой по крутизнам горных окрестностей. Камни различной тяжести и величины, окрыленные силой пороха, разнесясь кругом, застучали по мерзлому пожарищу города и предместий. Треск лопавших, раскинутых во все стороны бомб и гранат был прерван взрывом второй и третьей мины, грянувших почти единовременно. Через четверть часа поднялись еще две мины. «Вот, – говорит один очевидец, – единственное подобие Страшного Суда Божия, где предназначено пылать и трястись земле, и всем громам, от начала мира бывшим, возгреметь во знамение гнева Божия на земнородных грешников»[523]. Мины были подведены под все башни, но и здесь, как при посягательстве на Кремль, Французские инженеры не успели или не умели зажечь всех подкопов. Только 8 Годуновских башен и Королевская крепость разрушены. В то же время неприятель предал огню 800 ящиков с порохом. При взрывах повреждено много строений, уцелевших во время неприятельского нашествия, и загорелось несколько домов, в том числе и те, где лежало более 2000 больных Французов и других пришельцев, которых Ней не мог увезти с собой. Даже не оставил он при страдальцах ни одного лекаря и не поручил их, как в подобных случаях водится, покровительству наших Генералов. На пожарищах явилось множество мародеров, умышленно не последовавших за Неем. Они пустились грабить, но большая часть из них находила смерть вместо добычи, ибо ее уже не было в Смоленске, в три месяца до конца врагами опустошенном. Лишь только начало светать, вышли из подвалов, ям и потаенных мест жители, остававшиеся в то время в Смоленске, в числе шести или семи сот человек. Уверясь собственными глазами в своем избавлении, устремились они на злодеев, которые мучили их с Августа месяца. Они бросали неприятелей в пламя горевших зданий и заперли целую кучу Наполеоновцев в большой погреб под Спасской церковью, куда для пропитания им кинули дохлую лошадь. Потом отворили двери погреба, вытащили оттуда несчастных, походивших на исступленных, ибо они почитали себя обреченными на голодную смерть, и с высоких берегов Днепра низвергали их в проруби.

Истязания против врагов прекратились тотчас по вступлении Майора Горихвостова с 20-м егерским полком. Кроме 2000 больных неприятелей, нашел он в Смоленске разбредшихся по городу 40 офицеров и 2075 нижних чинов Наполеоновой армии; много рассыпанного по улицам пороха, коего под стенами лежало 18 бочек; подле них были фитили; Русских пушек 17, Французских 140, лазаретных, сухарных и всяких других фур 600[524]. Нельзя лишить себя удовольствия поместить следующие слова из повеления, данного Платовым Горихвостову. Он писал ему: «Раненых и больных неприятелей, которые найдутся в Смоленске, продовольствовать, сколько по человечеству, столько и потому, что пленные большей частью Немецких наций и Итальянцы, и дабы чрез то показать им, что Российское Правительство поступает с военнопленными совсем не так, как им внушено. Российским же больным и раненым, если они есть здесь, оказывать особенное призрение»[525]. Достойно замечания, что оба Французских Маршала, бывшие орудиями кровожадной мести Наполеона в подорвании Кремля и Смоленска, умерли насильственной смертью: Мортье пал на улице под выстрелами так называемой адской машины, а Ней расстрелян был как изменник законному Королю.

Выступление Нея из Смоленска было известно Князю Кутузову по отбитым у неприятеля бумагам и объявлениям пленных. Вследствие того, после сражения 5-го числа, велено было Милорадовичу преградить Французам путь, став лицом к Смоленску. В подкрепление ему назначили корпус Графа Строганова и 2-ю кирасирскую дивизию. Усиление Милорадовича, ослабленного беспрестанными сражениями и трудными переходами, от старой Калужской дороги до Красного, почитал Князь Кутузов нужным, справедливо рассчитывая, что к Нею присоединились все отсталые прочих неприятельских корпусов и возвратившиеся в Смоленск, не успев, 3, 4 и 5 Ноября, пробраться к Красному с Наполеоном, Вице-Королем и Даву.

Отнимая у Нея возможность броситься с дороги влево и вправо, послали казаков к Сырокоренью, на Днепре, сторожить там переправу, а к деревне Уваровой и правее двинули большой кавалерийский отряд. 6 Ноября, в ожидании Нея, Милорадович поставил корпуса Князя Долгорукова и Графа Строганова и кирасир поперек дороги, Раевского по правую ее сторону, кавалерию Корфа параллельно с нею, у Никулина и Ларионова. Утро прошло в совершенной тишине; неприятель не показывался. Тучи заволокли небо, и пал на землю густой туман: в нескольких шагах трудно было различить предметы. В 3 часа пополудни казаки донесли о приближении неприятеля, но в каких силах, за туманом определить было нельзя. Едва Милорадович успел поставить войско в ружье, Ней был уже в нескольких саженях; головы колонн его входили в Лосминский овраг, не замечая за сгустившимся воздухом стоявших перед ними Русских батарей. Мгновенно загремели против Французов 40 орудий. Стоявший на правом крыле Паскевич, видя, что неприятели были слишком близки к пушкам, почти касались до них руками, ударил в штыки и опрокинул Французов[526]. Гвардейский уланский полк пошел в атаку и довершил поражение, причем отбил орла. Такую же участь претерпевали войска Нея, посланные им вправо, на наш левый фланг, где были встречены Князем Долгоруковым. Подскакав к стоявшему там Павловскому гренадерскому полку и указывая на Французов, Милорадович сказал: «Дарю вам эти колонны!» – и Французы легли под штыками Павловцев. Отбитый на всех пунктах, Ней собрал корпус и опять пошел напролом. Громимые картечами и осыпаемые пулями, Французы лезли умирать на те же места, на которых за час перед тем были поражаемы. Усилия их остались тщетны; смерть носилась по рядам неприятельским, и они обратились назад в нестройных толпах. Милорадович послал требовать сдачи, велев сказать Нею, что Вице-Король и Даву разбиты, всякое отступление преграждено и путь к соединению с Наполеоном отрезан. Ней задержал переговорщика (Майора Ренненкампфа), под предлогом, что во время приезда к нему нашего офицера было пущено неколько ядер с Русских батарей. Настоящая причина, почему Ней лишил свободы офицера, состояла в желании не допустить Милорадовича узнать через посланного, в каком жалком положении находился неприятель, чему переговорщик был личным свидетелем.

Видя совершенную невозможность пробиться к Красному, Ней решился искать личного своего спасения. Покровительствуемый наступившей темнотой, он собрал тысяч до трех самых надежных людей и пошел с ними к Сырокоренью, намереваясь переправиться там через Днепр. На пути был он настигнут казачьим отрядом и оставил ему в добычу 8 пушек, но пришел к Сырокоренью, куда не поспели войска, которые Князь Кутузов приказал отрядить Милорадовичу и Князю Голицыну. Обоим Фельдмаршал писал 6 Ноября: «Удвойте осторожность; посылайте сколь можно чаще в стороны патрули, дабы открыть настоящее направление Нея и успеть его предупредить. В Сырокореньи удобная переправа чрез Днепр, почему не угодно ли иметь Сырокоренье более в виду». Ночью с 6-го на 7-е между Сырокореньем и Гусиным положили Французы бревна с берега на лед, за оттепелью державшийся только на средине реки. По полыньям клали они доски и с великим трудом перебирались на противолежащий берег, побросав все пушки, лошадей и часть отряда; иные провалились сквозь лед, другие предпочли нейти за своим начальником и остаться на берегу, предоставляя свой жребий судьбе. На рассвете 7 Ноября пришел Ней к Гусиному, где уже находились разъезды Платова, и началась за Неем погоня – живое подобие звериной травли; она продолжалась до Орши. Следствием неослабной погони казаков было рассеяние всего Неева отряда.