Арабы. История. XVI–XXI вв. - Юджин Роган

Не сумев свергнуть Саддама ни путем военной интервенции, ни руками внутренней оппозиции, администрация Буша решила действовать через Организацию Объединенных Наций. Резолюция № 687 Совбеза ООН требовала от Ирака согласиться на полное уничтожение имевшегося у него оружия массового поражения, обязывала Ирак выплатить огромные компенсации за ущерб, причиненный в ходе войны, и расширяла торгово-экономические санкции, введенные предыдущими резолюциями. Понимая, что все эти меры нацелены против него, Саддам Хусейн ответил демонстративным неповиновением. Он приказал выложить у входа в отель «Ар-Рашид» в Багдаде огромный мозаичный портрет Джорджа Буша, чтобы посетители могли топтать лицо врага и плевать в него. В ноябре 1992 года иракский лидер отпраздновал поражение Буша на президентских выборах. Буш был свергнут, а Саддам все еще сидел на троне.

Безоговорочная победа в войне в Персидском заливе не принесла американцам политической победы. Возглавляемый Саддамом Хусейном Ирак продолжал оставаться одним из главных источников нестабильности во взрывоопасном Ближневосточном регионе. И, к досаде американской администрации, Саддам продолжал определять повестку дня региональной политики даже после войны. Своим вторжением в Кувейт иракский лидер вынудил международное сообщество взяться за разрешение двух самых острых и застарелых ближневосточных конфликтов.

К концу 1980-х годов перспективы мира в Ливане выглядели как никогда отдаленными. 90 процентов страны находилось под иностранной оккупацией: Израиль контролировал так называемую «зону безопасности» в Южном Ливане, остальную территорию занимали сирийские войска. Финансируемые извне соперничающие группировки вели ожесточенную борьбу за власть, довершая разрушение того, что еще не было разрушено за предыдущие годы. Целое поколение ливанцев выросло в условиях непрекращающейся войны, лишенное возможности получить образование и зарабатывать на жизнь честным трудом. Некогда процветающая демократия, Ливан превратился в несостоятельное государство, контролируемое Сирией.

Крах государства под давлением межобщинной вражды поставил под вопрос сами основы конфессиональной политической системы Ливана, установленной Национальным пактом 1943 года. Многие представители политических элит видели причину гражданской войны во взрывоопасной смеси религии и политики и были полны решимости провести фундаментальную реформу в рамках любого мирного урегулирования. Рашид Караме, мусульманин-суннит, десять раз занимавший пост премьер-министра Ливана, на протяжении многих лет ратовал за политическое равноправие между мусульманами и христианами. Вновь став премьер-министром в 1984–1987 годах, Караме считал, что все ливанские граждане независимо от вероисповедания должны иметь равное право занимать любую государственную должность. Другие реформисты в правительстве разделяли его взгляды. Глава шиитской партии «Амаль» Набих Берри, в то время министр юстиции, отвергал Национальный пакт как «неэффективную систему, не подлежащую модернизации или усовершенствованию» и призывал к ее замене{28}.

Амин Жмайель, чей шестилетний президентский срок (1982–1988) пришелся на период крайнего упадка ливанской политики, стал главным объектом атак реформистов. Министр транспорта друз Валид Джумблат предложил отправить Жмайеля в отставку под дулом пистолета. Многие министры отказались присутствовать на заседаниях кабинета, которые проводил президент. Когда Караме присоединился к бойкоту, кабинет вообще прекратил встречаться, что фактически заморозило работу правительства.

Караме пошел на эскалацию противостояния с Жмайелем, когда в мае 1987 года подал в отставку с поста премьер-министра. Многие наблюдатели считали, что он сделал это, чтобы принять участие в предстоящих в 1988 году президентских выборах. Суннитский политик в 1970 году уже пытался выставить свою кандидатуру, но ему запретили претендовать на должность, зарезервированную исключительно для христиан-маронитов. Караме был уважаемым политиком и пользовался широкой поддержкой в реформистском лагере. Вполне вероятно, что на фоне упадка ливанской политики в 1988 году у него были бы шансы занять заветное президентское кресло. Но этому не суждено было сбыться. Через четыре недели после ухода в отставку Рашид Караме погиб в результате взрыва бомбы, заложенной в спинку его кресла в вертолете. Хотя убийцы Караме так и не были найдены, посыл был ясен всем: Национальный пакт не подлежал пересмотру.

Находясь в политической изоляции, президент Жмайель не смог найти влиятельного суннитского политика, который согласился бы занять кресло премьер-министра после убийства Караме. В конце концов он назначил исполняющим обязанности премьер-министра Салима аль-Хосса, бывшего министра образования в почившем кабинете Караме. С июня 1987 года до окончания президентского срока Жмайеля 22 сентября 1988 года Ливан оставался без действующего правительства. В 1988 году перед ливанскими политическими элитами встала непосильная задача: вот уже много лет они не могли договориться между собой ни о чем, а теперь им предстояло договориться о новом президенте.

В 1988 году нашелся всего один человек, который решился выдвинуть свою кандидатуру на этот пост: бывший президент Сулейман Франжье. Общественность не доверяла 78-летнему христианскому военачальнику, который во время своего предыдущего президентского срока (1970–1976) не сумел предотвратить начало гражданской войны. Никто не верил, что два десятилетия спустя он сумеет привести страну к национальному примирению.

Но отсутствие достойных кандидатов в президенты оказалось не единственной проблемой. В день выборов не набралось достаточного количества избирателей. В Ливане президент избирается парламентом, а поскольку парламентские выборы не проводились в стране с начала гражданской войны, 18 августа 1988 года заметно постаревшие парламентарии собрались исполнить свой конституционный долг в третий раз. Из 76 оставшихся в живых депутатов многие к тому времени перебрались жить за границу, и в день выборов голосовать явилось всего 38 человек, чего было недостаточно для кворума. Впервые в истории Ливан остался без нового президента.

По ливанской конституции в такой ситуации полномочия по осуществлению исполнительной власти передаются премьер-министру и его кабинету до тех пор, пока не будет избран новый президент. Это положение конституции представляло серьезную угрозу для маронитских хранителей политического статус-кво. Поскольку Ливан никогда не оставался без президента, ни один суннит никогда не сосредотачивал в своих руках верховную исполнительную власть. Консервативные марониты опасались, что, получив такие полномочия, аль-Хосс неизбежно попытается добиться отмены Национального пакта и реформировать существующую политическую систему в интересах мусульманского большинства. А это будет означать конец Ливана как христианского государства на Ближнем Востоке.

Накануне 22 сентября генерал Мишель Аун, маронитский главнокомандующий вооруженными силами Ливана, решил взять дело в свои руки. Уроженец смешанного христиано-шиитского района Харет Хрейк в южном пригороде Бейрута, 53-летний генерал потребовал, чтобы Жмайель отправил в отставку аль-Хосса и его кабинет, прежде чем к ним перейдут исполнительные полномочия, и назначил самого Ауна главой временного правительства. «Господин президент, — предупредил Аун, — конституция дает вам право сформировать новое правительство. Если вы этого не сделаете, то в полночь станете для нас предателем»{29}.