Вселенная Ехо. Том 2 - Макс Фрай

Завершив выступление, сэр Шурф обернулся ко мне.

– Пошли, Макс, – сказал он. – Если кроме яда нам здесь ничего не предлагают, какой смысл ждать окончания завтрака?

И мы торжественно прошествовали к выходу, миновав застывшего на пороге дворецкого, в руку которого мертвой хваткой вцепился перепуганный Маркуло-младший. Вот уж кто вздохнул с облегчением, увидев, что мы не стали рассиживаться за столом.

– Ты их здорово отчитал, – вздохнул я, когда мы оказались во дворе. – Но… Ты же знаешь, сэр Шурф, я – вовсе не такое кровожадное чудовище, как думают столичные домохозяйки…

– Знаю, – спокойно согласился он. – И что же?

– Тем не менее я полагаю, что устный выговор – не совсем подобающее наказание для людей, которые постоянно пытаются меня убить, – решительно закончил я.

– Ты стал занудой, Макс, – невозмутимо сказал этот потрясающий парень. – Все утро твердишь одно и то же. Что с тобой происходит?

Больше я от него ничего не добился. Мы вернулись в свой домик, я добыл завтрак из Щели между Мирами – признаться, я был настолько выбит из колеи, что сначала извлек оттуда три поломанных зонтика, чего со мной уже давно не случалось. Лонли-Локли наблюдал за моими манипуляциями с интересом исследователя.

– Ты напрасно нервничаешь, Макс, – заметил он, с удовольствием принимаясь за еду. – Ситуация под контролем.

Грешные Магистры, до чего я дошел! Слова Шурфа Лонли-Локли больше не вызывали у меня никакого доверия. Но его это, кажется, даже забавляло.

Спокойно позавтракать нам не дали. На пороге появился Маркуло – старший, разумеется. Вид у него был самый что ни на есть торжественный, словно бы этот опереточный злодей собрался петь свою выходную арию. На поверхности злодейской физиономии красовалась старательно исполненная любезная улыбка, руки молитвенно прижаты к груди – так и хотелось воскликнуть: «Камера! Мотор!»

«Каяться пришел небось, – удовлетворенно подумал я. – Вот и ладненько, пусть кается».

– Господа, я пришел, чтобы принести вам извинения за недостойное поведение некоторых членов моей семьи, – начал он.

Шурф нетерпеливо махнул рукой.

– Извинения – это не совсем то, на что я рассчитывал, – заметил он. – Мне требуется удостовериться, что моя собственность находится в хороших руках. А недавние события показали, что на вашу семью нельзя положиться, господин Маркуло. Меня то и дело пытаются убить – и это после того, как я во всеуслышание заявил, что не собираюсь выгонять вас из дома. Понятно, что о доверии и речи быть не может. Поэтому я полагаю, что вам придется подыскать себе другое жилье.

– Но мы исправимся! – драматическим тоном пообещал Маркуло. – Сами посудите, господин Лонли-Локли, кто на вас покушался? Йохтумапп? Так он у нас дурачок, вообще ничего не соображает – разве только деревья где ни попадя сажать мастак. А бабушка – вы же сами ее видели. Ей уже за четыреста лет перевалило, что с нее возьмешь? Принесла вам котел яду – так это у нее в обычае, она всех чужих так встречает.

– А камень? – холодно напомнил Лонли-Локли. – Только не говорите мне, что камень тоже положила бабушка. Я, знаете ли, не спал этой ночью. Стоял у окна и смотрел, что происходит во дворе. Разумеется, я видел, кто положил камень. Поэтому не нужно валить все на старуху.

Я изумленно уставился на Шурфа. Если он с самого начала знал про камень, так какого же черта подставлял под него свою драгоценную голову?! Чтобы мне нервы потрепать – так, что ли?

Потом до меня дошло. Разумеется, мой друг не наблюдал за событиями во дворе, а всю ночь взахлеб читал Кинга. А сейчас просто применял на практике простенький, но эффективный прием: дескать, я-то все и так знаю, а признаваться или не признаваться – это ваше дело.

Прием сработал безупречно. Маркуло отчаянно покраснел и виновато забормотал:

– А камень я не для вас заготовил, а для Пуреха. Думал проучить этого пьяницу, чтобы знал, как себя вести!

– Ну да, – бесстрастно кивнул Шурф. – Если учесть, что твой брат до сих пор спит под столом, ты несколько поторопился. Не думаю, что он сможет доползти до двора раньше чем на закате.

– Ну почему же, к полудню небось вылезет, – оптимистически заметил Маркуло и смущенно заулыбался, как ребенок, уверенный, что ему удалось провести строгую няньку.

– Так дело не пойдет, господин Маркуло. Я тебе не верю, – заключил Лонли-Локли. – Ни тебе, ни твоим родственникам. Впрочем, призрак твоего покойного отца сказал мне, что в его большой семье есть единственный человек, которому можно доверять: твой брат.

– Пурех, что ли? – недоверчиво переспросил Маркуло.

– Разумеется, нет, – невольно поморщился Шурф. – Твой самый младший брат. Скажи, Маркуло, где брат твой Урмаго?

– Урмаго? – Маркуло скривился, словно у него вдруг заболел зуб. – Он куда-то подевался.

– Именно «подевался»? – брови Шурфа иронически поползли вверх. – Не ушел, не уехал, не умер, в конце концов, а «подевался»?

– А как ты сам сказал бы о человеке, который вечером отправился в свою комнату, а наутро исчез? Он даже не оделся. Все его барахло осталось на месте. И с собой этот умник ничего не взял – ни одеяло, ни еду, ни деньги. Вообще ничего. С тех пор никто его не видел. Между прочим, я не поленился объехать всех соседей!

– Вот как? – спокойно спросил Лонли-Локли. – Что ж, весьма похвально, молодой человек. А как твой брат вел себя накануне вечером?

– Как всегда, – пожал плечами Маркуло. – Поужинал, дал пару раз по морде Пуреху, в очередной раз погавкался с Ули, потому что она ни в какую не соглашалась снова запереть бабушку в спальне… Вообще-то, пока был жив отец, ее к столу не выпускали. Она действительно не только вас пыталась накормить ядом. Она его всем то и дело под нос сует, дура старая! Ну вот и запирали ее, от греха… А как только отец умер, Ули сразу выпустила бабушку. Они всегда дружили. Ули у нее с детства ворожбе учится. А бабушка говорит, что Ули очень похожа на нее – дескать, она в молодости точно так же выглядела, как наша Ули сейчас. Врет, наверное, – решительно заключил он.

– Все это очень интересно, – равнодушно кивнул Шурф. – Но вот что я тебе скажу, господин Маркуло. У меня мало времени. И можешь поверить, я не горю желанием встретить старость в вашем фамильном замке. Мой друг – тем более. Но мы не уедем отсюда, пока я не выясню, где находится твой брат. Мой вам совет, вместо того чтобы тщетно пытаться нас убить, оповестите своих родственников, что избавиться от нас очень просто. Нужно найти юного господина Урмаго. И все будет хорошо. Я официально передам ему бумагу, подписанную вашим отцом, и уеду домой.

– Так дом завещали тебе или ему? – возбужденно спросил Маркуло.

– Мне. Но единственный человек, которому я имею право передать свою собственность – если пожелаю, конечно, – ваш младший брат. А я пожелаю, поскольку для меня ваше хозяйство – скорее бремя, чем источник радости. Кстати, если не секрет, в каких ты с ним был отношениях?