Книги онлайн и без регистрации » Историческая проза » Золотой век Испанской империи - Хью Томас

Золотой век Испанской империи - Хью Томас

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 178 179 180 181 182 183 184 185 186 ... 210
Перейти на страницу:

Витория, рожденный, вероятно, около 1480 года, являлся основным лидером нового томистского возрождения. Он вступил в доминиканский орден в 1504 году, после чего поступил в коллеж Сен-Жак в Париже. Здесь он оставался на протяжении почти восемнадцати лет – сперва как студент, затем принялся читать лекции по «Сумме теологии» Фомы Аквинского{1218}. В 1523 году он возвратился в Испанию и вскоре был избран возглавить кафедру богословия в Саламанкском университете – пост, который он занимал вплоть до своей смерти в 1546 году. Витория не опубликовал никаких произведений, поэтому о его взглядах мы можем судить, лишь читая его рукописные пометки к лекциям. Однако он имел огромное влияние как учитель, и к моменту его смерти тридцать из его студентов являлись профессорами в разных городах Испании.

В 1535 году мы слышим жалобы Лас Касаса по поводу того, что ему довелось слышать о действиях «этих германцев» в Венесуэле: «Это не путь моего Господа, – писал он одному из испанских придворных, – не тот путь, которым следовал Христос. Это… скорее мусульманский подход – а на самом деле еще хуже, чем то, что делал Магомет»{1219}. Возможно, его комментарии отражали позицию умной, благожелательной и прекрасной регентствующей императрицы Изабеллы, которая, узнав о том, что многие индейцы из региона Коро в Венесуэле были похищены и проданы в Санто-Доминго, приказала, чтобы их вернули домой. Впрочем, немецкие надзиратели за венесуэльской «колонией» и пальцем не шевельнули, чтобы исполнить королевское повеление. Но, рассматривая все эти жалобы, не следует забывать о впечатлении, которое произвела публикация, – она состоялась в 1535 году, – «Истории» Овьедо, дающей в целом негативное представление о способностях индейцев.

В этот момент упрямый, но проницательный папа Павел III (Алессандро Фарнезе) занял весьма важную позицию по вопросу о том, как следует обращаться с туземцами. Фарнезе происходил из старинного семейства, проживавшего возле Больсены, что под Орвието. Его миловидная сестра Джулия послужила основной причиной его возвышения при дворе Александра VI, поскольку «…не вызывает сомнений, что Александр VI даровал кардинальский сан не столько ему, сколько его сестре»{1220}.

Окруженный членами своей семьи и стремящийся удовлетворить их амбиции, Павел III наслаждался жизнью прелата эпохи Возрождения; время его пребывания на папском престоле было необычайно мирным. На картине Тициана он предстает с двумя внуками, один из которых, Оттавио, герцог Камерино, женился на Маргарите, незаконной дочери Карла V от голландской любовницы; второй стал еще одним кардиналом Алессандро Фарнезе.

На момент своего избрания папой Фарнезе, как мы видели, был старейшим среди кардиналов. Заняв папский престол, он прежде всего предложил Эразму кардинальскую шапку, от которой тот отказался{1221}. Гвиччардини писал о нем: «Это был человек большой учености и, по всем признакам, высокой нравственности, исполнявший свою кардинальскую должность с большим искусством, нежели те, благодаря кому он ее занял». Он завершил, при помощи Антонио да Сангальо, строительство палаццо Фарнезе в Риме, «фриз которого мог потягаться с любым из существующих». Памфлетист Паскуино вывесил в Ватикане объявление: «Подайте на строительство этого здания». Также новый папа выстроил в Риме папский дворец в саду францисканского монастыря, с фасадом на Корсо – теперь, увы, его место занял памятник королю Виктору-Эммануилу.

На папу Павла оказывали влияние такие вдумчивые и гуманные корреспонденты из Нового Света, как фрай Минайя и Хулиан Гарсес, епископ Тласкалы. В своей булле «Sublimis Deus» от 1537 года папа напоминает, что Христос говорил: «Идите и научите все народы… Он сказал – все, без исключения, ибо все народы способны воспринять учение истинной веры». Итак, «…враг рода человеческого [т. е. дьявол], противящийся любым благим деяниям ради уничтожения всех людей, видя это и исполнившись зависти, изобрел средство, никогда доселе не слыханное, посредством коего… он вдохновляет тех, кто… не колеблясь, проповедует во всеуслышание, будто бы к индейцам Запада и Юга, а также другим народам, о которых мы лишь недавно узнали, следует относиться как к тупым животным, созданным для того, чтобы служить нам, и заявляет, будто они неспособны воспринять католическую веру… Мы, как бы мы ни были недостойны, воплощаем на земле волю Господа нашего… считаем, однако, что индейцы поистине такие же люди и что они не только способны понимать католическую веру, но, согласно нашим сведениям, чрезвычайно жаждут воспринять ее.

Желая предоставить достаточные средства для исправления совершенного зла, мы постановляем и объявляем, что… указанные индейцы, а также все другие народы, которые, возможно, будут обнаружены христианами, никоим образом не должны быть лишаемы своей свободы или имущества, даже если они и не принадлежат к вере Иисуса Христа; и что они могут и должны свободно и законно наслаждаться своей свободой и обладанием своим имуществом. Также не должны они никоим образом быть порабощаемы; если же подобное все же произойдет, это действие должно почитаться недействительным и не имеющим силы… Указанные индейцы должны быть обращаемы в веру Иисуса Христа посредством проповедания им слова Господня и примером добродетельной и святой жизни»{1222}.

Эта булла, несмотря на ее благожелательный тон, возбудила гнев императора Карла, решившего, что она посягает на его власть. Однако намерения папы Павла были исключительно благими. Его следующая булла, «Altitudo divini consilii», порицала францисканцев за то, что они не совершают полного обряда крещения индейцев. Отныне, требовал папа, они не должны упускать в церемонии ни малейших деталей, за исключением раздачи соли, произнесения «эффата»{1223}, облачения в белые одежды и зажжения свечей – поскольку будет хорошо, если на индейцев произведет впечатление пышность обряда{1224}.

Интерес папы Павла к этим вопросам, каковы бы ни были его мотивы, способствовал новому повороту событий.

В начале 1540 года кардинал Гарсия де Лоайса, давний председатель Совета Индий, собрал в Вальядолиде совет, чтобы всерьез обсудить вопрос, как следует обращаться с индейцами. С ним был доктор Рамирес де Фуэн-Леаль, который, как мы знаем, до этого эффективно и достойно возглавлял аудиенсии в Санто-Доминго и в Мехико. Теперь он был епископом города Туй в Галисии – симпатичного маленького городка на речной границе с Португалией, казалось бы, совершенно вдалеке от любых дел, касающихся Индий. Также присутствовали: Хуан де Суньига – военачальник, младший брат графа Миранды, майордомо принца Филиппа, и большой друг императора Карла, которому он служил верой и правдой{1225}; граф Осорно (Гарсия Фернандес Манрике), который был действующим председателем Совета Индий на протяжении большей части 1530-х годов; лиценциат Гутьерре Веласкес, отпрыск того же рода, что и упоминавшийся нами выше первый кубинский губернатор Диего Веласкес, отдаленный родственник великого хроникера Берналя Диаса дель Кастильо; а также Кобос и вечный бюрократ доктор Берналь{1226}. Фрай Бартоломе де Лас Касас, в это время снова вернувшийся в Испанию, прислал Гарсии де Лоайса меморандум касательно того, как положить конец «мучению индейцев», предлагая ликвидировать все энкомьенды.

1 ... 178 179 180 181 182 183 184 185 186 ... 210
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?