Критика евангельской истории Синоптиков и Иоанна. Том 1-3 - Бруно Бауэр

что Иисус действительно так мужественно и мощно боролся с дьявольскими духами, что его неверующие противники решили, что такой успех можно объяснить только тем, что он находится в контакте с самим дьяволом.

Раздел девятый. Лекция о притче.

Когда две противоборствующие стороны, наконец, дойдут до того, что обе они в конце концов предстанут одинаково смешными и ограниченными, а их споры покажутся бессмысленными, то высшая точка зрения стала бы смешной, как только она выступила бы против них обеих, поскольку они были против друг друга. Если вам захотелось поспорить, то можете быть уверены: ваш час настал. Они могут еще обе обратить частную решимость друг против друга и бороться друг с другом, они могут направить общую решимость против высшей точки зрения, чтобы в довершение всего доказать свое существенное и сердечное согласие через действие, — это их дело, но все равно тот, кто всерьез хочет бороться с ними как с противоборствующими сторонами, выставляет себя дураком.

Причина! Ни один из них не знал тебя, ни один из них не нашел тебя! Оба были слугами, оба практиковали подлость слуги против господина, которому они должны были служить, и, как слуги, они снова боролись друг с другом. Сверхнатуралист погубил Священное Писание, желая навязать ему общечеловеческие и рационалистические представления, которые время вбило ему в голову; националист предал разум, который, впрочем, был ему, в сущности, неведом, когда возвел букву в абсолют и захотел искать разум там, где его не найти. Что же должно было произойти с двумя сторонами, которые обе согласились, что приносят букву в жертву умопостигаемой категории абстрактного тождества и разум — букве? Им пришлось испытать свое ничтожество, и критика доказывает им их ничтожество, когда не только отвергает их вероломства, уловки и коварство, но даже не считает нужным упомянуть, к какой из двух теологических партий принадлежат те замечательные ученые, чьи открытия рассматривает Ста.

В этом разделе мы снова получим возможность заметить, как подневольное отношение обеих сторон проявляется и в области формы письма. Они оба апологеты: они хотят видеть разум — связь, посредничество — признаки разума там, где его вообще нельзя обнаружить.

§ 54. Завалы.

Когда Иисус, по словам Марка, пресек попытки книжников и своих родственников, он отправился на берег озера; там собралась огромная толпа народа, так что он был вынужден сесть в лодку: отсюда он рассказал несколько притч людям, стоявшим на берегу. То же самое сообщает и Матфей, который также мог следовать предложениям книжников и родственников Иисуса, как предписывает Марк. Лука, однако, не смог этого сделать, поскольку не хотел помещать притчу, по крайней мере, притчу о сеятеле, в мешок для заметок, в бездонную пропасть которого он бросил сообщение о нападках фарисеев; он хотел отнести изложение этой притчи к галилейской деятельности Иисуса, с другой стороны, он хотел, чтобы родственники пришли только после окончания этого изложения: поэтому он должен был создать новый повод.

Так, он сообщает, что, получив послание Иоанна и побывав в гостях у одного фарисея, Иисус «ходил по городам и селениям, проповедуя и возвещая Царствие Божие, и с Ним двенадцать человек; Были также некоторые женщины, которых Он исцелил от злых духов и болезней: Мария Магдалина, из которой вышло семь бесов, и Иоанна, жена Хузы, управителя Иродова, и Сусанна, и многие другие, которые давали Ему из своего имущества; и когда собралось много народа и жители городов спешили к Нему, Он говорил им притчу о сеятеле». 8, 1-4.

Шлейермахер говорит, что «замысел нашего повествования, если сопоставить начало и конец, не может быть сомнительным: это прославление той компании, которая сопровождала Иисуса и служила ему, и, конечно, женщин, упомянутых по имени, отчасти в сравнении с его телесными родственниками, которым он предпочел их как духовных, отчасти в применении притчи о сеятеле, который нашел в них хорошую землю, которая хранит услышанное слово и приносит плоды».

Шлейермахер очень легко уловил смысл этого отрывка; человек, по крайней мере, связавший слова Иисуса о его истинных родственниках с притчей о сеятеле, мог также отнести ту же притчу к этим женщинам и с помощью этой связи противопоставить телесных родственников Иисуса той полезной компании, которая служила и заботилась о нем. Однако по этой причине Лука далеко не заслуживает той похвалы, которую воздает ему Шлейермахер; по этой причине «далеко не для всех очевидно, что мы обязаны нашим повествованием с его странным примечанием о служащих женщинах каким-то частным отношениям, которые невозможно определить. Напротив: тем хуже, если Лука рассматривал этот вопрос так, как указано, тем хуже, что он не лучше ли, если бы захотел изменить его, преобразовать первоначальный рассказ, который мы должны заменить на эти «частные отношения». Это исключительно его вина, что он скопировал беседу Иисуса с учениками из письма Марка и тем самым слишком сильно отделил притчу о сеятеле от изречения об истинных родственниках. И почему он не связал лучше притчу, если она должна была прославить эту служащую свиту, с началом повествования, почему, наоборот, полностью отвлек внимание от этих женщин, когда еще позволяет Господу толковать притчу? «Разве не очевидно для всех, что это толкование совершенно не соответствует цели? Насколько это ценно, претенциозно и безразлично, когда похвала этих женщин обернута в притчу, смысл которой скрыт от народа и которую способны разгадать только самые глубоко наблюдательные? Насколько ценно переносить эту похвалу через противопоставление семени, не приносящему плода? Зачем говорить ученикам: вам дано знать тайны «Царства Небесного», зачем спрашивать их: смотрите, как слышите? Притчу, ее толкование и высказывания Иисуса, вызвавшие вопрос учеников о смысле притчи, Лука заимствовал из писания Марка, оставив все в той определенности, в которой оно было в первобытном Евангелии, хотя более чем вероятно, что он хотел привлечь к нему новый интерес.

О женщинах, следовавших за Господом и служивших Ему, он также заимствовал из сочинений Марка; но то, что они теперь были в обществе Иисуса, что они чувствовали побуждение к служению любви, потому что Господь чудесным образом исцелил их и освободил от бесов, что двух из них звали Иоанна и Сусанна, — все это исключительно его дело. Теперь Он призвал их, создал их двоих, и именно Он объясняет их преданность из благодарности за чудесное исцеление их болезней. То, что Иисус, согласно Евангелию, сделал только с матерью Петра, Он должен оказать такое же служение и другим женщинам, о которых пишет Лука, чтобы они снова