История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней - Мунго Мелвин

Последующие приказы по Севастопольскому оборонительному району от 9 ноября 1941 г. (в который к тому времени вошли еще не все подразделения Приморской армии) подтвердили структуру и состав сил четырех секторов обороны города (см. табл. 13.1). Многие полки и даже батальоны были сформированы в спешке, в том числе из курсантов и частей береговой обороны. Четыре командующих секторами (все они были командирами дивизий Приморской армии Петрова) показали себя гибкими и находчивыми руководителями.

В тот же день, когда была утверждена организационная структура обороны Севастополя, Манштейн подписал доклад с детальной оценкой ситуации, в котором признавал, что попытки атаковать город с марша кончились неудачей[1297]. Интересно, что содержание этого важного документа не приводится в его мемуарах. Хотя не все подразделения Приморской армии Петрова вступили в бой, главнокомандующий одиннадцатой армией отмечал «упорное сопротивление» противника, отдавая должное боевым качествам бригад советской морской пехоты и «взаимодействующим друг с другом» войскам осажденной крепости. Манштейн признал, что защитники Севастополя эффективно использовали внешние оборонительные сооружения города, а также крепостную и корабельную артиллерию. Кроме того, каждый маневр атакующих войск замедляет «сложный ландшафт».

Манштейн признал, что его первоначальный план быстрой атаки на город с юго-востока силами 50-й и 132-й дивизий (позже к ним присоединилась 72-я дивизия) не принес успеха. Объясняя эту неудачу, он перечислял проблемы, такие как «пропажа» дорог (они были изображены на карте, но не найдены на местности), трудности с логистикой (повторяющаяся тема) и дождь. Но самая главная причина остановки операции заключалась в состоянии его войск, способность которых к наступлению была почти «исчерпана». Чтобы подчеркнуть этот аспект, Манштейн привел таблицу потерь и пополнений своих семи пехотных дивизий по состоянию на 7 ноября. Эта статистика указывает на нехватку около 26 тысяч человек — четверти боевой мощи его армии. В целом, отмечает он, одиннадцатая армия «столкнулась с фактом, который невозможно игнорировать… эти дивизии будут полностью готовы к тяжелым наступательным операциям после отдыха и прибытия пополнений»[1298]. Примечательно, что он не указывает ни количество, ни боеспособность румынского горного корпуса, который был рассредоточен по всему Крыму для решения разнообразных вспомогательных задач.

Таблица 13.1. Организация обороны и состав сил Севастопольского оборонительного района (9 ноября 1941 г.)[1299]

Разрозненные атаки на Севастополь продолжались еще неделю, но попытка Манштейна взять город с марша окончилась неудачей. Он, по крайней мере, попытался — в отличие от союзников в сентябре 1854 г., после сражения на Альме во время Крымской войны. Эти бои, а также потери во время сражений на Перекопе и Ишуне и в ходе последующих операций преследования обескровили его армию. Положение советских защитников Севастополя тоже было тяжелым, а потери значительными. Только мужество и самопожертвование позволили им удержать Севастополь. Предвосхищая речи советских военных корреспондентов, Манштейн высказывал мнение, что город будет обороняться не только по соображениям разумной стратегии, но также из-за его символического значения.

Почему Манштейн не сосредоточил достаточно сил против Севастополя, а направил половину своих войск к Керчи? Василий Федорович Елисеев, ветеран Великой Отечественной войны и военный историк, родившийся в 1922 г., критически оценивает действия немецкого военачальника: по его мнению, Манштейн ударил по Севастополю «ладонью, а не кулаком»[1300]. Справедливое замечание, однако следует учитывать, что от Одиннадцатой армии также требовалось поддерживать действия группы армий «Юг», пытавшейся проложить дорогу на Северный Кавказ. Поэтому очистить Керченский полуостров от противника было не менее важно, чем овладеть Севастополем. Например, в середине ноября штаб Одиннадцатой армии не только управлял наступлением на город-крепость, но и планировал операцию «Винтерспорт», форсирование Керченского пролива XLII корпусом, чтобы далее развить наступление в Краснодарском крае. Но распыление сил в попытке одновременно решить слишком много задач снова не позволило достичь решающего успеха на полях сражений. 16 ноября Манштейн выражал свое разочарование: «Русские утверждают, что у нас двенадцать дивизий под Керчью и Севастополем. Если бы их было хотя бы девять! Всегда не хватает одной или двух дивизий, которые обеспечили бы быстрый успех, — давняя напасть»[1301]. Возможно, если бы полностью моторизованный «Лейбштандарт» остался с одиннадцатой армией, Манштейн смог бы взять штурмом Севастополь с марша в ноябре 1941 г. Но подобные предположения не учитывают многочисленные трудности, с которыми столкнулись его войска при попытке наступления на город.

Следует отдать должное огромной работе, проделанной защитниками Севастополя — как в плане привлечения материальных ресурсов, так и укрепления боевого духа — для обороны своего города-крепости. Ни 51-я, ни Приморская армия не проявили особого тактического мастерства в сражениях на Перекопе и Ишуне, однако оборона города объединенными силами Черноморского флота, Приморской армии и прибывших подкреплений оказалась более грамотной и организованной. В результате, несмотря на потерю остального Крыма, Севастополь отбивал атаки одиннадцатой армии вплоть до начала июня 1942 г. Решимость советских войск не ослабевала. Об этом, например, свидетельствуют чувства девятнадцатилетнего пулеметчика Елисеева из 7-й бригады морской пехоты. 1 ноября 1941 г. он вместе со своим подразделением вступил в бой на передовых позициях второго сектора в районе горы Гасфорта. В 2012 г. он так рассказывал о психологическом состоянии тех, кто защищал Севастополь в 1941–1942 гг.: «Мы не сомневались, что Советский Союз победит в войне. Поражение казалось немыслимым. Но ситуация в Севастополе стала тяжелой. Немцам в конечном итоге удалось блокировать его с земли, моря и воздуха. Мы поняли, что Севастополь придется оставить, — иллюзий на этот счет не было»[1302].