Обнаженный Бог. Феномен - Питер Гамильтон

— Но нам неизвестно, каким образом они ее применяют, — возразил Дариат. — Поэтому и не можем им противостоять.

— Значит, нам нужно это выяснить, — сказала Эренц. — Ты должен признать: если они продвигаются таким способом, то мы обязательно услышим их приближение.

Дариат выругался, увидев, что она осторожно пробирается среди обломков. Теперь он понял, почему личность выбрала именно ее. У нее было больше оптимизма, чем у целой эскадрильи летчиков-испытателей. Нехотя он последовал за ней.

В полу были глубокие выемки, а красный ковер с желтым орнаментом порван и вздернут. Расстояние между треугольными выемками составляло около двух метров. Дариат без труда определил, что оставили их когти. Пришелец, как бульдозер, прошел по всему вестибюлю, разнося в щепки мебель. Стены при этом тоже сильно пострадали. Потом он повернул и направился в центр звездоскреба. По-видимому, личность оказалась права: он был возле центральной опоры. Дверь, ведущая в анфиладу комнат, отсутствовала, вместе с ней пропала и значительная часть стены. Эренц остановилась в двух метрах от нее и посветила прикрепленными к запястьям лампочками на большое отверстие.

— С той стороны вестибюль не поврежден, — сказала она. — Значит, он здесь.

— Согласен.

— Ты наверняка это можешь сказать?

— Я привидение, а не медиум.

— Ты же понимаешь, что я имею в виду.

— Да. Но я чувствую себя, как всегда.

Она присела и стала отцеплять с пояса сенсоры, а потом прикручивать их не телескопический шест.

— Я сначала воспользуюсь визуальным и инфракрасным сканером.

— Попробуй еще магнитный сканер, — предложила личность.

— Хорошо, — Эренц добавила последний сенсор к приборам и оглянулась на Дариата. — Так?

Он кивнул. Она осторожно вытянула шест. Дариат, пользуясь родственной связью, снимал данные непосредственно с биотехнического процессора, управлявшего сенсорами, и видел перед собой бледное изображение заиндевевшей стены. Поверхность ее перекрывали полупрозрачные цветные тени, результат заложенных в процессор аналитических программ, абсолютно непонятных Дариату. Он сменил фокус и удалил все, оставив лишь визуальное и инфракрасное изображение.

Он видел лишь край разломанной стены. Потом не видел уже ничего.

— Может, оно не работает? — спросил он.

— Да. Здесь совершенно нет света. И электромагнитной эмиссии. Странно, стены должны были быть видны при инфракрасном излучении, и низкая температура тут не помеха. Похоже, пришелец выстроил возле отверстия что-то вроде энергетического барьера.

— Тогда нужно попробовать активный сканер, — предложил Дариат. — Может, лазерный взять?

— Проще будет, если ты пойдешь и посмотришь, — сказала личность.

— Еще чего! Откуда ты знаешь, что это энергетический барьер? Может, сам пришелец спрятался за углом.

— Если бы он был так близко, то ты бы это почувствовал.

— Наверняка мы этого не знаем.

— Да не квохчи ты, как старуха, пойди да загляни, вытяни шею.

Эренц уже убрала телескопический шест. Защищать его явно не собиралась.

— Ладно. Посмотрю.

Он чувствовал себя сейчас даже хуже, чем когда выпил яд в апартаментах Боспурта. Тогда он, по крайней мере, понимал, зачем это делает.

— Посвети туда как следует, — сказал он Эренц.

Она прицепила на пояс последний сенсор, затем вытащила лазерный пистолет и маленькое пусковое устройство с осветительными патронами.

— Готово.

Они перешли на другую сторону вестибюля, чтобы Дариат мог получше все рассмотреть. Он подбирался к краю отверстия, а Эренц светила ему лампочками, закрепленными на шлеме. Видеть пока было нечего.

Дариат стоял уже прямо над отверстием.

— Черт. Может, это горизонт событий? Ничегошеньки не вижу.

Казалось, конец света находился именно в этой комнате. Мрачная аналогия в данной ситуации.

— Ну что ж, приступаем ко второму этапу, — сказала Эренц и подняла пусковое устройство, целясь в яму. — Посмотрим, что произойдет.

— Лучше не надо, — быстро сказал Дариат.

— Хорошо, — вмешалась личность. — Если ты со стороны ничего не можешь рассмотреть и не хочешь воспользоваться патроном, почему бы тебе не спуститься туда и не посмотреть?

— Чудище может решить, что осветительный патрон — своего рода оружие, — сказал Дариат.

— Тогда что ты предлагаешь?

— Я просто говорю, и все. Лучше проявить благоразумие.

— Мы учли все предосторожности. Эренц, кидай патрон.

— Подожди! — В темноте Дариат заметил какое-то движение. Слабые тени волнообразно изгибались, что-то шевелилось глубоко внизу. Чернота отступала от него со скоростью отлива.

Затем сознание уловило, что палец Эренц давит на триггер пускового устройства. Почувствовал ее твердое намерение: не возвращаться без полезной информации о пришельце.

— Нет, не надо…

В яме вспыхнул ослепительно-белый свет. Дариат увидел разрушенное помещение.

Парадоксально, но влившаяся в Оргатэ новая сила ослабила его как целое. Впитав в себя жизненную энергию из источника, бывшие доселе неподвижными составлявшие его существа начали выходить из меланжа. Оргатэ перестал быть единством. Как коллектив он стал разваливаться. Вместе они были сильны. Теперь же они стали сильны по отдельности и не нуждались друг в друге.

Физически они оставались в одном месте. Причины двигаться у них не было. Совсем наоборот. Им надо было оставаться на месте и поглощать жизненную энергию: ведь она должна была дать им независимость. Эта задача была пока решена не до конца, но близилась к завершению. В Оргатэ проходили изменения, составлявшие его части ждали благословенного момента, готовились к раздельному существованию. Каждая особь принимала свою уникальную форму. Оргатэ стал своего рода чревом для вынашивания десятка различных видов.

И тут Оргатэ почуял два приближавшихся к нему существа. Огоньки их жизненной энергии были слишком маленькими и слабыми, чтобы обращать на них особое внимание. Зачем они ему, если он сейчас черпает силы из куда более богатого источника. Оргатэ свернулся и, окружив себя защитной темнотой, продолжал поглощать энергию.

Эренц выпустила осветительный патрон, и Дариат увидел огромную тушу Оргатэ, приникшую к дальней стене комнаты, к блестящей черной мембране, в глубине которой вяло и аритмично бился пульс. К ней алчно прижались щупальца, дрожавшие от возбуждения.