Чужие - Дин Кунц

Альварадо протянул руку и захлопнул дверь. Кабинет погрузился в темноту. Поняв, что Майлс тянется к выключателю, он сказал:

— Давайте так и оставим, а? Говорить откровенно легче, когда не видишь собеседника. — (Майлс убрал руку, не став включать лампу.) — Скажите мне, Майлс, это вы послали фотографии Корвейсису и Блокам?

Майлс молчал.

— Мы с вами друзья, — продолжил Альварадо. — По крайней мере, так я всегда думал. Я не встречал другого человека, с которым мне так нравится играть в шахматы и покер. Поэтому я вам говорю… Джека Твиста вызвал сюда я.

— Зачем? — Майлс был явно поражен.

— Я знал, как и вы, что некоторые свидетели медленно освобождаются от блоков в памяти и у них возникают психологические проблемы. И поэтому я попытался обратить внимание свидетелей на мотель, прежде чем кто-нибудь опять решит уничтожить их память. Я надеялся, что подниму достаточно шума и сделаю продолжение операции прикрытия невозможным.

— Зачем? — повторил Майлс.

— Я пришел к выводу, что эта операция — ошибка.

— Но к чему саботировать ее втайне?

— Если бы я обратился к общественности, то нарушил бы приказ. Моя карьера пошла бы коту под хвост. А может, и пенсия. К тому же я опасался, что Фалкерк меня убьет.

То же самое беспокоило и Майлса.

— Я начал с Твиста, полагая, что с его рейнджерской подготовкой и склонностью бросать вызов властям он сможет сорганизовать других свидетелей. В ходе очистки памяти Твиста позапрошлым летом я узнал о его банковских ячейках. И вот я просмотрел его досье, записал названия банков, пароли. В досье также находились копии всех ключей к его ячейкам. Фалкерк сделал их на тот случай, если понадобятся улики против Твиста, чтобы шантажировать его или упрятать в тюрьму. Я сделал копии с копий. А когда в конце декабря на десять дней уехал в отпуск, прихватил с собой десяток открыток с изображением мотеля «Транквилити» и положил по одной в каждую ячейку. Он не часто ходит в эти банки, всего несколько раз в году. Тысячи клиентов арендуют ячейки, поэтому Твиста никто не помнил в лицо, и я сошел за него. Все прошло без сучка и задоринки.

— Гениально, — сказал Майлс, глядя с восхищением и теплотой на крупную, едва видимую в полутьме фигуру друга. — Эти открытки должны были заставить Твиста задуматься, а если бы о них пронюхал Фалкерк, то не знал бы, на кого свалить вину.

— Еще и потому, что я всегда прикасался к ним только в перчатках, — добавил Альварадо. — Ни одного отпечатка не оставил. Я планировал вернуться, подождать, пока Твист найдет открытки, а потом съездить в Элко, позвонить с таксофона другим свидетелям, дать им отсутствующий в телефонных книгах номер Твиста и сказать, что он знает причину их психических проблем. Ком покатился бы с горы. Но пока я собирался, кто-то отправил поляроидные снимки Корвейсису и Блокам, возник новый кризис. Я, как и Фалкерк, знаю: того, кто отправил снимки, нужно искать здесь, в Тэндер-хилле. Вы будете признаваться или исповедальное настроение посетило только меня?

Майлс помедлил, взглянул на туманно-серый отчет на столе. Психологический профиль Фалкерка. Его пробрала дрожь. Наконец он ответил:

— Да, Боб, это я послал те фотографии. Великие умы мыслят одинаково, да?

Альварадо сказал:

— Я вам объяснил, почему выбрал Твиста. И я могу понять, почему вы решили расшевелить Блоков, — они местные и как бы в эпицентре всего. Но почему вы выбрали Корвейсиса?

— Он писатель, значит у него живое воображение. Я предполагал, что он откликнется на анонимные письма и необычные фотографии быстрее и живее, чем другие. А его первый роман получил огромную известность еще до выхода в свет, и, если он накопает что-нибудь достоверное, пресса поверит скорее ему, чем кому-либо еще.

— Мы два умника.

— Слишком уж великих, это может не кончиться добром, — сказал Майлс. — Похоже, мы промедлили, с операцией прикрытия нужно было заканчивать раньше. Нам следовало нарушить подписку о неразглашении и известить общественность, даже рискуя вызвать ярость Фалкерка и преследования со стороны властей.

На несколько секунд воцарилось молчание. Наконец Альварадо нарушил его:

— Как вы считаете, почему я пришел к вам и рассказал обо всем, Майлс?

— Вам нужен союзник против полковника. Вы не верите ни одному слову из того, что он наговорил вам по телефону. Не можете поверить, что он поумнел в одночасье. И считаете, что он везет сюда свидетелей не для того, чтобы мы обследовали их.

— Я думаю, он намерен их убить, — сказал Альварадо. — И нас заодно. Всех нас.

— Потому что считает, что всеми нами завладели. Идиот.

В динамике системы громкой связи раздался треск, потом свист. Как и во всех помещениях хранилища, громкоговоритель был встроен в стену. За свистом последовало сообщение: все, военные и гражданские, должны явиться в арсенал, получить оружие, вернуться в свои помещения и ждать дальнейших инструкций.

Альварадо встал со стула, сказал:

— Когда они вернутся к себе, я скажу им, что Фалкерк собрался запереть всех в жилищах, а я решил вооружить их. Скажу, что по причинам, которые одним будут ясны, а другим — пока нет, нам всем угрожает опасность со стороны Фалкерка и его СРВЧС. И если полковник пришлет сюда своих людей, чтобы собрать персонал и перестрелять всех, мои люди смогут дать им отпор. Надеюсь, мы сможем его остановить, прежде чем дело зайдет настолько далеко.

— И я тоже получу пистолет?

Альварадо подошел к двери, но не открыл ее. Потом ответил из темноты:

— Вы — в первую очередь. Наденьте лабораторный халат, чтобы пистолет был под ним, — Фалкерк не увидит, что вы вооружены. Я собираюсь расстегнуть пуговицы на мундире, а небольшой пистолет заткнуть за пояс: тогда он не поймет, что и я при оружии. Если мне покажется, что он намерен дать команду об уничтожении нас, я вытащу пистолет и убью его. Но сначала предупрежу вас — скажу кодовое слово, чтобы вы могли убить Хорнера. Убить нужно обоих сразу: если у Хорнера будет возможность, он убьет меня, когда я открою огонь по Фалкерку. А мне очень нужно остаться в живых: не потому, что я так уж пекусь о своей шкуре, хотя, вообще-то, пекусь, а потому, что я генерал и должен иметь возможность подчинить себе людей Фалкерка, когда их командир будет убит. Вы сможете сделать это? Сможете убить человека, Майлс?

— Да, я смогу нажать на спусковой крючок, если это остановит Хорнера. Я тоже считаю вас своим близким другом, Боб. И не только из-за покера и шахмат. Я не могу забыть о том что вы прочитали всего Томаса Элиота.

— «Я думаю, что мы в крысином ходе, / Где мертвецы подрастеряли кости»[35], — процитировал Боб Альварадо. Он тихонько рассмеялся, открыл дверь и остановился в серебристом свете пещеры. — Какая ирония судьбы! Тысячу лет назад мой отец беспокоился, что из-за интереса к поэзии я вырасту девчонкой в юбчонке. А я стал однозвездным генералом, и в час крайней нужды именно поэзия убеждает вас совершить ради меня убийство и спасти мою задницу. Идете в арсенал, доктор Беннелл?