Школа Бессмертного - Алексей Владимирович Ларин

А он? Что ему теперь делать? Продолжать ненавидеть Марью? Продолжать готовить её свержение? Или попробовать ещё раз объясниться?

Ничего не перевернулось в Волхове, ничего не сломалось, как говорит Скаль-Грайский. Бессмертный покинул город. Соловей не женился на Марье и вообще куда-то пропал. Войны не случилось, даже Хранители, судя по всему, сдались и признали статус-кво. Какие у него могут быть претензии к Марье? Вот разве что Лика…

Он долго не мог заснуть в эту ночь. Князь словно привёз воспоминания о доме, о родине. Нахлынула непривычная тоска, какой он не испытывал ещё ни разу, ни в одном из своих многочисленных походов и поездок. В Долинах Бессмертного, на Глубоких озёрах Семиградья, в степях Восточной Боргеи и Лукоморье – куда бы ни забрасывала его судьба, он нигде ещё не чувствовал себя таким чужим, как здесь.

Здесь всё было чужим. Язык, пища, дома, одежда, манеры, запахи. Он до сих пор не привык к местным ароматам, к накрашенным губам, к платьям с вырезами и декольте. Даже эта вот милая девушка, на своё несчастье влюбившаяся в него, принцесса София, даже она казалась ему более чужой и далёкой, чем та же Кошкина. Хотя Кошкина вообще из другого мира, а вот поди ж ты. С ней ему, кажется, проще и понятнее общаться, чем со своей предполагаемой невестой.

Иван зажмурился, помотал головой по подушке. Он уже сделал несчастными двух женщин, не хватало ещё одну. Как, как объяснить этой наивной принцессе, что он приехал вовсе не ради неё?! Как заставить её разлюбить?! Проще всего, конечно, прямо сказать, но он не мог сейчас. Пока император, а точнее, Комнин не примет решение, у него связаны руки. Он вынужден продолжать играть свою роль жениха, даже понимая, чем это обернётся и каким ударом станет для Софии правда.

Он ничего не может сделать. Он слишком далеко зашёл. Даже если он захочет сейчас пойти на попятный, заинтересованные люди могут уже ему не позволить. Только сейчас осознав это, Иван похолодел. Неужели он прошёл точку невозврата?

На следующий день его позвали к императору.

Он вошёл, внутренне собираясь и догадываясь, о чём пойдёт речь. Видимо, с арданцами договорились ещё вчера и сегодня ему должны будут сообщить окончательное решение – окажут ли ему поддержку против Марьи или нет.

Хотя звали его к императору, но, как все последние дни, разговор проходил в комнате канцлера. Кроме Комнина с неизменными Себастьяном и Антонио и самого императора, был ещё Амори.

Наина в этот раз отсутствовала. Не было и арданцев, которых Иван тоже ждал. Видимо, свою часть работы они уже сделали и встречаться с царевичем считали излишним.

– Проходите, Иван! – император радушно обнял его, повёл рукой, приглашая.

– Добрый день! – поздоровался царевич.

Ещё и потому он обратил внимание на отсутствие Наины, что она служила переводчиком во всех здешних переговорах. Он уже почти всё понимал, но ещё не рисковал формулировать сложные предложения, порой забывал то или иное слово. Сегодня, видимо, придётся справляться одному.

Ему предложили кресло. Он сел напротив императора. Слева сидел Комнин, справа Амори. Иван старался не суетиться, но то и дело невольно косился на канцлера.

– Ну что ж, Иван, – начал император, закинув ногу на ногу. – Кажется, наше дело сдвинулось с мёртвой точки. Мы нашли решение.

– Рад это слышать, – старательно выговаривая слова, ответил царевич. Какое решение? О чём он?

Император не стал его долго томить.

– Как вы знаете, мы ждали представителей великого магистра. Нам нужна была сеть ордена для формирования блока союзников. Ну и финансы их тоже не помешают.

Иван кивнул. Это он понимал, это они уже обсуждали. Выступать против Марьи, у которой за спиной Бессмертный, а потенциально ещё и Скаль-Грайские, император не хотел. В одиночку, без союзников, даже собрав все вестланские армии, какие удастся, было слишком рискованно.

Иван пытался убедить и канцлера, и императора, что против него колдовать Марья не станет, но не смог доказать, что она проявит такую же терпимость в отношении вестланцев. Тем более Бессмертный. Союзники были нужны, и, чтобы собрать их в кратчайший срок и убедить выступить против Марьи, требовалась разветвлённая сеть торгового Арданского ордена.

– Орден согласился выступить на нашей стороне, – продолжал император. – Понадобится какое-то время на согласование действий, но представители магистра заверяют, что они убедят кого нужно. К осени мы будем готовы действовать.

– Действовать?

– Выступать с армией. Нам тоже понадобится время собрать людей, но, думаю, десять тысяч всадников к осени мы подготовим. Вам этого хватит?

– Более чем, – заверил Иван. – Товтивил должен поддержать меня, выступить с нами. Это ещё тысяч сорок, может, пятьдесят. Плюс надёжный тыл, дороги, снабжение.

– Да, вы говорили, – кивнул император. – А на своих людей вы рассчитываете? В Волхове?

– Сложно сказать, – осторожно ответил Иван. – Столичная гвардия будет за меня, это я вам гарантирую. Семиградский полк тоже. Остальные, особенно провинциальные воеводы, скорее будут поддерживать Марью. Или выжидать, смотреть, как пойдёт дело. Если будем действовать быстро, нам они не понадобятся. С вашими войсками и мераянами я буду в Волхове ещё до снегов.

– Ну что ж, отлично! – улыбнулся император. – Осталось устроить самое главное, и можем собирать войска.

– Главное? – переспросил Иван.

– Ну как же! – наигранно удивился император. – Свадьбу. Свадьбу, Иван. Разве вы не за этим сюда приехали? София уже вся извелась; что ни день достаёт меня с этой свадьбой.

– Простите, – Иван подался вперёд, решив, что ослышался. – Простите, ваше величество, я… не совсем понял… Вы сказали – свадьба?

– Да, свадьба, Иван. А что вас так удивляет?

Иван почувствовал, как пересохло во рту. Он переглянулся с Амори, с Комнином. Канцлер был предельно невозмутим.

– Ваше величество! – он повернулся к императору. – Мы же договаривались. Мы же обсуждали это!

– Да, но, видите ли, в чём дело, Иван, – с озабоченным выражением произнёс император, – по соответствующим размышлениям мы пришли к выводу, что ваши мотивы… э-э-э… скажем так, должны отойти на второй план. Уступить, так сказать, место более важным и приоритетным целям.

– Это невозможно, ваше величество. Я приехал сюда с одной вполне конкретной целью. И для меня она не изменилась.

– И я вас уважаю за вашу принципиальность, Иван. В какой-то степени я вам даже сочувствую. Но поймите, я не могу собирать и посылать армию за какого-то чужеземного царевича. Люди не пойдут, не будут за вас драться. А вот за зятя императора и за свою принцессу очень даже пойдут.

– Ваше величество, не заставляйте