Принципы экономики. Классическое руководство - Томас Соуэлл

Каково бы ни было происхождение экономики, какой бы ни была ее способность влиять на события и подвергаться их влиянию, в конечном счете она занимается изучением некоторой долговечной части человеческого уклада. Ее ценность зависит от вклада в наше понимание определенного набора условий, связанных с распределением ограниченных ресурсов, имеющих альтернативное применение. К сожалению, средний гражданин и избиратель слишком мало знает и понимает экономику, что дает политикам возможность творить такие вещи, которые бы люди никогда не допустили, если бы понимали экономику так, как понимал ее Альфред Маршалл век назад или Давид Рикардо два века назад.

Что же до того, что экономисты могут предложить сегодня, то даже в их среде существуют разные оценки. Те, кто недоволен многообещающими социальными теориями и политическими предложениями, которые экономисты сочли неэффективными, давно окрестили экономику «унылой наукой». Однако после теорий Джона Мейнарда Кейнса, описывающих пользу государственного вмешательства, во многих кругах возникло ощущение, что экономисты способны сделать гораздо больше, чем просто дать представление о конкретных проблемах или предостеречь в отношении какой-то амбициозной, но ошибочной политики. В 1960-е годы экономисты-кейнсианцы рассказывали о своем умении «настраивать» экономику. Одним из них был Уолтер Хеллер, председатель Совета экономических консультантов при президенте Кеннеди:

Одновременный рост безработицы и инфляции в 1970-х годах нанес удар по кейнсианской экономике, в частности по идее, что правительство может «настраивать» экономику. Милтон Фридман возразил Хеллеру:

Иногда целое больше, чем сумма его частей. Помимо того, что вы узнали из книги о таких вещах, как цены, инвестиции и международная торговля, возможно, вы также приобрели общий скептицизм в отношении громких слов и размытых фраз, которые изливают на нас средства массовой информации, политики и многие другие. Возможно, вы больше не желаете некритически воспринимать заявления и статистические данные насчет «богатых» и «бедных». Вы уже не считаете невидалью то, что во многих местах, где действуют законы о регулировании арендной платы, наблюдается нехватка жилья, а попытки контролировать цены на продукты питания часто ведут к голоду. Однако всех экономических заблуждений не перечислить, поскольку человеческое воображение безгранично. Пока опровергают старые заблуждения, люди выдумают новые. Максимум, на что можно рассчитывать, — выявить некоторые наиболее распространенные ошибки и помогать развивать скептический настрой и аналитический подход, которые идут дальше эмоциональных призывов, поддерживающих множество вредных и даже опасных заблуждений в политике и СМИ.

Следует осторожнее использовать и четко определять слова, чтобы понимать ложность заявлений, подобных тому, что страны с высокой зарплатой не могут конкурировать в международной торговле со странами с низкой зарплатой, ведь при этом путают высокие ставки зарплаты в единицу времени и высокие затраты на рабочую силу в пересчете на единицу продукции. Подобная же путаница в налоговых ставках в пересчете на доллар дохода и общих налоговых поступлениях государства часто делает практически невозможным рациональное обсуждение налоговой политики.

Многие экономические мифы опираются, во-первых, на представление об экономике как о ряде сделок с нулевой суммой, во-вторых, на игнорирование роли конкуренции на рынке и, в-третьих, на упущение других последствий принятых мер.

Если бы экономические операции приносили пользу одной стороне исключительно за счет другой стороны, логично было бы считать, что государственное вмешательство, изменяющее условия сделки, приносит чистую выгоду конкретной стороне — скажем, арендаторам или работникам. Но если экономические сделки приносят пользу обеим сторонам, то изменение их условий в угоду одной из них, как правило, уменьшает количество сделок, в которых готова участвовать вторая сторона. В мире сделок с взаимной выгодой понятно, почему законы о контроле арендной платы приводят к нехватке жилья, а законы о минимальной зарплате увеличивают безработицу. Хотя, вероятно, мало кто прямо скажет, что экономические сделки приносят пользу только одной из сторон, многие заблуждения сохраняются из-за неявных установок, которые люди не утруждаются сформулировать даже для самих себя.

После размышления люди редко приходят к глупым выводам. Но чаще они просто вообще не думают, поэтому даже весьма умные могут прийти к неоправданным заключениям, ведь интеллектуальные способности мало что значат, если ими не пользоваться.

Те, кто не объясняет своих исходных предположений, упускают из виду важнейшую роль конкуренции в условиях свободного рынка. Централизованное планирование (особенно до того, как его опробовали на практике некоторые страны и испытали на себе его последствия), в частности, привлекало тем, что альтернативой ему казался хаос некоординируемой деятельности на неконтролируемом рынке.

Многие также верят, что профсоюзы способны увеличить долю трудящихся в общем доходе какой-то отрасли просто за счет доли инвесторов. Однако при этом игнорируется конкуренция за вложения: инвестиции идут в отрасли с более высокой доходностью и уходят из отраслей, где норма прибыли ниже, а это меняет перспективы занятости и там и там. При рассмотрении конкуренции между компаниями, где профсоюзы есть и где их нет (например, в американском автомобилестроении), вас не должно удивлять, что General Motors резко сокращает количество работников в платежной ведомости, а Toyota, напротив, увеличивает наем в Соединенных Штатах.

И вот особый случай, когда люди не утруждают себя размышлениями, — когда они не задумываются, что принимаемые решения (включая государственные меры) могут привести не только к предполагаемым последствиям. Ограничение импорта стали в США действительно сохранило рабочие места в сталелитейной промышленности страны, но в результате цены на металл поднялись, а следом взлетели цены на изготовленные из него американские товары, и количество рабочих мест в других отраслях сократилось. При этом исчезнувших мест оказалось гораздо больше, чем удалось сохранить в сталелитейной промышленности. Чтобы понять это заранее, не требовалось никакой высшей математики — нужно было просто задуматься ненадолго. Этот и другие примеры из книги не столь важны, важнее помнить об экономических принципах, которые они иллюстрируют.