Серебряные фонтаны - Биверли Хьюздон

– Эми, самому главному ты меня уже научила.

– Чему же?

– Ты заново научила меня любить. Позже я прошептала ему:

– Я никогда не выучу эти глаголы, если ты не перестанешь целовать меня во время урока.

– Ты первая начала. Кроме того, нам пора закрывать книги. Нелла уже беспокоится, – Лео снял меня со своих колен, поставил на ноги и встал сам. – Давай сводим, ее на прогулку по парку, – он подал мне руку и мы вышли навстречу вечерним запахам. Это было наше время любви и роз.

Пришла пора сбора урожая. Как-то я сидела в тени большого вяза в Хай Хэме, наблюдая, как Роза и Джеки возятся с другими детьми, а Флора висит на руке Лео, разговаривающего с мистером Арноттом. Вдруг она оставила его, и побежала по жнивью к своим брату и сестре. Я улыбнулась, видя ее кипучую энергию – в последние дни я была очень сонливой. Мои глаза слипались.

– Ну, по-моему, мы хорошо поработали, Марта? Мои глаза открылись. Бабушка Витерс и Мод Винтерслоу стояли передо мной в лучших своих башмаках и косынках, очень довольные собой.

– Мы пришли посмотреть, как продвигается сбор урожая его светлости, но если посмотреть на вас, моя леди, то ясно – к весне ему будет другой урожай, – бабушка Витерс толкнула сестру в ребра. – Он сеял свой овес все лето, не иначе!

– Кто, миссис Витерс? – из-за ее спины показался Лео. Она нисколько не смутилась.

– Вы, мой лорд, а если взглянуть на вашу леди, не в бесплодную почву, – она хмыкнула, а вслед за ней и Мод.

– Идем, Марта. Раз уж мы здесь, то перекинемся словечком с твоей Энни.

Они ушли. Лео сел на траву рядом со мной.

– Может быть, тебе показаться доктору Маттеусу до того, как эти две сплетницы, растрезвонят, об этом по всему селу?

– Да, лучше в этом убедиться, – кивнула я. Пальцы Лео сплелись с моими, его улыбка была полна нежности.

– Ты уже уверена в этом, Эми. Я вижу по твоему лицу.

– Ты доволен?

– Очень. Тебе не кажется, что сейчас для этого самое подходящее время?

Я положила руку на свой округлый живот.

– Неважно, если и неподходящее, – этот младенец уже в любом случае появится.

Лео засмеялся и поцеловал меня на виду у всего поля. Этим летом он был уверен в себе, как никогда прежде.

– Нам нужно устроить званый ужин, Эми, – сказал он, откинувшись спиной на траву. – Завтра скажи об этом Кларе. Мы устроим его в конце сентября, когда сюда приедет Аннабел.

Званый ужин – в Истоне! Я пришла в восторг.

– Но, Лео, что я надену? – воскликнула я. – Все мои вечерние платья устарели, кроме розового, а я сомневаюсь...

– Да, лучше тебе его не надевать, – хмыкнул Лео. – Будет нехорошо, если хозяин перебросит хозяйку через плечо и утащит от гостей посреди собственного званого ужина!

– Ох, Лео, не можешь же ты такое сделать.

Он повернулся так, чтобы можно было видеть мой живот.

– Могу, Эми, очень даже могу.

– Должна заметить, что к концу сентября оно, наверное, уже не налезет на меня, – вспыхнув, сказала я.

– Да, – самодовольно подтвердил Лео. – И раз уж я несу ответственность за новое, приятнейшее созревание твоей фигуры... – он выждал, пока я покраснею еще больше, и снова улыбнулся, гордой улыбкой обладания, – то тогда, моя сладкая Эми, я должен купить тебе новое платье. Когда сбор урожая закончится, мы вместе поедем в Лондон.

Мы поехали в Лондон ранним поездом и провели утро в Британском музее, так как Лео очень хотел показать мне мраморные статуи из Парфенона. После обеда мы собирались побывать у портнихи, а затем съездить в Кью. Греческие скульптуры в музее показались мне прекрасными, но еще больше я восхитилась черепками и другими мелочами домашнего хозяйства египтян – казалось чудом смотреть на игрушки, которыми дети играли столько лет тому назад!

Мы пообедали в дамской комнате клуба Лео.

– Ох, Лео, как мне сегодня здесь понравилось! – воскликнула я, допивая кофе.

– А тебе еще предстоит визит к портнихе, – снисходительно улыбнулся Лео.

– Но я надеялась, что ты тоже пойдешь со мной.

– Разумеется, пойду, после того, что ты выбрала, оставшись без присмотра. Я даже подумываю, не пойти ли нам к другой портнихе.

– Нам так нельзя, – качнула я головой. – Бабушка Витерс и Мод Винтерслоу никогда не простят нам, если мы закажем новое платье не у их племянницы.

– Их племянницы? – удивился Лео.

– Да, мадам де Хайвер зовет их обеих тетушками, – объяснила я. – Кроме того, I'hiver означает «зима». По-моему, она – дочь какого-то из их братьев.

– Но оба брата Винтерслоу... – он запнулся, выглядя очень заинтригованным. – Эми, сколько лет этой женщине? – я не решалась ответить, зная, что его задевает упоминание о возрасте, но он сказал сам: – Примерно моих лет или чуть старше?

– Да, похоже. Она начала седеть, но в основном ее волосы еще черные.

Он вдруг вскочил:

– Нам пора идти, она ждет нас.

– Я написала ей, что мы зайдем в любое время после обеда.

Но Лео уже был на полпути к двери. Я даже не успела допить кофе. Однако я не придала этому значения, мне было приятно, что он так заинтересован выбором моего платья.

Правда, когда мы прибыли туда, он гораздо больше интересовался самой мадам де Хайвер, а не моим платьем. И я заметила, что она тоже обращала внимание на Лео, хоть и была занята делом, как обычно. В конце примерки я, определенно, заметила, что они украдкой посматривают друг на друга. В довершение ко всему, когда мы уходили, Лео спросил ее, не бывала ли она в Уилтшире. Она ответила, что бывала только в Пеннингсе – однажды, из любопытства.

– А вы никогда не посещали своих... хм... тетушек в Истоне? – нажал на нее Лео.

– Нет, лорд Ворминстер, они предпочитают приезжать ко мне в город.

– Вам просто необходимо в ближайшее время побывать в Истоне, – приветливо сказал ей Лео. – А когда приедете туда, обязательно заходите к нам. Мы будем очень рады вас видеть, правда, Эми?

Мадам де Хайвер залилась краской – в ее-то возрасте!

– Да, – нехотя пробормотала я.

Лео, не сказал ни слова, пока кэб вез нас в Кью. Когда мы прошли полпути к Палмхаузу, он удосужился спросить:

– Ты довольна своим новым платьем, Эми? Кажется, цвет тебе идет.

– Вряд ли ты заметил его цвет, – сварливо ответила я, – потому что все время был слишком занят тем, что делал глазки мадам де Хайвер!

Он так резко остановился, что чуть не вывернул мне руку.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, было совершенно очевидно, что ты имел прихоть увлечься ей, – я сознавала, что говорю в сердцах, но не могла сдержаться.