Обнаженный Бог. Феномен - Питер Гамильтон

— Не слишком много, — признался Дариат.

Толтон заметил подозрительный бугорок цвета авокадо среди тонких стеблей розовой травы и остановил грузовик.

На земле лежало тело большой служебной ящерицы. Она была выведена для агрономических надобностей. Длина ее составляла полтора метра от носа до хвоста, на лапах — длинные, словно грабли, пальцы. На Валиске таких ящериц были сотни. Они очищали реки от сгнившей травы, сучков и топляков.

Дариат смотрел, как его приятель склонился над животным и осторожно потрогал его бока.

— Не пойму, живая она или нет, — пожаловался Толтон.

— Мертва, — сказал ему Дариат. — Жизненной энергии в теле больше нет.

— Ты можешь это сказать?

— Да. Она похожа на небольшое внутреннее свечение. Все живые существа его имеют.

— Черт. Неужели ты это видишь?

— Да, это похоже на зрение. Мой мозг определяет это как свет.

— Да ведь у тебя нет мозга. Ты ведь привидение. У тебя просто пучок соединенных друг с другом мыслей.

— И не только это. Я — обнаженная душа.

— Ну ладно, не надо быть таким чувствительным, — Толтон улыбнулся. — Чувствительным. Чувствительное привидение.

— Надеюсь, что твоя поэзия лучше, чем чувство юмора. В конце концов поднимать ее придется тебе, — он тронул прозрачной ногой мертвую ящерицу.

Толтон уже не улыбался. Он обошел грузовик и опустил задний борт. Там уже лежали тела трех служебных животных.

— Козы еще туда-сюда, а это мне кажется каким-то каннибализмом, — проворчал он.

— Обезьяны считались деликатесом у некоторых народов Земли в доиндустриальную эпоху.

— Неудивительно, что они все вымерли, а дети их сбежали в город и жили счастливо.

Он подставил руки под тело ящерицы. Ощущение не из приятных: скользкая чешуя легко сваливалась с выступавших костей животного.

— И лебедки нет, — ворчал он, таща тело к машине.

Ящерица была тяжелой. Потребовалось несколько приемов, прежде чем он втащил ее по крутому аппарелю. Толтон даже раскраснелся, когда закинул ее на туши других животных. Спрыгнул вниз, поднял борт и закрыл задвижки.

— Хорошая работа, — похвалил Дариат.

— Да ладно, хорошо еще, что мне не надо их убивать.

— Нам пора возвращаться. Груз большой.

Толтон согласился. С грузовиков было снято все, что можно: не было ни процессоров, ни радаров, предупреждавших о возможном столкновении. Их даже не всегда удавалось заводить. А если груз был слишком большим, они и вовсе останавливались.

— Дариат, — позвала личность. — Пришелец вернулся. И не один.

— О Господи. И сколько их?

— Дюжины две. А то и больше.

Дариат лишний раз убедился, какого труда стоит личности каждое простое действие, в данном случае — разглядеть приближавшиеся пятна. Причем он даже не был уверен, что Рубра рассмотрел их все. Среди прядей темной туманности скользили, как и прежде, бледные полосы бирюзового и рыжеватого цвета. Рассекая рваные пряди и резко изгибаясь на каждом повороте, к обиталищу неуклонно приближалось скопление светло-серых точек. В движении этом не было порядка, но личность должна была проследить их траекторию.

Дариат посмотрел сквозь закопченое ветровое стекло грузовика. До северной оконечности обиталища оставалось тридцать километров, и дорога эта через кустарниковую пустошь внезапно показалась ему чрезмерно долгой. Доберутся они туда, по меньшей мере, минут через сорок, да и то если по пути к твердому дорожному покрытию им не встретится участок, слишком сильно поросший розовой травой. Одинокое и длительное пребывание в темпом пространстве весьма опасно, да и пещеры — не слишком надежное укрытие.

Смешно, подумал Дариат: и это он, кто на протяжении тридцати лет старался изолировать себя от людей, сейчас страстно хотел затеряться в толпе. Он не забыл страшного, ослабляющего холода, которым в прошлый раз поразил его пришелец. Душа его в этом странном мире была абсолютно беззащитна. И если сейчас пришло время окончательно умереть, то он предпочел бы, чтобы это произошло в компании ему подобных. Он повернулся к Толтону, стараясь четко произносить слова, так, чтобы по движению губ Толтон понял его правильно:

— Эта каракатица может ехать быстрее?

Уличный поэт испуганно на него посмотрел:

— А в чем дело?

— Настал удобный момент, когда мы можем это выяснить.

— Что, вернулось чудище?

— И не одно.

Толтон схватился за рычаг и поднял скорость до сорока с лишним километра в час. Двигатель лихорадочно зажужжал. Обычно его вообще слышно не было. Дариат подключил родственную связь для наблюдения за приближением пришельцев. Личность привела в действие семь лазеров и два мазера, находившихся на краю космопорта. Как и в прошлый раз, никакого ответа от пришельцев не поступило.

Те из них, что летели впереди, вырвались из туманности и устремились к оболочке обиталища. Оптические сенсоры взяли их в фокус, и девять мощных лучей поразили пришельца. В ответ он лишь быстрее закрутился и, извиваясь, ринулся к обиталищу. Радиальные лучи вспыхнули ярче и выше. Новая попытка закончилась так же безрезультатно.

Личность прекратила обстрел. Тревога, словно ментальный вирус, охватила потомков Рубры. Они смотрели, что будут делать пришельцы. Всем раздали персональное оружие, хотя особых надежд на него не возлагали. Если уж лазер оказался им нипочем, тогда ружья (каким бы большим ни был их калибр) уж точно не помогут. Хотя никто от оружия не отказался: срабатывал психологический фактор.

* * *

Оргатэ, возглавляя рой нетерпеливых соплеменников, несся к огромному живому объекту, поглощая тепло, которым тот так небрежно разбрасывался. Они хотели первыми завладеть его жизненной энергией, прежде чем она достанется меланжу. Как только это произойдет, много сущностей, запертых внутри меланжа, смогут возродиться и разделиться, при этом, возможно, весь меланж распадется на короткое время. Однако не всем достанет энергии для возвращения в место, из которого они когда-то упали. Такой привилегии удостоятся лишь те, кто наберется сил, прежде чем разделение произойдет.

Поэтому Оргатэ и призвал самых сильных, тех, что могли оторваться и далеко улететь от меланжа. Вместе они справятся с объектом. Ради того, чтобы вырваться из темного пространства, следовало рискнуть.

Оргатэ приблизился. Из дальней оконечности объекта вырвались столбы энергии, которая ему не годилась. Он прикрылся, и энергетический всплеск отлетел в сторону, не причинив ему вреда. Когда он приблизился к поверхности объекта, столбы энергии исчезли. Соплеменники Оргатэ снижались вслед за ним, издавая победные возгласы, распаленные близостью источника.

Перед ними были полые цилиндры, выступающие из средней части объекта. Оргатэ увеличил скорость. Он не забыл плоскую прозрачную поверхность, на которую причалил в прошлый раз. Среди тысяч других таких же листов, вставленных по всей длине цилиндра, его можно было сразу узнать: мертвый участок, лишенный жизненной энергии и тепла. В этот раз Оргатэ не снизил скорости.