Война империй. Тайная история борьбы Англии против России - Андрей Медведев

Но Кауфман не сдавался и убеждал начальство, что нужно поддержать Шер Али:

«У Шер Али-хана есть свои шансы на успех… Мы могли бы отсюда рискнуть поддержать его с меньшими средствами, чем те, которые исчислены были мною в записке, представленной по этому вопросу с генералом Столетовым… Позволю себе думать, что все существующие и могущие еще быть затруднения в делах наших в Европе идут от Англии, и все они разрешались здесь. Будь мы вовремя сильны в Средней Азии, мы могли бы достигнуть и на Балканском полуострове, и в Малой Азии всего, что нам нужно…»[287].

В ответе Милютин написал, что с Кауфманом все согласны, все понимают — он прав. Так и надо бы поступить, но «тем не менее государь император не изменил твердого своего намерения поддерживать европейский мир до последней крайности и не допустит, чтобы повод к решительному разрыву с Англией был поднят с нашей стороны. Столкновение с этой державой в Азии было бы сигналом общей и упорной войны при обстоятельствах и обстановке крайне для нас невыгодных».

А английская армия шла к Кабулу, почти не встречая сопротивления. Афганские войска в беспорядке отступали. От русских помощи не было, эмир понял, что его предали. Тогда Шер Али-хан сначала решил дать решительное сражение на подступах к столице. Но глава русской миссии генерал Разгонов убедил эмира не делать этого, потому что англичане могут обойти Кабул с запада и отрезать ему пути отступления в Афганский Туркестан. Он посоветовал эмиру бежать из столицы и уже с севера страны готовить контрнаступление или вести партизанскую войну.

13 декабря эмир выехал из Кабула, назначив правителем в столице своего сына Якуб-хана, который до этого находился в тюрьме. Вслед за ним город покинула и русская военная миссия. В феврале 1879 года Шер Али-хан умер в городе Балхе, где находилась его временная ставка.

Эмиром был провозглашен Якуб-хан, перед которым стоял непростой выбор: возглавить войну против англичан либо пойти с ними на соглашение. Он выбрал последнее, потому что давно был связан с английской агентурой. Да и потому что сил и средств воевать у него не было. Ему никто не подчинялся. Племенные вожди эмиром его не считали.

Соглашение о мире было подписано эмиром в селении Гандамак, там, где за сорок лет до этого остатки кабульского гарнизона сражались до последнего патрона и пошли в последнюю яростную атаку на афганцев. К негодованию англичан, на подписание соглашения Якуб-хан и его главнокомандующий прибыли одетыми в российские мундиры. Гандамакский трактат превращал Афганистан в английского вассала. Внешняя политика должна была согласовываться с Калькуттой, только с разрешения Англии Афганистан имел право вступать в переговоры с другими странами. В Кабуле размещалось английское посольство, английские офицеры имели право в любой момент посещать любой пункт афганской границы. Рынки Афганистана открывались для английской торговли. Под контроль англичан переходили несколько приграничных округов, Хайберский и Мичнийский перевалы. Кабул оказался менее чем в 100 километрах от ближайшего британского гарнизона. Лондон и Калькутта поздравляли друг друга с победой, с тем, как им удалось обставить «этих русских», особенно царя Александра, к которому они испытывали личную глубокую неприязнь.

Послом в Кабул был отправлен Луи Каваньяри, сын одного из наполеоновских генералов, прекрасный офицер-пограничник, один из командиров Корпуса разведчиков, то есть, по сути, офицер спецназа, хорошо знавший Азию и местные нравы. Перед отъездом в Афганистан ему дали рыцарское звание. Впрочем, немало чиновников в Индии сомневались, что все уже закончилось. Слишком легко эмир согласился подписать договор с англичанами. А первая война тоже поначалу казалась легкой прогулкой. Бывший вице-король сэр Джон Лоуренс, узнав о назначении Каваньяри, мрачно заметил: «Всех их перебьют».

Миссия в Кабул состояла из 75 бойцов Корпуса разведчиков под командованием лейтенанта Уолтера Гамильтона, а штат Каваньяри состоял из двух европейцев, секретаря и врача. В Кабул они прибыли 24 июля 1879 года. По традиции Каваньяри провезли по столице верхом на слоне. Не знаю наверняка, но это могло показаться ему мрачным предзнаменованием, ведь так возили и Виткевича, и Бернса. Советские исследователи обычно писали, что английская миссия вела себя вызывающе и дерзко, чем провоцировала гнев племенных вождей. В действительности Каваньяри не так уж много успел сделать. Он встречался с эмиром и проводил, как сказали бы сейчас, «политические консультации». И правда, Каваньяри вел себя как подобает победителю, он ведь приехал в страну, подписавшую унизительный для себя договор. Но дело скорее было не в этом, а в том, что общая ситуация в стране была критическая, эмиру на улицах открыто кричали, что он продал Афганистан «за одну арабскую лошадь». Он не влиял ни на армию, ни на племенных вождей, а раздражение подписанный договор вызвал огромное.

Духовные лидеры на пятничных проповедях начали призывать народ к священной войне. И 6 августа 1879 года в Кабуле начались массовые выступления солдат и горожан. Советские исследователи называли это «массовой демонстрацией против британских колониалистов». Толпа несколько часов митинговала, афганские солдаты «шли по городу с обнаженными саблями и возбужденно высказывались об эмире и его английских гостях…». Солдаты, обозленные трехмесячной задержкой жалованья, решили, что во всем виноваты англичане. Афганские чиновники советовали Каваньяри и его людям не покидать стен миссии.

3 сентября 1879 года Каваньяри отправил Литтону телеграмму о том, что в Афганистане «все в порядке». Это сообщение не успело дойти до Индии, а связь с афганской столицей прервалась. В городе началось восстание. С криками «Убьем посла, а за ним и эмира!» отряды солдат и горожан двинулись к зданию британской миссии. Англичане открыли огонь. Первым выстрелил Каваньяри. Афганские солдаты стали стрелять в ответ. Якуб-хан пытался уговорить озверевшую толпу прекратить нападение. Он послал военного министра Дауд-хана, но того избили и прогнали. Луи Каваньяри возглавил атаку, чтобы отогнать нападавших, и был убит. Афганцы подвезли две пушки и открыли огонь, но лейтенант Гамильтон тут же совершил вылазку и отбил пушки. Вскоре был смертельно ранен врач миссии. В течение нескольких часов лейтенант Гамильтон и оставшиеся в живых разведчики вели бой, хотя к тому времени уже горела половина миссии. Афганцы прорвались внутрь, и Гамильтон погиб в рукопашной схватке. В живых оставались чуть больше десяти сипаев из Корпуса разведчиков. Афганцы предложили им сдаться, потому что готовы пощадить их, раз они не англичане. Сипаи пошли в атаку. Погибли все до одного. Потом будет установлено, что в течение двенадцатичасового боя сипаи из Корпуса разведчиков смогли уничтожить около 600 человек. В официальном отчете говорилось:

«Летопись какой армии и какого полка может показать более яркий образец храбрости, чем то, что совершила эта маленькая группа разведчиков. Своим подвигом они снискали вечную славу не только в полку, но и во всей британской армии».

Это весьма показательная история, особенно для тех отечественных ура-патриотов, которые любят рассказывать нелепые байки про не умеющих воевать «пиндосов» и «тупых англичан». В их военной истории, конечно, куда меньше ратных подвигов, чем в истории России. По объективным причинам. Но подвиги были. И бой отряда Корпуса разведчиков тому пример.