Сталин и Гитлер - Ричард Овери

3 сентября на юг был послан отряд по численности равный целой дивизии Красной Армии, чтобы собрать всех советских немцев, которых только могли найти. Возглавляемые офицерами безопасности солдаты в первую очередь арестовывали взрослых мужчин, затем приказывали членам их семей собирать вещи и продукты перед походом или поездкой на грузовиках к ожидавшим их поездам. Хотя Москва издала закон, дававший право каждой семье брать с собой до тонны имущества и продуктов и столько своих денег, сколько они хотели, войска были заинтересованы довести немцев только до железной дороги, и поэтому многие из высылаемых прибыли в места дислокации с немногим больше, чем узелком личных вещей. В некоторых селениях сборы проводились так стремительно, что русские беженцы, прибывшие позже в тот же день, чтобы занять эти деревни, обнаружили наполовину съеденную еду и брошенную скотину4. Безответственные, стреляющие без раздумья люди из служб безопасности, выискивали любой намек на диверсию, находили небольшие флаги со свастикой в некоторых домах, а их владельцев расстреливали на месте. Эти флаги были вручены им год назад, когда поговаривали о государственном визите Гитлера для поддержания советско-германского пакта5. В течение трех недель все население численностью 366 000 погрузили в переполненные и антисанитарные товарные вагоны, направлявшиеся в отдаленные районы центральной и северной России, где людей бесцеремонно сгрузили, и где им предстояло начать новую жизнь с нуля.

К январю 1942 года 800 000 немцев со всех концов Советского Союза были перемещены на восток6.

Для немцев, живших в СССР, депортации не были новым явлением. Во время Первой мировой войны 200 000 немцев были депортированы на восток из районов, граничивших с русско-германским фронтом. В 1930-е годы еще тысячи немцев были насильственно переселены из 100-километровой зоны вдоль западной границы Советского Союза, и часто это совершалось буквально за несколько часов. В 1934 году органы безопасности составили самый полный список, какой только могли, этнических немцев на случай, если война с гитлеровской Германией станет реальностью. Долгая история существования немецкого сообщества в рамках Российского государства – пример постепенного понижения первоначально привилегированного статуса, предусматривавшего низкие налоги и освобождение от воинской службы для тысяч немцев, когда-то соблазнившихся заманчивым предложением и осевших в России в качестве поселенцев в XVIII веке в период правления Екатерины Великой. В течение следующих веков другие тысячи немецких иммигрантов приехали на Украину, в Крым и на Кавказ, так что к 1914 году в Российской империи проживало более двух миллионов немцев. Поселения стали небольшими моделями Германии: аккуратные коттеджи и ухоженные фермы, лютеранские церкви, немецкий язык с отчетливым местным наречием. Немцы очень незначительно смешивались с русским населением. Эта исключительность помогала им после революции. Большевистский режим относился к ним как к отдельной национальной группе и позволял немцам поддерживать свою культурную идентичность и достаточную свободу самоуправления. В 1924 году Поволжским немцам был дарован статус Автономной Советской Социалистической Республики, органы самоуправления которой располагались в городе Энгельсе, названном так в честь великого немецкого коммуниста, одного и основателей коммунистического движения Фридриха Энгельса.

С приходом к власти Сталина многое сильно изменилось. К 1939 году немецкую общину за пределами Волжской немецкой республики лишили статуса автономии; на Украине были закрыты 451 немецкоязычная школа; выпуск немецких газет был приостановлен; немцы с избытком пополняли население ГУЛАГа7. Ко времени начала германского вторжения в 1941 году для миллиона советских немцев, живших за пределами Волжской республики, уже не оставалось возможности обучения на немецком языке, приобщения к немецкой культуре, развития администрации или исповедования религии. Даже в этих местах задолго до войны власти начали политику подавления, арестовывая и расстреливая выдающихся лидеров немецкой общины, выставляя патрули НКВД и устанавливая комендантский час. В 1934 году Политбюро издало декрет «О борьбе с контрреволюционными фашистскими элементами», в котором режим продолжал настаивать на названии «Германской колонии»8. Из-за Гитлера все немцы, даже энтузиасты коммунизма, каковыми многие и были, стали рассматриваться как элементы, представляющие угрозу режиму. Война довершила разрушение старого сообщества. 7 сентября 1941 года автономная республика была официально упразднена; всех немцев мужского пола включили в строительные бригады, которые работали на принудительных работах, куда бы режим их не направил, в условиях, мало отличавшихся от лагерей ГУЛАГа, где примерно 175 000 этих мужчин погибли. После войны немецкий язык почти исчез из употребления, а число смешанных браков резко возросло. И только после смерти Сталина немцы были освобождены из специальных трудовых поселений, и лишь в 1964 году Советское правительство, наконец, издало указ о снятии выдвинутого во время войны обвинения в измене с теперь уже рассеянной и обнищавшей немецкой общины9.

Все это сильно отличалось от той судьбы, которая была уготована советским немцам в планах гитлеровской Германии по этнической перекройке завоеванных восточных территорий. Во время Первой мировой войны ходили разговоры о переселении Поволжских немцев обратно в рейх в качестве поселенцев, вместо поляков, проживавших в Германском государстве. В конце 1920-х годов Германская общественность жертвовала средства для помощи советским немцам, желающим иммигрировать в Германию, чтобы избежать коллективизации10.

Идея воссоединения всех советских немцев с их далекой отчизной в 1941 году была центральным пунктом в экстравагантных схемах, о которых мечтал Генрих Гиммлер, будучи Рейхскомиссаром по защите Германской расы, и занимая эту должность, созданную для него Гитлером в октябре 1939 года. Планы Гиммлера на востоке состояли в том, чтобы гарантировать, что «ни одна капля немецкой крови не будет пролита и не останется враждебной расе»11. Предполагалось, что немецкие поселения в Крыму, на Украине и вдоль Волги станут форпостами новой Германской империи, невольными проводниками германизации на востоке. Объявленная в Москве в сентябре 1941 года массовая депортация всех советских немцев вызвала бурю негодования властей в Берлине. Министр восточных территорий, партийный идеолог Альфред Розенберг, издал инструкцию для германской радиопропаганды, чтобы она высказала контругрозу: «Если против Поволжских немцев будут совершаться преступления, евреи должны будут заплатить за эти преступления в многократном размере»12.

Немецкие оккупанты все же не остались ни с чем. Силы стран Оси ворвались на советскую территорию так стремительно, что в общей сложности 300 000 советских немцев оказались в их юрисдикции, 183 000 из них на Украине13. Для организации Гиммлера первым делом надо было точно определить, кто среди населения новой восточной империи является истинным «германцем». Это было далеко не так просто. По всей оккупированной немцами Европе гиммлеровские эмиссары составляли списки всех этнических немцев. В списках фигурировали несколько разных категорий населения востока, которые должны были неумолимо соблюдаться германскими чиновниками в процессе чистки этнического плавильного котла при выявлении признаков «немецкости». В группы I и II в списке входили расово чистые немцы, у которых оба родителя были немцами, обе группы различались по уровню сохранения у человека истинного немецкого сознания. В группу III включали тех, кто обладал преимущественно германской кровью и демонстрировал формы поведения, ясно указывающие на то, что «регерманизация» возможна. В последнюю категорию входили все те, у кого была хоть какая-то доля немецкой крови, но кто смешался с чуждой расовой средой до такой степени, что утратил стремление оставаться немцем и не подавал надежды на эффективную «регерманизацию»14. Но даже в столь подробном каталоге оставались неучтенные категории. Советские немцы с примесью еврейской крови полностью исключались и их отправляли на расстрел. Чиновникам приходилось быть особенно бдительными, чтобы никто из русских, выучивших немецкий язык или принявших немецкий образ жизни, не проскользнул сквозь сети как ложный немец; по тому же принципу, немцы, говорившие только на русском языке и принявшие русские обычаи, могли, тем не менее, квилифицироваться как генетическое дополнение к категории с длинным названием «люди немецкого происхождения, способные к регерманизации»15.