Арабы. История. XVI–XXI вв. - Юджин Роган

Поскольку его паспорт был конфискован властями, Бен Ладен задействовал семейные связи, чтобы получить документы и выехать из страны. В 1996 году, уже находясь в изгнании, он издал свою знаменитую фетву, где призывал к джихаду против Соединенных Штатов и объявлял саудовскую монархию «вне религиозной общины» за ее «действия против ислама»{20}. Но его враждебность к Соединенным Штатам и саудовской монархии, его бывшим союзникам по афганскому джихаду, уходила корнями в события августа 1990 года.

Кувейтский кризис открыл новую главу советско-американского сотрудничества в международной дипломатии. Впервые в своей истории Совет Безопасности ООН смог принять решительные меры, которым не препятствовала политика холодной войны. За четыре месяца после первой Резолюции № 660 от 2 августа Совбез ООН принял в общей сложности 12 резолюций без риска наложения вето. 6 августа были введены торгово-экономические санкции в отношении Ирака и заморожены все иракские активы за рубежом (Резолюция № 661); 25 сентября режим санкций был ужесточен (Резолюция № 670). 9 августа Совбез ООН объявил иракскую аннексию Кувейта «незаконной и недействительной» (Резолюция № 662). Другие резолюции осуждали нарушение Ираком дипломатического иммунитета в Кувейте и призывали к соблюдению права граждан третьих стран беспрепятственно покинуть Ирак и Кувейт. Когда 29 ноября Советский Союз вместе с Соединенными Штатами проголосовал за Резолюцию № 678, которая уполномочивала государства — члены ООН «использовать все необходимые средства» против Ирака в случае, если он не выведет полностью свои войска из Кувейта к 15 января 1991 года, холодная война на Ближнем Востоке официально подошла к концу.

Арабские лидеры, особенно иракцы, были потрясены позицией Советского Союза. «Многие в арабском мире полагали, что, даже если Москва отказалась помочь Ираку после вторжения, по крайней мере она сохранит нейтралитет. Они с удивлением смотрели, как Советский Союз помогает американцам провести резолюцию за резолюцией в Совбезе ООН», — вспоминал египетский политолог Мухаммад Хайкал. Арабские лидеры не знали, что Советский Союз на тот момент уже был серьезно ослаблен и хотел сохранить хорошие отношения с Вашингтоном. Учитывая геостратегические интересы США в Персидском заливе, СССР понимал, что он может либо поддержать американцев, либо противостоять им, но не сумеет удержать их от действий. Ничего не выигрывая от конфронтации, СССР предпочел сотрудничать с Соединенными Штатами, бросив своего бывшего арабского союзника на произвол судьбы.

Арабский мир медленно признавал переориентацию политики Москвы после окончания холодной войны. В то время как Ирак продолжал упорно игнорировать резолюции ООН, а Соединенные Штаты принялись сколачивать военную коалицию, арабский мир все еще ждал, что Советский Союз вмешается и не позволит американцам воевать против своего союзника Ирака. Но эти надежды не оправдались. Советский министр иностранных дел Эдуард Шеварднадзе вместе с госсекретарем США Джеймсом Бейкером принял непосредственное участие в разработке той самой резолюции, которая санкционировала военную операцию. «К изумлению арабских делегаций, — писал Хайкал, — стало ясно, что Москва дает Вашингтону карт-бланш»{21}.

В то время как США и СССР наслаждались моментом беспрецедентного сотрудничества по вопросу разрешения кувейтского кризиса, в арабском мире царил невиданный прежде разлад. Вторжение одного арабского государства в другое и угроза внешнего военного вмешательства породили глубокие разногласия между арабскими лидерами.

Египет, недавно реабилитировавшийся после десятилетней изоляции из-за мирного договора с Израилем, взял на себя инициативу по организации арабского ответа на кувейтский кризис. 10 августа президент Мубарак созвал чрезвычайный саммит ЛАГ (после подписания Кэмп-Дэвидских соглашений это был первый саммит, вновь проходивший в Каире). Иракцы и кувейтцы встретились друг с другом впервые с момента вторжения. Атмосфера была напряженной. Эмир Кувейта произнес примирительную речь, в которой попытался вразумить иракцев и призвать их к дипломатическому урегулированию кризиса. Он надеялся вернуться к той точке, на которой остановились переговоры в Джидде 1 августа. Но иракцы не собирались договариваться. Когда эмир закончил речь и сел на место, представитель иракской делегации Таха Ясин Рамадан хладнокровно заявил: «Я не знаю, на каком основании шейх обращается к нам. Такого государства, как Кувейт, больше не существует»{22}. Эмир в негодовании покинул зал.

Некоторые арабские лидеры считали перспективу американской интервенции куда более серьезной проблемой, нежели вторжение Ирака в Кувейт. Президент Алжира Шадли Бенджедид попытался увещевать собравшихся: «Всю свою жизнь мы сражались за то, чтобы избавиться от империализма и империалистического вмешательства в наши дела, а теперь видим, как наши усилия и жертвы пропадают впустую… потому что арабская нация сама приглашает иностранцев вмешаться»{23}. Лидеры Ливии, Судана, Иордании, Йемена и ООП полностью разделяли озабоченность Бенджедида и настаивали на разрешении кризиса силами арабских стран. Они считали, что смогут убедить Ирак уйти из Кувейта на приемлемых для обеих сторон условиях и тем самым предотвратить иностранное военное вмешательство.

Но, когда дело дошло до принятия резолюции саммита, разногласия в арабском мире проявились со всей очевидностью. Предложенная резолюция осуждала вторжение, не признавала аннексию Кувейта, призывала к немедленному и полному выводу из него иракских войск, а также санкционировала оказание арабскими государствами военной помощи Саудовской Аравии для защиты ее территории от иракской угрозы. После двух часов ожесточенных дискуссий Мубарак прервал обсуждение и вынес резолюцию на голосование, которое раскололо арабский мир на два противоположных лагеря с десятью голосами за и девятью против. «Буквально за два часа арабский мир разделила глубочайшая пропасть, — писал Мухаммад Хайкал. — Последний шанс на внутриарабское урегулирование кризиса пропал»{24}.

Администрация США изначально не рассчитывала на арабскую дипломатию и была убеждена, что единственный способ заставить Саддама Хусейна уйти из Кувейта — поставить его перед лицом подавляющей военной силы. Поэтому американцы с первых же дней принялись готовиться к войне и мобилизовывать своих арабских союзников. Первые американские подразделения прибыли в Саудовскую Аравию уже 8 августа, где к ним присоединились египетский и марокканский контингенты. Сирийцы, которые давно враждовали с Ираком и теперь, лишившись советской поддержки, были заинтересованы в сближении с США, подтвердили свое участие в коалиции 12 сентября. Другие страны Персидского залива — Катар, Объединенные Арабские Эмираты и Оман — также встали на сторону Саудовской Аравии и предложили направить свои войска и предоставить военные объекты для международной коалиции во главе с США.

Между тем Саддаму Хусейну было мало расколоть арабский мир на два непримиримых лагеря. Следующим шагом он принялся играть на общественном мнении в попытке настроить граждан арабских стран против их собственных правительств. Он старался представить себя панарабским лидером, человеком действия, который не боится противостоять американцам и израильтянам. Он обвинял Соединенные Штаты в двойных стандартах, заявляя, что американцы собираются силой добиться выполнения резолюций Совбеза ООН в пользу богатого нефтью Кувейта и при этом закрывают глаза на Израиль, который на протяжении многих лет упорно игнорирует резолюции ООН, требующие вывода войск с оккупированных арабских территорий. Саддам открыто обвинял других арабских лидеров в том, что они превратились в лакеев западных держав, готовых пожертвовать арабскими интересами ради сохранения хороших отношений с Западом, и в первую очередь с Соединенными Штатами. Усилия Саддама себя оправдали. Арабские народы стали сплачиваться вокруг сильного лидера, который отказался склонять голову перед американцами. В Марокко, Египте и Сирии начались массовые демонстрации в знак протеста против решения правительств присоединиться к антииракской коалиции. Крупные митинги в поддержку иракцев прошли в Иордании и на оккупированных палестинских территориях — к вящему разочарованию изгнанных кувейтских правителей, которые на протяжении многих лет оказывали щедрую поддержку как Хашимитской монархии, так и ООП.