Эльфийская сага. Изгнанник - Юлия Марлин

— Твой наследник в пути, — обратился Звездочет к гудящей темноте. — Он вернет тебе украденную жизнь, заплатив своей собственной.

— Господин! — Пронырливое тело юного фавна разорвало хмурь. Клацая копытцами, он пересек тропку и очутился рядом.

— Хогет, — холодно улыбнулся темный эльф и грузнее оперся на посох.

— Я ждал, как вы и велели. Никуда не уходил.

Воздух был отравлен нестерпимой вонью вулканических газов и серных озер и Звездочет поморщился.

— Ты… молодец, — наконец, снизошел он до ответа.

— Что вы прикажете? — Фавну не терпелось выполнить новое поручение и бежать из этого «котла».

— Надо ждать, — не обрадовал астроном.

— Тринадцатого короля из рода Дракона и Змеи? — Спросил Хогет, вспоминая последний разговор в Башне Пустоты Охр'Дуруд. Интересно, подумалось фавну, как там Дух ароматов? Не скучает один в астрономической башне?

— Да, — шипящий голос бросил его обратно в мрачный мир теней. — Запасись терпением. Он придет с восхода солнца.

* * *

Бледный свет падал на ее неподвижное лицо. Голову и спину кололо твердое дерево, руки обжигал холод цепей. Онемевшее тело, некогда гибкое и прочное, как ива, не отзывалось.

Где-то наверху топали тяжелые сапоги, гремело железо и звучали равнодушные приказы. За завесой теней барабанил дождь, встречные порывы бились о толстые, обитые металлом доски. Пахло деревянной стружкой, просмоленной бечевкой и жаром раскаленных решеток.

Арианна поняла — ее бросили в корабельную тюрьму. Надо открыть глаза. В переплетении шелковистых ресниц растекся сумрачный потолок, кованые клетки и изогнутый борт, сколоченный из альхенской древесины. А потом грудь сдавило болью и глаза наполнились слезами: Лютый! Он сорвался в Скверные Водопады, доблестно приняв стрелу, предназначавшуюся хозяйке.

волк-альбинос более не сопроводит ее в опасных странствиях к Соленым Упокоищам, не прикроет в жарких пустынях Диких Степей и Ажинабада, не последует через Мертвый лес в царства ужасных великанов Шар-Рахри. Свет его жизни погас в блеске полной луны и рокоте каскадных вод.

Страшный удар заставил ее вздрогнуть — сверху что-то сильно треснуло; это рухнула мачта с поперечной балкой и лопнули надутые паруса.

— Нас атакуют! — Взревел чей-то бас.

— Право по борту!

— Целься! Огонь! — Ревел уже третий.

Воздушную Крепость потряс шквал свирепых ударов, запахло горелым. Застонали шпангоуты, с потолка осыпалась пыль.

Арианна дернула пальцами и попыталась встать, но из нее точно выпили силу.

— Они на палубе! — Гремел звучный голос. — К бою!

Эльфийка прикрыла глаза и вспомнила — ее оцарапали Когтем Инкуба — сильнодействующим ядом, сваренным по рецепту ведьм Черноземья. Он парализовал от нескольких часов до нескольких дней, превращая тело в мертвый камень.

— Как вы смеете? — Орали с верхней палубы. — Король вас повесит!

Чужие клинки сошлись в яростном танце борьбы — благородная сталь звенела тоньше льдаррийского хрусталя. Знакомые голоса звучали отчетливее. Арианна насторожилась — слух обманывает ее; это никак не могли быть Остин и Габриэл.

Она попыталась подняться, но провалилась в туман. Сквозь шорох дождя звякнул замочный щелчок, зашелестели подошвы.

— Арианна, — щеки коснулись чьи-то холодные пальцы.

— Она без сознания, — пел другой голос, — ее чем-то отравили.

— Вынесу на воздух, — с запястий соскользнули жалящие «зубья», стало легко. — Остин, забери Элагор. Он — там, у стены.

Сильные руки подхватили безвольное тело и прижали к широкой груди.

Очень скоро трюмные мгла и духота сменились пьянящими ароматами боярышника и веющей свежестью дождевых облаков. На ресницы легли бриллиантовые капли, кожу ожгло южным ветром, смешанным с таинственным дыханием дремучего леса. Она просыпалась.

… Габриэл вынес девушку из «Андромеды» и, опустившись на колени, уложил на ворсистый мох близ густого орешника. Неподалеку темнел мост, перекинутый через кристальный поток, бегущий по листьям подорожника визгливыми ручейками. В зелени чащ свистели зяблики. Утренний свет пронзал шумные листья копьями золота и искрился в боках поспевающего шиповника.

Темный эльф смочил руку в воде и побрызгал мраморное лицо Арианны. Длинные ресницы эльфийки дрогнули, но чарующая красота осталась безмолвна. В слабом свете зари ее кожа белела слоновой костью, пепел волос горел звездами января. Пухлые губы мерцали спелыми вишнями, овал лица отблескивал драгоценным серебром. Ее высокая грудь вздымалась и опадала под тонким платьем, плавные изгибы тела манили прикоснуться и исследовать себя.

Воин окунул руку повторно, но замер, застигнутый желанием, потекшим по венам вязкой смолой. Она была непростительно близко. Тепло его сильного, молодого тела окутывало ее подобно пуховому одеялу. Низ живота свело колющей судорогой. Он испытывал подобное во время утех с многочисленными любовницами. Но сейчас кроме страсти, его захлестнули и другие, ранее неизведанные эмоции. Они цепляли душу и царапали нервы осколками хрусталя. Все ощущалось как-то иначе — острее и ярче.

Габриэл выдохнул сквозь зубы и закрыл глаза. Биение отважного сердца гулко отдавалось в ушах. Благородная кровь пламенела, а тело кружило водоворотом могущественного, как сама земная твердь, влечения.

Эльфы Верхнего Мира вот это называют… «любовью»? Неужели вот это непонятная и чуждая народу Сумерек нега и есть давно утраченное, забытое, но такое желанное чувство? Неужели именно его воспевают менестрели былого и будущего, а влюбленные без преувеличения называют даром небес?

Найдя в себе силы подавить бесстыдный призыв, Габриэл отвернулся. Его руки окунулись в журчащие волны, на бледное лицо легли прохладные капли. Проточная вода смыла последние сполохи наваждения, вернув воину невозмутимую уверенность. Он развернулся к эльфийке и… уперся взглядом в распахнутые изумрудные глаза.

Ненависть исказила ее доселе дивное личико. Из тайника широкого рукава вынырнула заточка и сверкнувшее лезвие бесшумно полетело в горло шерла, прикрытое стоячим воротником. Руки парня взлетели, блокируя удар, и сталь чиркнула по серебристому браслету на его левом запястье. Эльфийка вскрикнула и замахнулась, метя уже в висок. Темный эльф изловчился и выбил заточку из еще неокрепших пальцев воительницы.

— Арианна, нет! — Воскликнул Остин.

Она обернулась — владетель Ательстанда стоял в тени щербатого ствола и сжимал ножны с ее Элагором, а потом перевела взгляд на Габриэла, в светло-голубых глазах которого отражалось золото ясного дня. Он молчал, потому первой заговорила она.

— Мы верили тебе, — голос девушки резал разочарованием. — Мой брат верил, а ты… — она выдохнула. — Те исчадия появились на Троллевом рынке неспроста? Ты позвал их?